Сергей Лукьяненко - Не место для людей [litres]

– Понятно, – прошептал Эрик. – Тогда… хоть верёвки снимите с рук! Вы нас без верёвок взяли, без них и верните!

Братья переглянулись.

– Справедливо… – вздохнул Гунар.

– Порядок… – вздохнул Херли.

Они ловко развязали узлы, которые Эрику казались совершенно мёртвыми. Гунар спросил:

– Кидать или сами прыгнете?

«Это ожившая магия, – снова подумал Эрик. – Это хаос. Но он пытается играть по правилам».

Он вытер рукавом солёные от брызг губы и сказал:

– Законы природы… логика… повторяемость результата… Магии нет!

Эрик даже сам испугался того, как громко разнёсся его крик.

– Волшебство противно природе, нелогично, неповторяемо! Магии здесь не место! Викинги не ездят на грузовиках! Дельфины не разговаривают! Трюк, обман, фокус!

Гунар протянул к нему здоровенную ручищу… но та вдруг задрожала и беспомощно опустилась.

– Прекрати… – прошептал Гунар.

– Ты шутейный викинг, ты ненастоящий моряк! – продолжал Эрик. Херли шагнул к нему, и Эрик выкрикнул: – Ты вообще никто, ты эхо, зеркало, отражение!

Херли посерел лицом, отшатнулся, беспомощно оглянулся на брата.

– Уходите, – оскалившись, прохрипел Гунар. Рука его скользнула по поясу и ловко вытащила длинный узкий нож. – Твоя взяла, юнец… уходите!

– А то что? – со злорадством и облегчением выкрикнул Эрик. – Нападёте? Кишка тонка! Я вас в блин раскатаю, в кисель размажу!

– Может, и размажешь… – прошептал Гунар. – А может, и не успеешь…

Смотрел он на Эрика с такой ненавистью, что, казалось, ещё миг – и кинется, будто загнанный в угол зверь.

– Эрик… – тихо сказала Нотти. – Пойдём… не надо. Они отпускают, пойдём. Мир, Гунар? Мы уйдём, а вы в себя придёте. Скажете, что скинули нас, а остальное вам неведомо.

На лице Гунара заходили желваки. Он неохотно кивнул.

– Не станут догонять? – спросил Эрик вполголоса, хотя был уверен, что братья его всё равно слышат.

– Не станут. Они всё поняли.

Эрик посмотрел на напряжённое лицо Гунара, на его чуть живого брата и кивнул:

– Хорошо. Эй, братья. Мы уходим. Слышите? Всё в порядке. Магия есть, всё в порядке. А мы ушли.

Они медленно пятились от братьев, с ненавистью глядящих им вслед. Обошли грузовик, тот тоже будто выцвел и посерел. Ветер потихоньку стихал, тучи над морем развеивались.

Куда идти – было непонятно.

Но то, что они именно пятились, их и спасло.

Братья буравили их ненавидящими взглядами. А потом Гунар метнул в них нож, который сжимал в руке.

И вместе с Херли ринулся на Эрика с Нотти.

Нотти вскинула руку, лицо исказилось. Вокруг ладони вновь вскружился вихрь, поймал в свои объятия клинок, отклонил, отвёл; сталь звякнула о камень, а Нотти упала на колени, тяжело дыша и упираясь ладонями в землю.

Магия, чтоб её. Недовоплощённые создания Хаоса, чтоб их. Магия опасна, она нуждается в постоянном контроле, её нельзя выпускать на свободу!..

Эрик потянулся внутрь себя – и услышал тот тонкий мягкий зов, что вытащил его ночью из дома и заставил прыгнуть с обрыва.

Магии надо ставить заслон. Её надо держать в рамках. А излишки, особенно агрессивные, – купировать, когда нет другого выхода.

Братья рухнули на камень безвольными и бесформенными кучками, будто одежду набили мокрым тряпьём. Эрик помог подняться бледной Нотти, и они отступали от останков, пока не дошли до грузовика, тоже начавшего разваливаться. – Нотти вдруг нырнула в кабину, через секунду вернулась с тяжёлым кожаным рюкзаком.

– Такие кабаны без еды не станут ездить!

В следующий миг машина окончательно осела, превратившись в груду железа и досок.

Кажется, у него, Эрика, появилось оружие против странных обитателей Крайнего Востока. Тоже странное, но действенное.

Они глянули друг на друга и облегчённо улыбнулись, но тут же, не сговариваясь, двинулись дальше от берега.

– У нас не было выхода, – сказал Эрик. – Они сами напали. Я… я не хотел… Если б они не…

– Да, – подтвердила Нотти. – Мы защищались.

– Нам урок – не оставлять врага за спиной, что бы он ни говорил…

– Если не останется иного выхода, – вздохнула Нотти. Выглядела она сейчас не слишком-то хорошо – усталая, с ввалившимися глазами. – Пить хочется. И есть.

Эрик кивнул. Сказал:

– Ну так за чем дело стало? Зря ты, что ли, эту тяжесть, рюкзак то есть, выволокла?

– Только давай отойдём подальше… – поёжилась Нотти.

Они пошли вдаль от берега, а две бесформенные кучки и развалившийся грузовик так и остались на краю обрыва.

На привокзальной площади же размещалась и конечная остановка местных автобусов. Здесь было совсем не так пустынно, как на перроне. На лавочках под навесами основательно, с удобствами, устроился народ: мужички в вылинявших рубахах с закатанными рукавами, в чёрных, несмотря на лето, брюках и почти все в сапогах; женщины в просторных платьях-балахонах и светлых косынках с узлами на затылке, не под подбородком, как в церкви. Дети в майках и шортах, а кто помладше – так и вовсе в трусах; простые тогда были нравы. Кто-то лузгал семечки, кто-то смолил «Беломор». Стояли корзинки и вёдра, по большей части пустые – верно, люди возвращались, расторговавшись, с рынка. Через неширокую площадь тянулся лозунг – белые буквы на изрядно выцветшем кумаче: «Решения родной партии – в жизнь!».

– Город без времени… – тихонько сказала Тэль.

– Да, никаких указаний, – согласился Виктор. – Число сегодня у них пятнадцатое, месяц, скорее всего, июль, а вот год?.. И газет нигде не видно. Даже «Советского спорта» ни у кого из мужиков не видать. А его тогда повсеместно читали. И это, – он кивнул на бледновато-розовую растяжку, – что это за «решения родной партии»? Указывать надо, какого съезда, какого пленума!.. А то можно и партбилет на стол положить – за организацию антипартийной группы.

– Я этих твоих страшных слов не понимаю… – Тэль высматривала нужный им маршрут. Полные тётеньки на скамеечках провожали её, тонкую, как былинка, недобрыми взглядами. «А ещё штаны напялила!» – так и читалось в них.

– Вон, смотри! – Виктор вытянул руку. – Вот он, пятьдесят третий…

Остановка его была в самом дальнем конце площади, рядом с живой стеной акаций. Чуть дальше отдыхающими мирными моржами застыли запылённые автобусы, водители курили, распахнув все двери и окна.

– Пусто тут что-то… – заметила Тэль.

И верно – на лавочке под жёлтой фанеркой с крупным номером «53» никого не было.

– Нам больше места достанется, – искусственно-бодро сказал Виктор, хотя и у него предательски начало сосать под ложечкой.

Странный мир, странное подобие Изнанки. Может, и впрямь миров не три, а куда больше? Может, они с Тэль невольно шагнули в параллельную реальность, ушли на другую грань мироздания?