Глен Кук - Крепость во тьме [книги 1, 2, 9] [сборник litres с оптимизированными иллюстрациями]

Предложения Грейфеллса оставались теми же, но мнение Эль-Мюрида изменилось, о чем свидетельствовало возвращение в войско шагунов.

– Я объявляю герцога вице-королем всех северных территорий, – сказал он посланникам. – Не только Итаскии, но и Двара, Ива-Сколовды, Прост-Каменца и Шары. Он будет обладать неограниченными полномочиями во всем, что касается империи и веры. Взамен он должен признать власть империи, позволить свободное передвижение миссионеров и делать скромный ежегодный взнос на восстановление великих свершений империи. Во время войны или беспорядков он должен объявлять призыв людей на защиту империи.

Посланники восприняли слова Эль-Мюрида с некоторым сомнением, хотя он фактически предлагал Грейфеллсу империю внутри собственной империи, и ответили, что передадут предложение герцогу.

Герцог отнесся к нему лучше, чем ожидалось. Он составлял ответное письмо с согласием, когда ему помешали непредвиденные события.

Абд-эр-Рахман догнал итаскийское войско у Пяти Кругов.

Пятью Кругами назывались остатки обширного доисторического сооружения, образовывавшие крест посреди поросшей травой равнины по обе стороны от главной дороги из Итаскии в Малые королевства. Равнину окружали лиственные леса. Местные жители избегали мегалитов – слишком здесь ощущалась Сила. Среди камней собирались ведьмы на полуночные ритуалы.

Ни Грейфеллс, ни Эль-Мюрид не могли помешать развитию событий, когда две армии увидели друг друга. Абд-эр-Рахману не терпелось сразиться с потрепанным итаскийским войском, зная, что хватит одного сокрушительного поражения, чтобы лишить их союзников. Он сам выбрал равнину в качестве поля боя, хотя Круги могли послужить противнику в качестве укреплений, если его строй будет сломлен.

Он нанес быстрый и мощный удар, бросив в бой сперва легкую кавалерию, а затем тяжелую конницу. Северные рыцари разбежались, и конники Рахмана обрушились на итаскийскую пехоту. Если бы не Круги, их бы попросту вырезали всех до единого.

Сражение продолжалось до захода солнца. Итаскийцам некуда было бежать, но солдаты Рахмана не могли преодолеть внешние Круги: каждый раз, когда они угрожали это сделать, войска из большого центрального Круга переходили в атаку, поддерживая товарищей.

Эль-Мюрид оставил любые мысли о переговорах. На вечернем совете он объявил:

– Завтра мы отречемся от сил земных. Завтра я призову могущество Повелителя Воинств и обреку северян на гибель, окончательно и бесповоротно.

На него с любопытством уставилась сотня глаз.

Эль-Мюрид взглянул на них в ответ. Эти люди были в первую очередь воинами и лишь потом его последователями. Вера не имела особого значения для их профессии, и их более не вдохновлял дух Всевышнего.

Нужно было зажечь в них новую страсть.

– Завтра я брошу вызов язычникам. Я покажу им, что такое гнев Господень. Я обрушу на них огонь возмездия и заставлю рыдать в поисках защиты у своего темного господина. Они побегут от меня, подобно побитым псам. Шагуны, помогите мне.

В войске Абд-эр-Рахмана имелась лишь горстка солдат-чародеев. Их было столь мало, а их способности столь жалки, что Рахман редко прибегал к их услугам. Эль-Мюрид провел час наедине с ними.

Наступило утро. Воинство выстроилось в боевой порядок, и вперед вышел Ученик в белых одеждах. Его сопровождали двое Непобедимых, неся знамена Всевышнего и Второй империи. За ними следовали одетые в черное шагуны. Эль-Мюрид остановился на холме на расстоянии полета стрелы от самого южного Круга. Шагуны образовали вытянутый полукруг вокруг него и его знаменосцев.

Над баррикадой из камней виднелись лица врагов. За ночь итаскийцы повалили мегалиты наземь. Ученик чувствовал охватившее их напряжение и страх.

Опустившись на колено, он склонил голову и произнес молитву. Затем он встал, окинул взглядом противника и поднял руки и лицо к небу:

– Услышь же меня, Господь, Повелитель Воинств! Слуга твой молит тебя обрушить чашу гнева твоего на тех, кто оскверняет истину! Одолжи слуге твоему безмерное могущество, дабы он мог воздать им должное за их бесчестие! Услышь меня, Повелитель Воинств!

Мало кто из врагов понял, кто он, или разобрал его слова. Но этого вовсе не требовалось, чтобы осознать нависшую над ними чудовищную угрозу.

Амулет Эль-Мюрида вспыхнул, окутав его ослепительным светом. Внутри Круга послышались отчаянные крики, к охваченному сиянием человеку устремились выпущенные в панике стрелы, но шагуны Ученика отразили их.

Эль-Мюрид резко опустил руки, и в небе прогрохотал гром. Земля содрогнулась. Расколовшиеся на части камни взлетели в воздух и вновь рухнули наземь. Над равниной сверкнула молния. Снова раздались крики.

Эль-Мюрид поднял руки и опустил их. Снова грянул гром и блеснула молния. Снова взлетели в воздух каменные обломки, превращаясь в груды гравия. Оставшиеся в живых итаскийцы, вопя и рыдая, искали укрытия.

Эль-Мюрид дал знак Абд-эр-Рахману.

Вперед устремился отряд легкой конницы, полностью очистив ближайший Круг. Прятавшиеся в других Кругах были слишком ошеломлены, чтобы поддержать товарищей.

Эль-Мюрид и его свита переместились на холм перед западным Кругом.

Прежде чем Ученик начал молитву, небо потемнело от стрел. Шагунам пришлось потрудиться, чтобы их отразить. Одна все же зацепила знаменосца, пока Эль-Мюрид воздевал огненные руки к голубому небосводу.

Воинство зачистило и этот Круг, и восточный, непрерывно прославляя своего повелителя. Наконец-то со столь упрямым противником удалось разделаться!

В северном Кругу некоторые пытались бежать, и Рахман бросил им вслед легкую конницу. Они погибли, не успев добраться до леса, на глазах товарищей, которые ничем не могли помочь.

Равнину охватил ужас. Воинство не щадило никого, даже отказывалось принимать ради выкупа рыцарей и знатных господ.

Воинство постепенно успокаивалось. Ученик обратил взгляд на центральный Круг, где ждала гибели половина северного войска. Он расположился на груде обломков, оставшихся после зачистки южного Круга. Воинство столпилось за его спиной, жаждая новой крови.

Герцог и его командиры ждали. Когда полетели стрелы и Ученика окутало сияние, десяток отважных рыцарей устремились в атаку. Рахман послал им навстречу своих солдат, но слишком поздно. Шагунам пришлось сосредоточиться на том, чтобы остановить атакующих. Последний упал в двадцати футах от Эль-Мюрида.

Пока шагуны отвлеклись, с неба, подобно густому зимнему снегу, обрушились стрелы. Рухнули оба знамени. Упали замертво двое шагунов. Дождь стрел стал еще гуще – оставшиеся шагуны не могли их отразить.

Огненное могущество Эль-Мюрида не защищало его самого. Он настолько сосредоточился, что удар первой стрелы показался ему не более чем пчелиным укусом. Он призвал с небес очередную молнию, и в Кругу погибла еще сотня человек.