Крис Райландер - Дар скального тролля [litres]

– Я понимаю, правда понимаю, – сказал я. – Но я бы не сказал, что он был в союзе с эльфами. Вся эта ситуация больше похожа на тюремное заключение. Он никому не причинит вреда. Клянусь вам. Камешек хочет как лучше, он действительно этого хочет.

– Грег, пожалуйста, пойми меня правильно, невозможно управлять нашим обществом, основываясь на обещаниях тринадцатилетних подростков, – сказал Данмор. – Вместо этого мы должны полагаться на благоразумие, разум и опыт предков. Кроме того, тут от меня мало что зависит. У нас не самодержавие, а демократия. Существуют установленные процедуры для всех входящих потенциальных активов. Каждое чудовище, монстр или другое существо, доставленные после успешной МУМ, должны оставаться в изоляции до тех пор, пока они полностью не будут допрошены, изучены и определены как не представляющие угрозы для широкой общественности Подземелья. Только голосование Совета может открыть дверь его комнаты, Грег. Извини.

– Сколько времени это займёт? – спросил я.

Данмор беспомощно пожал плечами.

– Это относительно ново для всех нас, – сказал он. – Некоторые существа МУМ были отпущены всего за двадцать четыре часа. Некоторые из них до сих пор сидят под замком. По каждому находящемуся на рассмотрении делу Совет собирается один раз в день для обсуждения и голосования. И поэтому голосование по вашему скальному троллю, наряду со всеми остальными, состоится завтра после рассмотрения дела.

Я кивнул и немного расслабил плечи.

– Но я должен предупредить тебя, – продолжил он, – мы говорим о скальном тролле. И поэтому очень, очень маловероятно, что завтра его оправдают. А может быть, вообще никогда, учитывая нашу историю с другими представителями его народа.

– Какую ещё историю? – потребовал я ответа. – Никто из вас даже не видел скального тролля до того, как мы привезли его сюда.

– Грег, ты же знаешь, что я имел в виду, – произнёс Данмор. – Я имел в виду нашу долгую, хорошо задокументированную борьбу с этими существами в разные временные эпохи.

– Значит, вы собираетесь принимать решения, основываясь на событиях, которые произошли сотни тысяч лет назад, а не на том, что видите, слышите и наблюдаете собственными глазами сейчас, в настоящий момент? – спросил я, с трудом веря тому, что услышал. – Если вы не поверите ему, он никогда не будет доверять вам. Держа его запертым в своей комнате, вы сами создаёте ситуацию, в которой он никогда не будет оправдан. Он даже может…

Я остановился, едва не сказав Данмору, что Камешек мог бы легко выбраться из своей комнаты, если бы захотел. Неужели они действительно думают, что две запертые деревянные двери могут удержать огромного скального тролля в узде?

– Может что? – спросил Данмор, подняв брови.

– Ничего, – ответила я, зная, что угроза расправы со стороны Камешка никак не поможет делу.

Мне придётся придумать что-нибудь другое.

– Боюсь, у меня нет времени обсуждать это, Грег, – коротко ответил Данмор. – Это всё?

Я вздохнул и неохотно кивнул. Для Данмора разговор был окончен. Но я не собирался так просто отступать.

Не теперь.

В которой из крыльев феи получаются замечательные закуски

Когда я наконец вернулся домой, отец уже сидел за обеденным столом.

Перед ним раскинулось настоящее маленькое пиршество: огромная миска мусса из копчёного сига, жаренные на сале ломтики свёклы, блюдо тартара из говядины, ассорти сыров и тарелка жареного костного мозга с беконом и инжирным вареньем.

– Вкусно пахнет, – сказал я, и мой желудок требовательно заурчал.

Рот моего отца был слишком набит тартаром, чтобы говорить, но он указал на другое место, где уже стояла тарелка для меня. Я сел и зачерпнул большую ложку костного мозга с ломтиками свёклы. С самого завтрака я толком ничего не ел. Конечно, мы заезжали в фастфуд по дороге из Деллса, но три бигмака и два десятка макнаггетсов лишь раззадорили мой аппетит.

Поев достаточно, чтобы унять мой бушующий живот, я наконец рассказал отцу, как прошла МУМ и что случилось с Камешком.

Он сочувственно кивнул.

– Пришлось нелегко, – сказал он. – Но, похоже, ты хорошо справился.

– Да, но это будет напрасно, – возразил я. – Если я не смогу всё исправить. Я дал Камешку слово, которое будет нарушено, если нам придётся держать его взаперти. Иногда я просто не понимаю гномов, папа. Мы постоянно твердим, какие мы все из себя просвещённые, не такие, как эльфы, которые поспешно судят о людях и в первую очередь заботятся только о себе. А потом, чуть ли не в тот же миг рассуждаем о том, какие скальные тролли дикие и глупые, в то время как никто из ныне живущих никогда их раньше не встречал. Словом, мой опыт общения с Камешком даже близко не соответствует тому, что говорится в старых текстах о скальных троллях. Это заставляет меня задуматься, насколько я могу доверять всяким пыльным, древним книгам времён Земли отделённой.

Отец молчал несколько мгновений, и мой желудок сжался в ожидании начала нового раунда бессмысленных разговоров. Но потом он медленно кивнул и положил в рот кусочек мусса из копчёного сига со свекольными ломтиками.

– Каждый может быть неправильно понят, – пробормотал папа с набитым ртом. – Я всегда так говорил. – Он взял паузу, чтобы проглотить еду и сделать глоток чая. – Знаешь, мне кажется, что если бы все в этом мире понимали друг друга с полуслова, то большинства плохих вещей можно было бы избежать.

Я молча кивнул. Но был ещё один вопрос, который меня волновал. В те редкие, короткие моменты, когда отца не мучили приступы безумия, я отчётливо осознавал, насколько он был умным. Какой он добрый, щедрый и заботливый. Пожалуй, я всегда принимал это как должное. Сейчас же я как никогда нуждался в совете, но отчаянно боялся его попросить. Его странная новая причуда делиться Зёрнами истины поначалу казалась мне забавной, хотя и раздражала. Но в последнее время эти выпадения из реальности, когда он сыпал пустыми, бессмысленными мудростями, казались мне немного пугающими. Когда у него случался приступ, он словно становился другим человеком. Как будто он вовсе не был настоящим. Его помутнения были такими же жуткими и тревожными, как если бы он ходил во сне.

Но я был обязан продолжать задавать вопросы – быть может, именно это в конце концов поможет ему поправиться?

– Что же мне делать, папа? – тихо спросил я.

Его глаза тут же остекленели, как это часто бывало в последнее время, и моё сердце ушло в пятки.

– Ты жаждешь услышать слова мудрости, – мрачно сказал он. – И я благородно поделюсь с тобой Зерном истины: не иметь друга или врага – значит жить в мире. Но чего стоит мир, не имеющий смысла?

Он сделал паузу, выжидая, как будто действительно хотел получить ответ на свой философский вопрос.