Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Где все? – требовательно спросила Лиандрин.

– В малой гостиной. – Гилдин указала вправо, на двойную дверь с арочным проемом, будто сомневалась в том, что Лиандрин знает, как какие помещения называются.

Та сердито поджала губы. Эта дерзкая служанка не выказывала ни малейшего почтения, даже не сочла нужным присесть в реверансе или поклониться. Правда, Гилдин не знала, кто такая Лиандрин, но, несомненно, догадывалась, что та занимает достаточно высокое положение, – недаром купец уступил ей дом, спровадив семью в какую-то лачугу.

– Тебе велено заниматься уборкой, а не торчать здесь! Работай, работай, а то кругом не продохнуть от пыли. Я проверю и, если найду хоть пылинку, прикажу тебя выпороть! – Лиандрин крепко стиснула зубы – эту манеру она подхватила у знати и богачей и порой даже сама забывала, что ее отец торговал фруктами с тележки. Правда, когда она сердилась, с языка ее то и дело слетали простонародные выражения – слишком уж велико было напряжение и томительно ожидание. – Работай! – бросила она напоследок и, войдя в гостиную, захлопнула за собой дверь.

В гостиной собрались не все, что раздосадовало ее еще больше. Круглолицая Элдрит Джондар сидела за инкрустированным ляпис-лазуритом столиком у шпалеры, висевшей на белой стене, и сосредоточенно делала выписки из какого-то ветхого манускрипта, то и дело рассеянно вытирая кончик пера о рукав темного шерстяного платья. Мариллин Гемалфин сидела возле узенького оконца и, мечтательно глядя на плескавшийся в маленьком дворике крошечный фонтан, почесывала за ухом у старой, костлявой рыжей кошки. Кажется, она не обращала внимания на то, что все ее зеленое шелковое платье в кошачьих шерстинках. Обе они были Коричневыми, но узнай Мариллин, что ее приблудные коты то и дело пропадают по вине Элдрит, – скандала было бы не миновать.

Обе из Коричневой Айя. Порой Лиандрин забывала, что они уже не Коричневые сестры, так же как и она сама не Красная. Даже теперь, когда все они стали Черными, каждая сохранила черты Айя, к которой принадлежала прежде. Взять хотя бы двух бывших Зеленых. Джини Кайд, красавица с лебединой шеей и медно-золотистой кожей, носила самые тонкие и облегающие шелковые платья, какие только могла раздобыть, – сегодня, например, на ней было белое – и, посмеиваясь, заявляла, что сойдут и такие, раз в Тарабоне не принято одеваться так, чтобы можно было привлечь внимание мужчины. Джини была родом из Арад Домана, а о доманийках ходила дурная слава из-за их слишком откровенной манеры одеваться. Асне Зерамене, с темными раскосыми глазами и орлиным носом, в простом светло-сером платье с высоким воротом, по сравнению с Джини выглядела прямо-таки скромницей, но при этом не раз сокрушалась, что ей пришлось распрощаться со Стражами. Что же до Рианны Андомеран… Черные, с яркой серебристой прядью над левым ухом волосы обрамляли холодное, самоуверенное лицо. Такая надменность была свойственна лишь Белым.

– Дело сделано, – объявила Лиандрин. – Белоплащники под началом Джайхима Карридина займут для нас Панарший дворец. Само собой, он понятия не имеет, что к нам наведаются гости…

Некоторые сестры при упоминании о белоплащниках скривились. Сменив Айя, они не изменили отношения к мужчинам, ненавидевшим способных направлять Силу женщин.

– …И вот что любопытно. Этот болван решил, будто я явилась убить его. За то, что он не сумел убить Ранда ал’Тора.

– Бессмыслица, – нахмурившись, пробормотала Асне. – Конечно, нам необходимо связать его узами, взять под контроль, но убивать-то зачем? Он нужен нам живым. – Неожиданно она негромко рассмеялась низким грудным смехом: – А если есть способ держать его под контролем, то я не против сама связать его узами. Насколько мне известно, он молод и недурен собой.

Лиандрин фыркнула – сама она не испытывала к мужчинам ни малейшего интереса.

– Нет, – обеспокоенно покачала головой Рианна, – это не бессмыслица. Смысл здесь есть, и он меня тревожит. Выходит, нам из Башни приказывают одно, а у Карридина совсем другие приказы. Вот что ясно. Могу лишь высказать предположение, что среди Отрекшихся нет единства.

– Отрекшиеся, – пробормотала Джини и скрестила руки на груди. Тонкий белый шелк отчетливо очертил ее грудь. – Чего стоят заверения в том, что после возвращения Великого повелителя мы будем править миром? Отрекшиеся попросту сотрут нас в порошок в своих сварах. Где уж нам выстоять против них – против любого из них. Неужели кто-то считает иначе?

– Погибельный огонь, – заявила Асне. Ее раскосые темные глаза вызывающе блеснули. – Погибельный огонь уничтожит даже Отрекшегося. И у нас есть возможность им овладеть.

Действительно, один из тер’ангриалов, похищенных ими из Башни, – черный, рифленый стержень чуть менее двух футов длиной – был предназначен именно для этого. Ни одна из них, даже сама Лиандрин, не знала, почему им было приказано унести из Тар Валона этот предмет. Как и многие другие тер’ангриалы, его просто приказали взять, не объясняя причин. Некоторые приказы приходилось выполнять, не задавая вопросов, однако Лиандрин очень хотелось утаить и прибрать к рукам хоть один ангриал.

Джини громко фыркнула:

– Есть возможность, как же! Можно подумать, кто-то из нас умеет обращаться с этим тер’ангриалом. Ты что, забыла, как я чуть не погибла, когда решила проверить его в действии? Да еще и судно едва не потопила – прожгла дыры в обоих бортах. Мы могли пойти ко дну, так и не добравшись до Танчико, вот была бы потеха.

– Какая нам нужда в погибельном огне? – заметила Лиандрин. – Если мы сможем накинуть узду на Возрожденного Дракона, остерегаться придется Отрекшимся, а не нам… – Неожиданно она осеклась, осознав, что в помещении находится кто-то посторонний. Гилдин копошилась в углу, протирая резной стул с низкой спинкой. – А ты что здесь делаешь? – возмущенно воскликнула Лиандрин.

– Пыль вытираю, – спокойно ответила служанка, выпрямляясь. – Вы же мне сами велели.

Лиандрин едва не хлестнула ее Единой Силой. Еле сдержалась, и вовремя. Гилдин не знала, что они Айз Седай, и не должна была знать. Многое ли она успела услышать? Вряд ли что-то важное.

– Ступай к повару, – с холодной яростью в голосе произнесла Лиандрин, – и передай, что тебя велено отхлестать ремнем. Да как следует. И пока не вытрешь всю пыль, будешь сидеть голодная! – Из-за этой нахалки Лиандрин вновь сбилась на простонародную речь, что разозлило ее еще больше.

Мариллин встала, потерлась носом о нос рыжей кошки и вручила ее Гилдин.

– Когда повар покончит с тобой, скажи, чтобы он покормил кошку сметаной. Да пусть отрежет ей баранинки помягче. И пусть покрошит помельче. У бедной кошечки зубки не больно хороши.