Крис Райландер - Дар скального тролля [litres]

Так почему же я никак не могу поверить в то, что завтра он найдёт способ повлиять на Совет? Но мне нужно заставить себя не думать об этом. Потому что обещание есть обещание. А для гномов обещания на самом деле что-то да значат. Так что, если Игану не удастся убедить Совет, у меня останется лишь один вариант: освободить Камешка, а потом найти для него какое-нибудь хорошее место.

Что, несомненно, плохо для него кончится.

Или для меня.

Или для Чикаго, если уж на то пошло.

В которой Ари уверяет меня, что убивать родителей своего друга почти так же плохо, как не есть мяса

Когда я наконец вернулся в комнату Камешка, то обнаружил его и Ари сидящими на полу напротив друг друга.

Ари смеялась. На самом деле её лицо было таким красным, как будто она смеялась все четыре часа, что меня не было. Камешек размахивал руками, рассказывая какую-то безумную историю.

– КАМЕШЕК ХРЯСЬ! – крикнул он своим хриплым, раскатистым голосом. – ФРАГМЕНТ СЛАНЦА. КАМЕШЕК РАСПОЗНАЛ СЛИПАНИЕ НЕЗРЕЛОЙ АМФИБИИ И СИНЕГО ТОРТА!

Для меня его слова, конечно, не имели никакого смысла, но Ари продолжала смеяться, как будто это был конец самой смешной истории, которую она когда-либо слышала.

– Простите, что так долго! – вмешался я.

Ари покачала головой.

– Я вообще не заметила, как пролетело время! – ответила она. – Камешек такой весёлый.

– МАМА КАМЕШЕК – КОМЕДИЙНЫЙ АРТИСТ, – сказал он.

– Подожди, твоя мама была троллем-комиком? – удивился я.

Камешек с гордостью кивнул.

Ари пожала плечами.

– На самом деле в жизни Камешка было гораздо больше удивительного, – сказала Ари, и её улыбка тут же померкла. – Это ужасно печально. Во-первых, для существования скальным троллям не нужна магия, а значит, они никогда на самом деле не вымирали, как мы все думали, и исчезновение магии на них никак не отразилось. Скальные тролли просто спрятались, потому что не хотели больше участвовать в становящейся всё более жестокой войне между эльфами и гномами. Как я узнала, в течение многих тысячелетий существует или, во всяком случае, существовало целое сообщество скальных троллей, которые жили глубоко внутри обширной, в основном неисследованной системы пещер в джунглях Вьетнама. У них там было целое развитое общество и цивилизация. Тысячи и тысячи лет они жили в этом огромном лабиринте пещер, оставаясь незамеченными. Пока эльфы не нашли их несколько десятилетий назад, когда Камешек был ещё ребёнком. Большинство троллей сбежало, но многие были убиты или схвачены, в том числе и Камешек. С тех пор он не видел свою семью. Он не знает, живы ли его близкие. И даже если так, то куда они могли направиться дальше. В этом мире осталось больше неисследованных пещер, чем кто-либо может себе представить. Его семья может быть где угодно.

Камешек кивнул и опустил голову.

– Мне так жаль, Камешек, – сказал я.

– КАМЕШЕК ОСВОБОДИЛ НАСЛЕДСТВЕННЫХ РОДСТВЕННИКОВ, – сказал он. – СЕМЕЙНЫЙ СУВЕРЕНИТЕТ В НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ.

Я кивнул. Похоже, тролль был рад, что его родственникам удалось сбежать, и их не постигла та же печальная участь заключённого, что и его.

– Что ж, у меня плохие новости, – сказал я. – Мне не удалось заставить Совет отпереть твою комнату. Пока что. Но чтобы показать тебе, что тогда в лесу мои слова вовсе не были пустым трёпом, я останусь здесь с тобой, пока ты не будешь свободен. Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя пленником.

– ГРЕГ, – с чувством произнёс Камешек.

Его голова несколько раз дёрнулась, как будто у него начался припадок.

– Что случилось, Камешек? – спросила Ари.

– ГРЕГ, – повторил он, начав тереть свои глубоко посаженные глаза пальцами.

– Грег, мне кажется, он плачет, – прошептала мне Ари.

– СЕРДОБОЛЬНЫЙ ГРЕГ, – сказал Камешек напряжённым голосом. – НЕ БЫЛО ПРЕДШЕСТВУЮЩИХ ЩЕДРЫХ ДЕМОНСТРАЦИЙ.

Я тяжело вздохнул, моё сердце сжалось от жалости. Несколько месяцев назад, когда этот зверь набросился на меня в бывшем здании Хэнкок, намереваясь раздавить меня насмерть, я бы ни за что не предположил, что мы окажемся в такой ситуации. Я изо всех сил старался не плакать (помните: гномы никогда не плачут), а он без тени смущения громко рыдал, потому, что я решил остаться с ним, и это оказалось единственным добрым поступком, который кто-либо для него совершал с тех пор, как его забрали из семьи много лет назад.

– Всё в порядке, Камешек, – сказал я. – Я должен так поступить. В конце концов, я дал обещание.

– КАМЕШЕК БЛАГОДАРИТЕЛЬ! – он всхлипнул, а потом заключил меня в свои тролльи объятия.

– Камешек, нет! – воскликнули мы с Ари в ужасе, но было уже поздно.

Я уже был в объятиях тролля, и меня очень болезненно благодарили. И если бы не мои крепкие кости гнома, я бы сейчас превратился в желе под названием Грег. Но в конце концов он опустил меня на землю, и я, хрипя, попытался отдышаться.

– Кстати, я принёс тебе подарок, – наконец смог вымолвить я.

Из рюкзака я достал большую жеоду, которую отец принёс мне как-то после одной из своих магических охот. Это была большая полусфера, размером примерно с половину баскетбольного мяча. Округлая осадочная порода с одной стороны посередине была разрезана пополам и представляла собой ослепительное зрелище кристаллизованных минералов цвета морской волны и пурпура. Жеоды не так редки, и я думал, что Камешек будет не слишком сильно впечатлён, но он бросился вперёд и выхватил её из моей руки. Вероятно, тот факт, что этот подарок был получен от его нового друга, придавал минералу особое значение независимо от того, насколько ценным он был на самом деле.

– ГРЕГ! – воскликнул он, глядя на жеоду, которая в его руке была размером с мяч для гольфа. – ЗАВЛЕКАТЕЛЬНО БЛЕСТИТ! СКРЫТОКРИСТАЛЛИЧЕСКАЯ КВАРЦЕВАЯ ОБОЛОЧКА! В ЭПИЦЕНТРЕ МИНЕРАЛОВ АМАЛЬГАМИРОВАННЫЙ ТРЁХЦВЕТНЫЙ ЦИНКОВЫЙ ШПАТ!

Камешек поблагодарил меня ещё одним милостиво коротким тролльским объятием, а затем сел в углу, изучая жеоду с таким же вниманием, как будто это был остросюжетный детектив, в котором только что наступила развязка.

Ари улыбнулась мне.

– Очень мило с твоей стороны, – сказала она.

– Мне подарил её отец после одной из своих поездок четыре года назад, – сказал я. – Он отправился в Румынию в поисках гальдерватна ещё тогда, когда все считали его сумасшедшим теоретиком заговора, который только зря теряет время. Конечно, тогда я этого не знал. Я думал, что он сумасшедший любитель чая и мыла, охотящийся за странными ингредиентами просто для своего удовольствия.

– Но это не так, – возразила Ари.

– Теперь-то я это знаю, – сказал я. – Но тогда я действительно обижался на него за то, что он так долго отсутствовал. Поэтому, когда он приносил сувениры вроде этой жеоды, я обычно вяло благодарил его, а потом просто бросал их в дальний угол шкафа.