Ростислав Марченко - Дороги наёмника [litres]

– Завтра утром перед шатром барона поединок вас устроит, фер Вран? – Ничуть такому поведению не удивился фер Игнус, хотя молодой ан Верд рядом непонятно почему чуть ли не побелел от гнева. Видимо, врагов в жизни у молодого человека сильно не хватало.

– Разумеется. – Кивнул я. – Это все?

– Конечно нет – усмехнулся ан Камм. – Хотелось бы знать имена ваших секундантов на поединке. Я. фер Игнус ан Камм и фер Альвгрим ан Верд представляем интересы оскорбленного вами фера Кодигала ан Венеса.

– Одного капитана ан Феллема вам будет достаточно? – спросил я ан Камма, поймав своего капитана взглядом. Тот утвердительно кивнул, дальнейшие действия между нами уже обсуждались.

– Фер Лойх? – Перевел ан Камм взгляд на него. – После того как фер Вран выберет себе оружие, я хотел бы обсудить с вами подробные условия поединка.

– Безусловно, – величественно согласился с фером Игнусом Лойх.

Ан Камм вернул свой взгляд на меня:

– Что выбираете, фер Вран?

– Двуручные мечи, – равнодушно пожал я плечами. – Бой в доспехах. Без щитов.

Однако так просто обмануть Игнуса ан Камма не удалось.

Тот мне тут же покровительственно улыбнулся.

– Фер Вран, если вы собрались завтра сражаться тем самым огромным мечом, которым я не далее как вчера видел вы так ловко вертели на своем вечернем занятии, я буду против. У фера Кодигала нет ничего подобного, поединок будет нечестным. У вас нет чего-то более распространенного?

– Несчастье-то, какое, – буркнул я, заставив отмалчивающегося ан Верда поморщиться, – и тут оружие недостаточно гуманно. У самого фера Кодигала какие предпочтения?

Ан Камм на пару мгновений растерялся, однако быстро опомнился и попытался залечить меня в интересах клиента:

– Фер Кодигал как благородный рыцарь сражается конным…

– Достаточно, – вежливо перебил я его, жестом остановив, чтобы не продолжал. – Настоящему рыцарю должно быть все равно как сражаться, конным или пешим. Благородство не с конягой под задницей появляется. Так что конного поединка не будет. В порыве сочувствия к феру Кодигалу также могу предложить свободный пеший поединок с любимым оружием сторон, как в настоящей битве. Так вас устроит?

Вокруг загудели, благородные гости стали с удвоенным интересом меня рассматривать. Стал полон любопытства даже непонятно почему бычащий на меня фер Альвгрим.

Фер Игнус на несколько секунд задумался, после чего решительно покачал головой.

– Славное предложение, достойный выбор настоящего рыцаря, однако, к своему сожалению, прежде чем дать согласие, вынужден довести его феру Кодигалу.

– Так в чем дело встало? – типа как удивился я.

– Ну и как раз обсудим наши дела, – поддакнул мне Лойх ан Феллем.

Феру Игнусу ничего не оставалось кроме как с нами согласиться.

В засадах в своей жизни мне сидеть случалось не раз, однако в качестве приманки для мокрушников – еще нет. Интересные ощущения, даже несмотря на то, что все, включая Хорана, не были до конца уверены, отправит ан Венес ко мне своих киллеров или нет. Мы с Лойхом, с точки зрения риска последствий для «мусорного» капитана и сложности задачи, считали, что скорее нет, чем да; Хоран стоял на своем и был переполнен убежденностью, что скорее да, чем нет, и убийцы могут не прийти только потому, что заподозрят засаду.

Я даже напоследок не выдержал и поинтересовался у него, когда тот уже в сумерках заглянул ко мне в палатку поделиться последними новостями:

– Боу, ты знаешь, я твое мнение уважаю, но может быть, скажешь, почему ты так сильно в этом… – я развел руками и даже пошевелил пальцами, выискивая правильные слова, – визите уверен?

Хоран, уже собиравшийся уходить, глянул на меня, сидящего по-турецки в кольчуге под верхней одеждой и с хауберком на голове, привычка к постоянному ношению СИБЗ [30]в условиях угрозы, какой бы отдаленной она ни казалась, не раз доказывала мне свою полезность, вздохнул и присел рядом.

– Вран, если бы ты послужил среди «землекопов», не спрашивал бы. Ан Венеса ты сегодня не прилюдно унизил, а в говно растоптал. Ему, чтобы лицо это разбитое среди своего зверья сохранить, не смерть теперь твоя нужна, но урок всем, кто фера Кодигала не то чтобы посмеет, даже подумает так оскорбить. Поединок – это не то, даже если с него на своих двоих уйдет. А вот если тебя утром в твоей палатке с перерезанным горлом и писькой во рту найдут, впредь кто угодно задумается, чтобы затеять с ним ссору.

– А подозрения к делу не пришьешь.

– Ты о чем? – слегка не понял меня Хоран.

– О подозрениях, которых для его обвинения в моем убийстве будет недостаточно, – быстро поправился я, попав в ловушку чужого языка.

– Даже если поймаем убивцев, – хмыкнул первый лейтенант, – попробуй, докажи, что это он послал. Сказать, что сами подослали, а теперь балаганную комедию ломаем, тут первое дело. У капитана «мусорной» роты такой репутации нет, чтобы ее испортить, а полтыщи копейщиков никому не лишние.

– Это понятно, – кивнул я, – встречался с такой публикой.

– Осторожнее ночью, фер Вран, не засни. – Хлопнул меня по плечу Хоран и ушел.

Засветло я выспался, лагерь вокруг довольно долго шумел, несмотря на обступившую темноту, в целом в сон не тянуло, но было смертельно скучно. От безделья, когда все вокруг стихло, я даже занялся самоедством, не зря ли пожадничал на севшей на камни бригантине ради хранимого в личных вещах омолаживающего зелья и правильно ли действовал в дальнейшем, что меня в конечном итоге в этот лагерь и привело.

Уже давно миновала полночь. Время легко определялось по крикам проверяющих друг друга часовых. Никто в гости ко мне так и не зашел, но начинать мысленно считать овец по-прежнему было опрометчиво. Пару часов вздремнуть мне можно было найти только с рассветом, когда люди проснутся. Чувство, что рядом стоит смерть, с некоторых пор не отпускало. Со своей последней фразой Хоран был ужас как убедителен, так что угроза моей жизни подогревала нервное напряжение или, поверив ей, нервное напряжение выдавало себя за чувство грядущей опасности, было не разобрать.

Я, расслабленно развалившись по центру палатки, между двумя ее поддерживающими столбами, еще раз на всякий случай пощупал рукояти обнаженных кинжалов, лежащих рядом, и уже было собрался занять позу чуточку поудобнее, когда меня как молнией осенило, что же могло бессознательно насторожить. Откуда-то сбоку в лицо задувал ветерок. В наглухо закрытой на ночь палатке из толстой парусины.

«Все-таки прое…ли! Твою мать! Не спугнуть!» Я шумно пошевелился, между делом ухватившись за рукояти мизерикордии и даги, типа как во сне прокашлялся и забормотал, достоверно показав вскрывающим мою палатку уродам (или уроду) свое положение, и спокойно так засопел, каких бы нервов это мне ни стоило.