Андрей Васильев - Осколки легенд. Том 1 [сборник рассказов] [СИ]

Немец, поняв, что его шансы уцелеть невелики, сообщил Павел, кто он есть, заверил, что знает и то, кто она такая, затем произнес длинную речь, в которой не забыл напомнить, что между РСФСР и Германией теперь дружба, а под конец предложил противнице почетный мир и согласие. И еще мзду в виде денежных знаков, и какого-то количества артефактов из его добычи. Павла внимательно все выслушала, всадила собеседнику в грудь две пули, оставшиеся в магазине, затем собрала добычу, вытащила на улицу тела товарищей и запалила дом.

Как оказалось, свинца и огня для окончательного упокоения господина Оффельхоффа оказалось мало. Надо было как-то понадежнее тогда сработать.

Вспоминая прошлое, Павла вертела головой, осматриваясь вокруг. Перво-наперво она сообразила, где находится. Это была пещера, просторная и светлая, непонятно, правда, откуда здесь взявшаяся. Впрочем, эта пещера, несомненно, как-то сообщалась или с Аралом, или, что куда вернее, с озером, на берегах которого группа на ночевку встала, поскольку добрую половину пространства занимала вода, испускающая то самое жемчужное свечение. А еще она поняла, что пещера эта куда как непроста. Вдоль стен стоял десяток ростовых каменных идолов грубой работы, что выдавало в них выходцев из очень старых времен. Нечто подобное она когда-то видела в Кашгарии, куда ее занесло с парой коллег-чекистов. Помнится, они тогда сбились с пути из-за бури, и наткнулись на остатки древнего города, который не значился ни на одной карте. Много всякого среди этих руин случилось, а Харитонов вовсе там остался, на радость давно забытым богам, уважающим живую людскую кровь. Вот эти уродцы на тех сильно похожи. Так что, может, это вовсе и не пещера, а какое-то древнее капище.

Второе наблюдение ее порадовало. Они-таки нашли пропавшую экспедицию, причем в полном составе. Все пятеро топографов находились не так далеко от нее, они стояли по пояс в воде и на одной ноте тянули знакомую ей песню без слов.

А вот третий факт оказался печальным. Связали не только ее, но и всех ее спутников, они валялись в паре шагов неподалеку и, судя по подергиванию конечностей, потихоньку приходили в себя. Мало того – здесь же, в пещере, обнаружилась парочка крепких парней, внешне более всего смахивающих на немцев, и почти наверняка ими же являвшихся.

– Поясню. – Карл, судя по всему, счел ее молчание следствием оторопи, и с видимым удовольствием решил усилить эффект. – Те люди, что сейчас поют славу допотопной воде, увы, почти исчерпали запасы своей души. Они пусты, как выеденное яйцо. А ритуал должен быть завершен. Мне нужны людские ярость, злость, стремление жизни, эти проявления людской природы отменно запечатают емкость, которая доверху заполнилась первородной силой воды, и так на свет явится артефакт, равного которому со времен Сен-Жермена никто не сотворил. Я, признаться, подумывал прикончить своих помощников, все равно они мне больше не нужны, но тут, на мою радость, появилась ваша дружная компания. Ничего более своевременного никогда не видел!

Как видно, Оффельхофф, говоря о создаваемом артефакте, имел в виду кроваво-красный рубин в золотой оправе, лежавший на идеально круглом камне неподалеку от воды. Именно к нему тянулись еле различимые тонкие призрачные нити от изможденных топографов.

– Рада, что смогла удружить, – прохрипела Павла. – И еще спасибо!

– За что? – уточнил артефактор. – За правду?

– В каком-то смысле, – подтвердила женщина. – Но в большей степени за то, что я перестала думать, что сошла с ума. Очень неприятно в подобном сомневаться.

– Нет-нет, Паулина, все в порядке. Условно, разумеется. – Немец потер руки. – Для меня все складывается идеально, для вас – не очень. Но в здравости ума даже не сомневайтесь. А если взять глобально – увы, славные времена заканчиваются.

– Вы о чем?

– Большой кавардак в мире подходит к концу. С мировой революцией не сложилось, теперь каждый народ пойдет своей дорогой. – Оффельхофф присел на корточки рядом с женщиной. – Вот и в Советскую Россию легальные пути почти закрылись. Какие-то лет пять назад достаточно было просто сообразить себе документы инженера, – и все. Пароход «Гамбург-Ленинград», здесь тебя встречают с оркестром, а после останется только избавиться от внимания сотрудников ГПУ, что для меня не слишком сложно. А теперь всё, двери на замке. Русские перестали доверять иностранцам, предпочитают решать все сами, золотой век для разведчиков, авантюристов и узких специалистов вроде меня почти закончился. И в других странах дела обстоят не лучше, включая мою родину. Хаос себя исчерпал, появляются новые силы, рвущиеся к власти. Впрочем, данный кулон – мое последнее дело. Есть тот, кто готов за него заплатить очень много, столько, что мне хватит на долгую безбедную старость где-нибудь в Аргентине, где много солнца, фруктов и красивых женщин. Впрочем, может, я еще на Кольский полуостров загляну, есть там одно…

Павле очень хотелось узнать, что именно интересует Оффельхоффа на Кольском полуострове, тем более что в самом скором времени туда планировал отправиться Александр Барченко, один из близких друзей и соратников Бокия. Цели экспедиции ей, разумеется, были неизвестны, но и Барченко, и этот немец, похоже, одними и теми же дорожками ходят, значит, информация лишней не станет. Да и ее путь лежит в том же направлении, Глеб Иванович почти наверняка включит ее в группу сопровождения ученых. Или, что вероятнее, старшей в ней сделает.

Интересные вещи говорил Оффельхофф, так бы слушала и слушала, вот только времени на любопытство почти не осталось. Не просто же так этот гад то и дело поглядывал на людей, стоящих в воде, а те уже почти в нее валились, как видно, окончательно исчерпав запасы жизни.

Рывок вверх, взмах руки – и немец захрипел, хватаясь руками за глубоко рассеченное горло, а после рухнул на колени. Кровь брызнула на Павлу, но это ее совершенно не смутило, к чему к чему, а к подобному она давным-давно привыкла.

Хорошая штука эта полоска из неведомого металла, надежная. И не в первый раз жизнь спасает. Если точнее – четвертый из семи. Седовласый и благообразный иранец-звездочет Фаттах, что некогда подарил ее Павле в благодарность за спасение его дочери, так и сказал: «Это оружие сослужит тебе службу семь раз, помни об этом. Зря не используй его силу, береги на крайний случай». Так, собственно, она и поступала, понапрасну в ход подарок иранца не пускала, но на все боевые выходы всегда брала с собой, надевая на запястье как браслет, давно не удивляясь тому, отчего ровные поверхности гладкого металла склеиваются друг с другом намертво, и расцепляются обратно тогда, когда ей это нужно. Вот только браслет – это просто украшение, а острая как бритва полоска темного цвета, которая в зависимости от ситуации могла гнуться в любую сторону или становиться твердой как клинок, являлась очень эффективным оружием в умелых руках. А убивать Павла умела замечательно.