Крис Райландер - Дар скального тролля [litres]

– И нет другого способа остановить их?

Эдвин покачал головой.

– Того, который не предполагает масштабной войны, намного превышающей Вторую мировую, нет. Вот почему я всё время повторяю: мне нужно остановить возвращение магии, иначе это будет конец всему, что мы знаем. Но сначала я должен выяснить, кто сливает информацию.

Несколько секунд мы молча сидели, раздумывая о нерадостной перспективе. Мои мысли вернулись в Новый Орлеан. В глубине души у меня было неприятное чувство, что я что-то упускаю.

– Так… у вас никогда не было никаких союзов с эльфами в Новом Орлеане? – уточнил я.

– Конечно нет, – ответил Эдвин. – До недавнего времени, мы даже не знали, что они были там. Мы узнали об этом незадолго до битвы на кладбище. Один наш пленник сбежал и рассказал обо всём.

Я кивнул и подумал, что он, должно быть, был одним из тех, кто сбежал тогда вместе с Камешком. Это заставило меня задуматься, не был ли это эльф, который, по словам Камешка, оказался отравлен тем же веществом, что и мой отец. Веществом, которое я теперь знал…

Моё сердце внезапно ускорило темп, а глаза расширились.

– Грег? – встревоженно спросил Эдвин. – Что случилось? Ты в порядке?

– Эдвин, я знаю, кто твой «крот», – сказал я.

Его беспокойство сменилось замешательством, а затем, наконец, раздражённым скептицизмом.

– Почему ты так уверен?

– Вещество, которое отравило моего отца, было вариацией древнего эльфийского зелья Земли отделённой под названием шавара марар ярда, – проговорил я. – Его варили лично для твоего отца. Только он и один единственный алхимик когда-либо держали его в руках.

– Ну и что?

– Раз я заполучил порцию зелья, которая принадлежала твоему отцу, – продолжил я, – то остаётся только та порция, которая была у того, кто её сварил.

Эдвин разочарованно покачал головой.

– Грег, я всё ещё не понимаю, какое это имеет отношение к «кроту».

– Я приехал в Новый Орлеан только для того, чтобы узнать, что случилось с моим отцом и как его вылечить. Камешек сказал мне, что одного пленного в Новом Орлеане накачали тем же ядом, что и моего отца. Тем самым ядом, которым, как мы знаем, кроме твоего отца, обладал только один эльф.

– Откуда ты вообще всё это знаешь?

– Потому тот же самый эльф, который сделал яд, поведал мне всё это прямо здесь, в Алькатрасе, – сказал я. – Это была доктор Ельварин.

Глаза Эдвина на мгновение расширились, но потом он покачал головой.

– Быть того не может, – возразил он. – Она слишком много сделала для меня за всё это время. Она не стала бы…

– Ну, почему бы ей не помочь, если она знает, что в конце концов сможет тебя остановить? – предположил я. – Это единственная возможность, если только Камешек не ошибся…

– Ты, похоже, правда доверяешь слову скального тролля, – с сомнением произнёс Эдвин.

– Именно так, – подтвердил я. – Ты когда-нибудь встречал скального тролля?

Эдвин склонил голову набок и ухмыльнулся, зная, что я выиграю этот спор.

– Нет.

– Так я и думал, – сказал я. – Так как же ты можешь считать, что ему нельзя доверять? Или что тролли ненадёжны? Просто веришь на слово своим старым эльфийским книгам?

Эдвин пожал плечами, всё ещё ухмыляясь, хотя выглядел он при этом далеко не добродушно. В нём было больше смирения и горечи, чем всего остального.

– Камешек – мой друг, Эдвин, – произнёс я. – И я ему доверяю. Гномы не доверяют другим просто так, из-за тех стандартов честности, которые приняты в нашем обществе. И ты это знаешь. Но я доверяю Камешку. И если то, что ты сказал на днях о доверии мне, правда, тогда ты должен мне поверить.

Эдвин молчал, казалось, целую вечность, но, возможно, это были всего лишь секунды. Его ледяные голубые глаза заглянули в мои собственные, и тогда он наконец кивнул.

– Кажется, мне нужно найти моего доброго доктора, – сказал он, быстро вставая. – Немедленно.

В которой Грегдруль Пузельбум становится Повелителем Молний

На следующее утро меня разбудили ужасно знакомые звуки битвы.

Это была не простая потасовка, а сокрушительное сражение, которое сопровождалось звоном мечей, ужасными криками, завываниями неизвестных существ и безошибочно узнаваемым шипением и миганием магической энергии эльфийских заклинаний. [18] За последние несколько недель, проведённых в плену, я обнаружил (в основном наблюдая случайные проявления магии), что эльфийские заклинания немного отличаются от гномьих. Наши включали в себя земные элементы, такие как ветер, растения и камни, а их были больше похожи на психоделические мигающие световые шоу каких-то футуристических лазеров.

Казалось, что наступил конец света.

Грохот стал ещё громче, когда огромный огр врезался в тюремную стену напротив моей камеры, пробив дыру в здании, достаточно большую, чтобы проехать через неё на машине. В ней я увидел ужасное, странно прекрасное зрелище.

Небо было тёмным от дождевых туч, а молнии сверкали, освещая капли дождя, делая их похожими на падающие драгоценные камни. Там, за осыпающейся стеной, мелькали всевозможные существа, нападающие на эльфов. Жёлтые, красные и зелёные вспышки эльфийских заклинаний освещали открывшуюся картину. Крики и звон мечей наполнили воздух в то время, как эльфы сражались с другими эльфами. Сотни летающих существ застилали небо, и только во время удара молнии я мог разглядеть, кто это были: десятки гарпий и виверн. В неистовых, сверкающих потоках молний и эльфийской магии я также увидел среди хаоса гоблинов, орков, упырей, ифритов и множество других монстров, которых я не смог узнать.

Я сразу понял, что это был «Верумку Генус» (иначе известный как ВГ) со своей армией монстров.

Было ясно, что они прибыли сюда, чтобы уничтожить Эдвина, прежде чем он сможет лишить их магии (и попутно всего легиона магических существ). Вдруг тёмный силуэт заслонил мне обзор. Я отступил на шаг от решётки на двери своей камеры.

Это был тот самый огр, который проломил стену.

Он жадно облизал свои толстые губы и ухмыльнулся мне, слюна стала капать с его губ и растеклась у его ног в дымящуюся кучу слизи. Огры выглядят, как нечто среднее между лесным троллем, орком и по-настоящему уродливым человеком. Этот конкретный экземпляр был без малого десяти футов ростом, с лохматой чёрной шерстью, свалявшейся от засохшей крови его последнего обеда (вероятно, им был какой-то несчастный снаружи). У него был огромный живот, прикрытый хламидой, сшитой из множества шкур животных, и кожа на его дряблых конечностях отвратительно болталась, пока он разрывал железные прутья, отделяющие его от следующей закуски – от меня.

Я попятился в угол камеры.

– Не хочешь сначала поговорить? – обратился я к монстру, почему-то думая, что проведя всё это время в кругу эльфов, стал более обаятельным и убедительным, чем раньше. – По крайней мере, давай познакомимся, прежде чем ты меня съешь. Я уверен, что так я покажусь тебе намного вкуснее. Ты когда-нибудь интересовался, как зовут твою еду? Когда-то у меня был дядя, который давал имена всем своим бычкам, даже тем, которых со временем собирался превратить в жареные бифштексы.