Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– На то, чтобы запрашивать инструкции из Амадора, времени нет, – нетерпеливо произнес человек в пятнистой леопардовой маске. Никто из присутствующих не представился, но Карридин в этом и не нуждался.

– То, о чем мы просим, крайне необходимо, – резанул другой. Торчавшие из-под маски ястреба густые усы придавали ему сходство с совой. – Поймите, мы не стали бы поднимать этот вопрос, когда бы не крайняя нужда. Нам ведь нужно единство, а не раздоры. А между тем в самом Танчико множество очагов смуты. Только подавив их, можно надеяться на умиротворение всей страны.

– Смерть панарха весьма осложнила обстановку, – добавил первый.

Карридин вопросительно поднял бровь:

– Вы уже выяснили, кто ее убил?

Сам он полагал, что за этим преступлением стоит король Андрик, заподозривший, что панарх симпатизирует одному из мятежных претендентов на трон. В этом король, возможно, был прав, но, созвав Ассамблею лордов, в которой многие были связаны с той или иной мятежной группировкой, он убедился, что навязать им в качестве панарха угодную ему женщину не так-то просто. Дело было даже не в том, что леди Аматера делила с Андриком ложе. Избрание короля и панарха являлось единственной реальной прерогативой Ассамблеи, дававшей лордам власть, и поступаться ею они не хотели. Однако предполагалось, что возникшие из-за леди Аматеры разногласия не должны стать достоянием гласности. Даже члены Ассамблеи понимали, что это было бы чревато новыми бедами и новыми бунтами.

– Наверняка это дело рук одного из тех безумцев, что именуют себя преданными Дракону, – яростно подкручивая усы, заявил человек в ястребиной маске. – Ни один истинный тарабонец никогда не поднял бы руки на панарха. – Голос его звучал так, будто он сам верил своим словам.

– Разумеется, – осторожно отозвался Карридин и сделал глоток вина. – Однако, если я должен буду занять Панарший дворец для леди Аматеры, мне хотелось бы услышать об этом от самого короля. Иначе кому-то может прийти в голову, будто Чада Света рвутся к власти в Тарабоне, тогда как в действительности – о чем вы и сами говорили – мы всего лишь стремимся положить конец разброду и установить – во имя Света – единство и мир.

– А я слышал, – холодно проронил еще один мужчина, в леопардовой маске, немолодой, с квадратной челюстью и седеющими русыми волосами, – что Пейдрон Найол хочет объединить всех в борьбе против сторонников Дракона. Объединить под своей властью.

– Лорд капитан-командор отнюдь не стремится к владычеству, – таким же ледяным тоном возразил Карридин. – Чада Света служат лишь Свету, как, впрочем, и все люди доброй воли.

– Бесспорно, – вставил первый мужчина в леопардовой маске, – о том, чтобы Тарабон в какой бы то ни было форме подчинился Амадору, не может быть и речи.

Остальные лорды поддержали его одобрительными возгласами.

– Разумеется, – отозвался Карридин, будто подобная мысль даже не приходила ему в голову. – Об этом нет и речи. Просто, если вам требуется моя помощь, я окажу ее – но только на оговоренных мною условиях. А коли они вас не устраивают – что ж, Чадам Света и без того хватает работы, ибо Тень подстерегает повсюду.

– Вы получите письменное подтверждение своих полномочий, собственноручно подписанное королем, – заявил седовласый человек в львиной маске.

Джайхим полагал, что это не кто иной, как сам Андрик, хотя об этом никому не полагалось догадываться. Король не мог встречаться с инквизитором Руки Света, как, впрочем, и посещать питейные заведения, даже такое, как «Сад серебряных бризов». Это могло бы вызвать более чем нежелательные толки.

Карридин согласно кивнул:

– Хорошо. Как только я получу необходимые полномочия, Чада Света возьмут под охрану Панарший дворец и… не позволят сеятелям смуты и раздоров… воспрепятствовать возведению леди Аматеры в сан. Клянусь Светом!

Тарабонские лорды с видимым облегчением опустошили кубки – так, словно желали заменить вином покинувшее их беспокойство. В том числе и Андрик.

Карридин понимал, что без кровопролития вряд ли обойдется, и тогда люди в Тарабоне будут считать, что во всем виноваты Чада, а не король и не армия Тарабона. Вполне возможно, что, как только Аматера получит панарший венец и жезл Древа, еще несколько членов Ассамблеи присоединятся к мятежникам. Что они будут говорить, не так уж важно – мятежники на то и мятежники, чтобы клеветать на власть. Но если станет известно, что Аматера не была избрана законным образом, воспламенится весь Танчико. Чтобы этого не случилось, и король, и панарх Тарабона будут ходить по струнке и превратятся, по сути, в марионеток, а веревочки, которыми ими можно управлять, Карридин передаст Пейдрону Найолу, к вящему его удовольствию.

Конечно, это не такое уж ценное приобретение – власть короля распространялась в лучшем случае на несколько сот квадратных миль вокруг Танчико. Но положение могло существенно измениться. Правда, для этого потребовалось бы никак не меньше легиона Чад. Пяти сотен, которыми располагал Карридин, для такого дела маловато. Но с помощью легиона-другого можно сладить и с преданными Дракону, и со всеми бунтовщиками. Можно даже успешно продолжить войну Тарабона с Арад Доманом, если, конечно, в этих государствах еще понимают, что воюют друг с другом. До Джайхима Карридина доходили слухи, что в Арад Домане дела обстоят еще хуже, чем в Тарабоне.

По правде говоря, Карридину было безразлично, кто будет управлять Тарабоном или Танчико. Он по привычке исполнял свой служебный долг, но не мог думать ни о чем, кроме того, что ему в любой момент могут перерезать горло. А возможно, он будет мечтать о том, чтобы ему перерезали горло. Последнее предупреждение было получено два месяца назад.

Он не задержался, чтобы выпить вина с тарабонскими лордами, только коротко с ними распрощался. Если они и обиделись, то не подали виду, так как слишком нуждались в нем. Селиндрин проводила его вниз, а мальчишка-прислужник подвел коня к парадному крыльцу. Кинув мальчугану медяк, Карридин вскочил в седло и пустил вороного с места в легкий галоп. Толпившиеся на узких улочках оборванцы едва успевали отскочить в сторону, давая ему дорогу. Карридин вряд ли заметил бы, попади какой-нибудь голодранец под копыта. Невелика беда, попрошаек здесь развелось и так слишком много. На улицах не продохнуть от прогорклого запаха потных, немытых тел. Тамрину надо бы вымести всю эту шваль из города – пусть с ними возятся засевшие за пределами городских стен бунтовщики.

Сами мятежники Карридина не интересовали. Справиться с ними нетрудно – достаточно распустить слух, что тот или иной повстанческий вождь – приспешник Темного. А это совсем просто. Стоит передать нескольких пленных Руке Света, и они публично признаются, что и сами, и все их соратники поклоняются Темному и едят детей… Признаются во всем, в чем их заставят признаться. И вскоре вожаки мятежников останутся без поддержки – все попросту разбегутся. Сложнее с преданными Дракону – с теми мужчинами и женщинами, кто открыто заявляет, что выступает в поддержку Возрожденного Дракона. Этих обвинением в приспешничестве Темному не проймешь, да и чего ожидать от безумцев, поклявшихся следовать за мужчиной, способным направлять Силу.