Сергей Лукьяненко - Цель и средства. Лучшая фантастика – 2021 [сборник litres]

Я схватился за голову.

Но мне не дали как следует поужасаться перспективами – еще один вызов прервал панический сумбур в мыслях.

– АРОЭ-семь вызывает АРОЭ-одиннадцать. – Женский голос. Вроде бы спокойный. Вроде бы незнакомый.

– АРОЭ-одиннадцать на связи, – осторожно проговорил я.

– Зачем вы это сделали?

Я поперхнулся.

– Простите, что?!

– Я знаю, кто вы. Я слышала, как умело вы манипулируете людьми. Догадываюсь, как вольно вторгаетесь в сознание и меняете его. Я всегда была против любительщины в психологии, потому что мало иметь навык – должны быть еще ограничения и ответственность. Вас же не сдерживали ни мораль, ни лицензия, ни врачебная этика. Но разве кто-нибудь меня услышал бы, если бы я выступила против вас? Ах-ах, «Лучшая подружка» – такой умничка, такой лапочка, он так всем помогает!

Я потряс головой. Это что за бред? Может, мне это чудится?

– Простите, кто вы? Что вам от меня нужно?

– Ах, извините, я не представилась. Меня зовут Татьяна Токарева. Я дочь того человека, которого вы довели до самоубийства. И близкая знакомая остальных несчастных.

Я онемел. И дело отнюдь не в том, что мне нечего было сказать девушке, потерявшей отца. Дело в том, что в ее словах крылась непоколебимая уверенность.

Разумеется, мне встречались люди, считавшие меня шарлатаном. Естественно, я знавал и тех, кого можно назвать пострадавшей стороной: ведь в любом конфликте есть вторая сторона, и если я помогал первой, то вторая не всегда воспринимала это как благо. Мне писали угрожающие письма квалифицированные психологи: в основном они выказывали озабоченность тем, что однажды моя «незаконная практика» нанесет очередной «пациентке» непоправимую травму, и требовали прекратить общение с женщинами, которым необходима настоящая врачебная помощь. Платная, разумеется.

Но впервые в жизни меня обвинили в том, что свои способности я намеренно использовал во вред. Да, я уже обдумывал эту гипотетическую версию пару часов назад, но одно дело представлять, что о тебе могут подумать, и совсем другое – убедиться, что уже подумали. Вот этот самый человек, эта молодая женщина со спокойным голосом, эта обитательница такой же марсианской научной станции, как та, на которой ты сейчас находишься, – она твердо уверена, что ты убил ее отца, применив некие ментальные практики, или выудив из его подсознания чудовищ, или внушив ему что-то…

– Вам нечего возразить? – поинтересовалась она. – Это даже хорошо, что вы не отрицаете свою причастность…

– Татьяна… – Я старался придать дрожащему от возмущения и напряжения голосу убедительности. – Я понимаю, в каком вы сейчас состоянии, я искренне соболезную вашей утрате…

– Ах, бросьте! – перебила меня она. – Ну к чему все это? Не лицемерьте. А что касается моего состояния – о нет, вы ошибаетесь, если считаете, что имеете о нем представление. Я только что написала обличительный пост в астранет. Мне осталось только щелкнуть пальцем – и правда о вас разлетелась бы по всей сети. Но отец учил меня быть милосердной. Поэтому я решила дать вам шанс самому признаться в содеянном. Покаяться. Если вы напишете в своем блоге… если честно расскажете, как все было… если сонм ваших подписчиц узнает, кто вы такой на самом деле… Что ж, мне этого будет достаточно.

«Она неадекватна! – догадался я. – У нее истерика, шок, замещение реальности – или как там это называют настоящие психологи?»

– Татьяна… Вы правы, будет лучше, если я сам расскажу обо всем. Благодарю за эту возможность. Но вот проблема – АРОЭ-одиннадцать с минуты на минуту накроет свирепая буря: даже вас я слышу через жутчайшие помехи, а уж астранет и подавно недоступен. И если уж вы заговорили о милосердии, я прошу вас дать мне отсрочку. Через восемь часов буря стихнет, сюда прибудет офицер Военно-космических сил, он уже связывался со мной – я напишу признание под его присмотром.

– Через шесть, – поправила меня она. – Буря утихнет через шесть часов. Если через шесть часов и одну минуту в вашем блоге не появится новая запись…

Да вы озверели, что ли?! Сначала двенадцать, затем восемь, теперь шесть! Вы задались целью вообще лишить меня времени?

– Хорошо, Татьяна, договорились. Если позволите, у меня к вам вопрос: ваш отец вчера поздно вечером или ночью случайно не связывался с вами? Вы с ним разговаривали?

Но по ту сторону уже никого не было, одно лишь шипение в эфире.

Зато буквально сразу пришел вызов от Маркеса. И я был почти рад его услышать после всего, что мне тут наговорили эти двое.

– Мне кажется, у вас серьезные проблемы, – заявил он.

– Это вы мне рассказываете? – хмуро пробормотал я.

– Вы должны понять: я не мог не сообщить русским военным. И уж тем более я не мог не сообщить дочери Токарева – она здесь, на Марсе, буквально в тысяче километров от вас…

– Я в курсе. И она, и майор с орбиты уже горят желанием меня уничтожить.

Он помолчал.

– Чуть ранее я просил вас ничего не предпринимать… – в глубокой задумчивости проговорил наконец мой темпераментный знакомец. – Я и теперь прошу вас быть благоразумным. Но если вдруг… совершенно случайно… вы выясните причину, побудившую моих русских коллег уйти из жизни…

– Я непременно поделюсь с вами своими соображениями.

– Вы не поняли. Для вас это несравнимо актуальнее.

Жалко ему меня стало, что ли? Доверие проклюнулось?

Но что я могу? Беглый осмотр места происшествия я уже произвел. Всех трех мест. Опрашивать тут некого, даже дочка покойного не соблаговолила ответить на вопрос. Камер, записывающих перемещения членов экспедиции по коридорам станции, я не приметил.

Да ну вас всех к чертям собачьим! Я не преступник! В конце концов, существует презумпция невиновности! Докажите, что я в чем-то виноват, докажите! А я не обязан вести расследование за вас. Я пойду спать. Или читать. Сами разбирайтесь, сволочи.

На койке лежал наладонник, мигающий сигналом потери сети. Значит, астранет и впрямь уже не фурычит. Вчера перед ужином я поставил гаджет на загрузку новостей и сообщений, но так и не добрался до их распаковки.

Я плюхнулся на койку, открыл скачанный архив. Куча комментариев к последней записи в блоге. Я уже даже и не помнил, что такого постил перед отлетом с Япета. А, да, вот:

Ничуть не жалуясь на жизнь, весомую часть которой составляете вы, мои дорогие, время от времени я задаюсь вопросом: уж коли здесь не запрещен позитив – почему так мало позитива? «Он меня бросил! Рыдаю вторые сутки подряд, вот фото заплаканной меня», – пишете вы. «У нас ничего не получается в постели! Лезу на стенку!» – делитесь вы наболевшим. «Сделала новую стрижку, а он не оценил!» – страдаете вы. Мне искренне жаль, поверьте, мы обязательно с этим поработаем и найдем выход. Но давайте-ка сегодня устроим разгрузочный день! Добавляйте на стену комментарии из разряда «Надела новую юбку – четверо мужиков вывихнули шеи!», «Он все осознал и вернулся, называет меня королевой. Еще подумаю, прощать ли негодяя!», «Только что был потрясающий оргазм! Вот фото моей счастливой мордашки!». Не жадничайте, дорогие мои, но и не выдумывайте. Просто делитесь сегодня своими маленькими и большими радостями! Ваша «Лучшая подружка».