Владимир Сухинин - Не зная отдыха и сна [Литрес]

Но утром события повернулись по-другому. Фома ночевать на постоялом дворе не остался. Он пошел на сеновал и залез на самый верх, закопался в сене. Его привычки вольного орка не давали насладится простынями и кроватями. Нюхать запах отхожего ведра, он не горел желанием. Гораздо ближе был ему запах сена и животных. Довольно закрыв глаза, он провалился в дремоту.

Разбудил его тихий разговор. Говорили двое и разговор вели о нем. Фома насторожился.

– Круц, – услышал он знакомый голос, – когда завтра приедем на постоялый двор, там должны быть патрули дорожной стражи. Село большое и они там будут обязательно. Ты подойдешь к их старшему и скажешь, что для них есть важная информация. Пусть он выйдет на крыльцо. Я там его встречу, – голос, по всей видимости, принадлежал приказчику Прохору.

– Зачем?.. Не хочу я со стражами связываться…

– Дурень, надо про орка сообщить.

– А че о нем сообщать, он сам на виду….

– Дурень ты и есть дурень. За него награду дают, я тебе как получу ее, золотой илир дам. Понял.

– Золотой илир? А… А что я им скажу?

– Скажешь, что на крыльце его ждет человек с важной информацией.

– А если стражи не будет?

– Ну а если не будет, ничего не скажешь. Только смотри не проболтайся, а то награду не получим.

– Не сумлевайтесь, господин приказчик, все сделаю как надо. Когда Круц Вас подводил? Во-от… и я говорю, не было такого.

Голоса затихли, скрипнула воротина сеновала и стало тихо.

«Не унимается Прохор», – беззлобно подумал Фома.

Через пару рисок послышался вздох и шорох. Кто-то лез к нему наверх. Прополз шурша сеном и Фома увидел силуэт человека. Тот уселся к нему спиной и что-то под нос себе бормотал. Фома протянул руку и, недолго думая, пальцем надавил на затылок сидящему, выпустил энергию через палец. Человек захрипел и кулем упал набок. «Теперь он так пролежит дня три, не меньше», – усмехнулся Фома.

Утром он первым пришел в зал и сел за стол. Он спокойно сидел, неспешно поглощая пищу, и видел как суетились обозные, ища кого-то, ругаясь при этом и крича навесь двор:

– Круц! Старый пьяница! Где ты спрятался.

Поиски продолжались долго, но, наконец, приказчик догадался послать охрану, поискать на сеновале. Оттуда притащили обездвиженного Круца. Мужик тяжело дышал и все видели, что он парализован. Подошел и Фома остановился рядом с купцом. Тот с кривой злой усмешкой смотрел на ездового. Повернулся к Фоме и в сердцах сплюнул:

– Опять какой-то дряни напился дурень. Придется оставить его здесь, оклемается догонит. А не догонит без жалования оставлю.

Потом хмуро посмотрел на охранников.

– Чего встали? Тащите его на постоялый двор. Пусть там отлеживается. А ты, Прохор, – купец погрозил пальцем бледному приказчику, – плохо за людьми следишь, оставь плату за него хозяину за суток так скажем… четверо… не больше.

После начала движения ближе к полудню к нему как бы невзначай подъехал приказчик:

– Ты с нами уже третий день, а я не знаю как тебя зовут, – сказал он. Фома равнодушно кинул на него взгляд и отвернулся.

– Зови меня Клыкастый, человек.

– Клыкастый, – хмыкнул Прохор. – Это не имя, это кличка как у бандитов, – он испытующе глянул на орка. Фома посмотрел на приказчика:

– Если ты узнаешь мое имя, то мне придется тебя убить, человек.

Прохор от таких слов даже вздрогнул и придержал лошадь. Потом вновь поравнялся с орком.

– Почему это сразу убить? – спросил он.

– Потому что тот, кто знает имя орка, тот или друг или родственник. Они не могут навредить. Ты мне не друг и не родственник, а зная мое настоящее имя, можешь навести колдовство. Вот почему. Мы орки чужакам своих имен не открываем.

– Вот как? – удивился приказчик. – Интересные у вас обычаи. Дикарские, можно сказать. Все это от того, что вы орки очень суеверные. Ну как знание имени можно использовать во вред? Это все полный бред и ерунда.

– Хочешь проверить? – усмехнулся Фома.

– Что проверить? – не понял его приказчик.

– Скажи мне свое имя и я наведу на тебя порчу.

– Имя? – Прохор ухватил в страхе свою седую бороду. – Порчу? – он притормозил лошадь и дал возможность Фоме уехать вперед. Поравнявшись с купцом зашептал: – Точно тебе, Играм, говорю, он это.

– Ты о ком?

– Об орке. Говорит: «скажи мне свое имя и я наведу на тебя порчу». Опа-асный тип!

Купец лишь усмехнулся:

– Зачем ты к нему полез?

– Да так… хотел понять, он это или не он.

– И как, понял?

– Понял, – раздраженно буркнул приказчик. – Жаль будет, если денежки кому-то другому утекут.

К вечеру они прибыли в большое село. На окраине стоял обширный постоялый двор и там уже находилось несколько караванов других купцов. У коновязи стояло десяток боевых коней, укрытых кожаной броней.

Прав был Прохор, говоря, что стража обязательно будет на постоялом дворе. Фома спокойно поднялся на крыльцо и зашел в зал трактира постоялого двора. Нарочно прошел мимо сидящих солдат и сел напротив, всем своим видом показывая равнодушие. Стражники не обратили на него внимания. Кроме него тут было еще пять или шесть орков охранников караванов.

Подошел купец, посмотрел на стражу, на Фому, неопределенно хмыкнул и сел рядом.

– Мы, Фома, – начал он тихий разговор, – завтра пересекаем границу провинции.

Фома насторожился но вида не показал.

– Как пересечем, – продолжил купец, – то ты больше уже не нужен будешь. Там вашего брата разбойника нет. Как и обещал, я дам тебе твою плату и премию. Но вот что хочу сказать. Ищут тут одного орка отличного от других размерами. – Купец многозначительно посмотрел на огромных орков сидящих в стороне и вновь повернулся, к Фоме. – Я хочу быть с тобой честным. Пятьдесят золотых на дороге не валяются. И кто-то захочет сообщить о тебе той же страже. Тебя будут искать… понимаешь?

– Пока нет, – спокойно ответил, Фома.

– Я поясню. Все пятьдесят монет тот, кто о тебе сообщит, не получит, но десяток ему перепадет. Так чтобы не было соблазна, лучше оставь десяток золотых и мы по мирному разойдемся.

– Не перепадет и не разойдемся, – равнодушно ответил Фома.

Он понял, что купца обуяла жадность. Хочет сохранить свои денежки и вроде как честным остаться. Мол плату не бери и мы про тебя никому не скажем. Он-то может и не скажет, а вот Прохор обязательно донесет. Купец непонимающе уставился на Фому.

– Стражникам, которым донесут на меня, я скажу, что ты был со мной в деле и тебя потащат следом. Я-то скроюсь, не в первый раз, а ты сядешь в тюрьму и все потеряешь. Ты это хотел мне сказать?

Купец казалось потерял дар речи. Он вылупился на Фому и молча с ужасом на него смотрел.

– Еще скажу, что мне помогал убегать твой приказчик. Чтоб и он не подумал сделать глупость.