Владимир Привалов - Кровь данов [litres]

Подумав об Атриане, Тарх невольно вспомнил малыша Оли и немного взгрустнул. Даже начало сражения не удержало его от мыслей о наследнике. Какое ему дело до войны бывших рабов против надсмотрщиков? Это чужая война. Его она не трогала.

«Как там наш Правый поживает? Что с ним? Скучает по брату? Как Остах, справляется ли? Добрался тихоня Оли до библиотеки, в которую так мечтал попасть?..»

– Сидишь? – раздалось сбоку.

Бык вынырнул из омута мыслей и покосился на Плака. Тот облачился в доспехи Дорожной стражи из грубой кожи с редкими железными бляхами на груди и плечах. Многие вокруг щеголяли в защите дорожников. Здоровяк слегка покачивался от переполняющей его силы. Рвался в бой.

– Думал, ты в первой волне пойдешь, дорожников отыгрывать, – заметил Бык.

Он посмотрел на поле боя, где ряженые рабы, притворяясь Дорожной стражей, слаженно отступали в сторону бараков. Где-то там прятался Коска Копон, раздающий команды. За это время Череп неплохо сумел сбить отряд, и вчерашние рабы держались слаженно и походили на имперцев. Сам Тарх поверил бы, что перед ним дорожники. Впрочем, видеть Дорожную стражу в деле ему не доводилось.

Орущая толпа рабов-оборванцев, вооруженная чем попало, накидывалась на лжедорожников, кидая камни и дротики, потрясая ножами и отскакивая назад. В предрассветной хмари видно было плохо. На чем и строился расчет.

– В таком хитром деле нельзя мне первым идти, – засопел Плак. – Дурею я. Попру буром на сволочей, все представление испорчу.

Тарх понятливо хмыкнул.

Отступающие приближались все ближе и ближе к зданиям бараков, объединенных общей стеной в подобие крепости.

– Поверят? Или нет? – стараясь казаться равнодушным, спросил Тарх, встав с камня во весь рост и вглядываясь в даль. Плака рядом потряхивало, и он рыл ногами землю, как разгоряченный жеребец.

Не поверили. Или у защитников нашелся толковый командир, или успели что-то вызнать. А может, просто струсили. Отражаясь от склона, пропел зычный звук рога, и с крыш зданий по лжедорожникам ударили стрелы. Плак зарычал, жилы на шее вздулись, и он бросился вперед. И тут же был откинут назад Тархом, который схватил его за плечи. Плак, обнаживший тесак, мгновенно развернулся, пригнулся к земле и напружинил ноги. И наткнулся на спокойный внимательный взгляд Быка.

– Не я враг. Туда смотри, – кивнул он в сторону боя.

Он все больше и больше чувствовал себя в шкуре Рокона, который до последнего умел не поддаться горячке боя и сохранить хладнокровие.

Равнодушный тон отрезвил здоровяка. Он развернулся к полю боя. Из-за стен в нападающих по-прежнему летели стрелы. Но лжедорожники уже повернулись, выставив щиты. Кое-кто принялся метать дротики. Куда? Из-за стен врагов не разглядеть, а до лучников на крышах не докинуть.

Вдруг в теряющей власть ночи, в синем полумраке, распустились один за другим огненные цветки. Защитники подожгли ворота старых шахт с запертыми рабами. Огонь крепко уцепился за подножие створок и резво побежал вверх. Языки пламени мигом ухватились за высохшую старую древесину, обильно политую маслом. Тарх насчитал шесть подожженных врат. Один за другим вспыхнули свечкой бочонки с маслом, и горящие ручьи потекли вниз по склону. Бараки и казармы осветились как днем, подсветив обороняющихся. Плак зарычал, и Бык увидел, как его глаза наполняются кровью.

– Стой! – хлопнул его по плечу Тарх, зацепив ладонью железную пластину. – Смотри туда. – Бык показал рукой налево, где редкий, чахлый перелесок подходил к рудничным отвалам. Местность для атаки гиблая – вязкие горы пустой породы, простреливаемые насквозь. Однако сейчас, в темени и тенях занявшихся пожаров, в вот-вот начавшейся свалке боя на это место никто не обращал внимания.

– Бери всех, кого можно, и туда! – Бык присел, попробовал, как выходит меч, размял плечи.

– Что, и тебе невтерпеж? – хохотнул Плак, подзывая кого-то.

– Я что, железный по уши? – с раздражением ответил Бык, чувствуя, как кровь все быстрее и быстрее бежит по жилам.

«Не быть. Никогда мне не быть таким, как Рокон», – мелькнула мысль.

Вдали раздался звон железа и крики. Так всегда бывает, когда сталкиваются грудь в грудь. Посреди бараков надрывался рог, доносились зычные команды командиров. Текли со склонов огненные ручьи. А Бык с Плаком и парой десятков крепких парней, вооруженных оружием Дорожной стражи, бежали среди деревьев. Когда показались холмы рудничных отвалов, они укрылись в тени ближайшего и скользнули в распадок между ними. Вскоре воины приблизились к глухой стене барака. Неподалеку раздавались звуки боя и шумно дышали запыхавшиеся бунтовщики. Бык вновь схватил Плака за плечо и жарким шепотом прошептал на ухо:

– Смотри!

Охваченные пламенем ворота рухнули, осыпаясь грудой пылающих обломков. Кое-где подземные залы за ними занялись пламенем, и огонь вырывался оттуда, словно пламя из окон горящего дома. Но привлекло внимание Тарха иное. Склон, изрытый многочисленными входами-норами в теле горы, в пляшущих полутенях пожаров напоминал ноздреватый мартовский снег. И сейчас из нор-щелей выбегали, пригибаясь, людские фигурки.

– Наши, – потрясенно прошептал Плак. – Не сгорели под землей, смотри-ка.

– Мы сейчас вражинам в бочину вдарим, шумнем хорошенько. Эти, на склоне, хоть и без оружия, нас поддержат, – Быка торопил и сводил с ума близкий шум схватки. Судя по нему, нападающие так и не смогли прорваться сквозь невысокую линию стен. – Готов?

Плак уже знакомо засопел и прорычал:

– Готов. Только под руку не суйся.

Тарх хмыкнул. Они ускорились, перемахнули через невысокую стену, которую никто не охранял, и поспешили на звуки боя. Плак, перестав таиться, заорал: «Амаррран, Амар-рран!» – и попер вперед. Воины, что шли вместе с ними, заорали во всю глотку и бросились следом за предводителем. Впрочем, как успел заметить Бык, бежали они на два шага позади здоровяка.

Справа вдруг что-то зашуршало, и с ближайшей кровли скатились несколько воинов. Парочка из них – в полном имперском доспехе. Остальные были скайдами. Увидев их, Бык кровожадно оскалился. Перед схваткой Тарх успел разглядеть, как серая масса, что вылезла из нор на склоне, качнулась и покатилась в сторону сражения. У кого-то в руках виднелись кирки.

«А ведь обещал дану на имперцев меч не поднимать», – подумал Тарх.

Из груди поднялось и выплеснулось родное «Доррр-ча, дорр-ча»! Заорав и закрутив меч, Тарх бросился на врагов. Прежде чем врубиться в них, он услышал где-то недалеко: «Амар-рран, Амар-рран!»

Атриан

Олтер

Фиддал стоял, слегка сутулясь и свесив руки вдоль туловища. Лицо его раскраснелось, волосы намокли от пота и прилипли ко лбу. Нет уж, дружок, больше я на твои опущенные руки не поддамся. Мой приятель удивительно ловко для своего телосложения уходил от захватов и переводил борьбу в партер, где я мало что мог ему противопоставить. Этому его Барат научил, зараза! Фиддал – это вам не Пелеп. Мой рыжий соперник был тяжелее меня раза в полтора. И на полголовы выше!