Сергей Лукьяненко - Цель и средства. Лучшая фантастика – 2021 [сборник litres]

Несказанно рад, что Вы прислали мне маленькую милую головоломку, с удовольствием повозился, вспомнил юные годы. Это, конечно же, никакой не Ринх III, да и вообще не Ринх. Начертания, правда, очень похожи, нанесены мастерски, думаю, тут поработал редкий умелец. А вот писчий материал – дрянь, грубятина. Ему от силы лет пятьсот, эпоха Мирного Увядания, когда в отдельных очагах марсианской цивилизации все еще не разучились производить псевдобумагу, но это уже, естественно, до крайности небрежно сработанный материал. Смыли с листа признание в любви какого-то идиота-жреца злому демону, которого они сдуру называли “богиней Гештинанной”, нанесли прелестный экспромт фальшивого ринхита против учения Маворса, и все отлично! А псевдобумага настоящего Ринха – это мистика, это даже представить себе невозможно, сколь сложно и сколь тонко сделано.

И кстати, простите за откровенность, все академическое сообщество полевых археографов, занимающихся марсианской цивилизацией, знает, что таможня гоняется не за каким-то абстрактным коллегой, а за Ариком Браннером. Да, Браннер, конечно, прохвост. Но он всегда и неизменно использует только самые современные распознаватели и самые современные программы, да и сам не шилом делан. Он, конечно, сообразил бы ровно то же, что и я, разве только чуть позже меня. И нет сомнений, Браннер с этой подделкой никогда бы связываться не стал.

Искренне Ваш, доктор ксеноисторических наук, профессор исторического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова Дмитрий Моисеевич Михайлович».

– Мммать! – воскликнула леди Хельги. – Да мы же по полной программе…

И тут Лещова стукнуло.

«Никакой не архаист, ни в малой мере не архаист! И мы сами, кретины, сами все ему провезли, вот в этом самом кармане!»

– Еще не совсем.

Хельги моментально вошла в систему.

– Их челнок только что стартовал к Земле.

– Еще не совсем!!!

И Лещов олимпийскими скачка́ми понесся к рубке экстренной связи.

Там дежурные офицеры начали было говорить в том духе, что его полномочия истекли, здесь земная юрисдикция, а не марсианская, давайте-ка решать вопрос через коллег с орбитальной станции… Но из-за спины капитана раздались иерихонские трубы голоса Хельги:

– Имперская служба безопасности проводит операцию! Все вон!! Вон!!!

И рокот ее словно бы волной цунами смыл из рубки обоих дежурных.

На экране появился старший смены из отдела мобильного реагирования таможни Приземелья. В форме, с погонами капитана. Лещов изложил дело так кратко, как только мог: перехватить челнок, обездвижить клиентов, изъять талон из плотной бумаги, внутрь которого вложен…

– Стоп! – тормознул его старшой. – Да вы понимаете, что ставите сейчас под удар и свою карьеру, и мою заодно? Без официальных санкций, без доклада наверх, по одному подозрению? Перехват транспортного средства частной компании с последующей оплатой убытков? Да вы…

Лещов все понимал. Очень хорошо понимал. И сам в этом случае произносил бы точно такие же слова. Но с ним разговаривал свой, волкодав, да еще спец по перехвату. А раз свой, должен понять, только вот слова надо найти другие, не из официального лексикона.

– Брат! – закричал Лещов. – Возьми его! Уйдет, гадина, злодей! Время теряем! Христом Богом молю! Я уверен, я знаю, он виновен!

Старшой молчал пару секунд, глядя на него изучающе.

– Хрен с тобой, марсианин… Сделаем, что можем. Но смотри у меня! – И оборачиваясь к кому-то за спиной: – Группа восемь – на перехват, режим ноль! А ну пошли, ребята, пошли, пошли, пошли!..

И вырубился.

– У нас есть шанс, Миша?

– Пятьдесят на пятьдесят. В общем, как Бог даст. Сами мы уже ничего не можем сделать.

– Ну… кое-что мы все-таки можем…

Секунду спустя два офицера Российской империи ураганно целовались в рубке экстренной связи.

А Бог в это время раздувал паруса турбореактивного перехватчика и ставил одну за другой тяжелые тучи на пути челнока одной частной транспортной компании. В общем, делал все, что требуется в тех случаях, когда передовой науки, могучей техники, яростных силовых служб Империи чуть-чуть не хватило для победы, и, значит, понадобилось кое-что еще… с небес.

Залп из фотонной пушки пришелся выползшей на берег реки бронированной черепахе прямо в носовую часть, где скрывалась кабина пилота и вся интеллектронная начинка. Сверкающий ребрами рассеивателей панцирь черепахи мгновенно потемнел, а сама она прекратила движение. Дело было сделано, и даже не верилось, что победа далась так легко. Шагающий механизм, похожий на громадного шестиногого паука, ступил на мелководье и без особой спешки, соблюдая предельную осторожность, форсировал реку. Обошел недвижную черепаху по широкому кругу, не выпуская из прицела пушки и ракетниц. Остановился на почтительном расстоянии, дважды просканировал казавшееся безоговорочно мертвым вражеское железо. Если внутри кто-то и остался в живых после атаки, он был обречен на медленное и безнадежное умирание вдали от основных сил и технической поддержки. Гигантский паук находился бы в том же положении, но у него было преимущество: он победил в этой короткой дуэли.

Неловко перебрав ломкими на вид, а на самом деле сделанными из сверхпрочных сплавов конечностями, паук приблизился к черепахе, которая уже начала исходить черным дымом умирания.

В этот миг черепаха нанесла ответный удар из тех немногих бортовых орудий, что сохранили боеготовность. Этого, впрочем, хватило с лихвой.

Тело паука по красивой дуге улетело в реку. Лапы уцелели. Лишившись управления, постояли какое-то время сами по себе, а затем сложились внутрь и рухнули на обожженную землю.

Граф Карранг о’Каррапт, пилот черепахи, контуженный, совершенно оглохший и почти ослепший в закопченном и залитом липкой дрянью из биомеханических внутренностей шлеме, на ощупь запустил процедуру экстренной эвакуации. Внутри боевой машины что-то неприятно заскрежетало и умерло бесповоротно. Со всех сторон подступал жар, и с каждым мигом он делался нестерпимее. Богохульствуя разбитыми губами, граф содрал бесполезный шлем, нечаянно вдохнул ядовитую дымную взвесь, что заполняла кабину вместо воздуха, и ясно понял: если он не найдет способ выбраться из этой душегубки в течение минуты, ему конец.

Он еще успел распустить страховочные лапы и подобраться к аварийному люку, но здесь силы его оставили окончательно. Граф криво усмехнулся. Не потому что был исполнен сарказма по поводу постигшей его участи. Считалось хорошим тоном встретить собственную смерть с весельем. Тогда и у престола небес грустить не доведется.