Сири Петтерсен - Поток [litres]

Хирка подошла к Скерри и попыталась скрыть отчаяние.

– Нам надо поговорить.

Собеседница положила скорлупу в салфетку и раздавила содержимое в кулаке.

– Ну, слушаю.

– С Граалем. Нам надо поговорить с Граалем.

Грид навострил уши. Какой-то бородатый мужчина заметил Хирку и решил подойти к ней в обход очереди. Он поздравил дом с возвышением. Скерри поблагодарила его. Девушка беспокойно переминалась с ноги на ногу, пока терпение не иссякло, а потом положила руку на ладонь слепой.

– Скерри, это важно.

Та зарычала, выволокла Хирку в коридор и прижала к стене.

– Нас только что возвысили до седьмого дома. Седьмого! Гости едут издалека, чтобы посмотреть на нас. Чтобы увидеть тебя , чудесную дочь, которая не должна была родиться. А ты считаешь, что располагаешь свободным временем?

– Я должна с ним поговорить! И это будет совсем ненадолго. – Хирка попробовала вырваться, но Скерри снова прижала её к стене.

– Ты должна закрыть рот и стоять, выпрямив спину. Вот что ты должна делать. А ещё вести себя как Дрейри!

Подошли три гостя в сопровождении слуг. Скерри отпустила Хирку и поблагодарила слепых за визит, пока дочь Грааля безуспешно пыталась улыбнуться. После чего те удалились.

– Мы поговорим с Граалем, когда я скажу, – прохрипела Скерри, наклоняясь к девушке, а затем вытолкала её обратно в зал.

Хирка приложила руку к груди, опасаясь, что если останется здесь, то упадёт в обморок. Нужно срочно уйти.

Скерри направлялась к Гриду, и пока её внимание было сосредоточено на другом, Хирка выскользнула в коридор и прокралась к спальне. Коснулась дверной ручки и вздрогнула, услышав скрип. Когти. Фальшивые серебряные когти, приклеенные к кончикам пальцев. Девушка сорвала накладки, распахнула дверь в комнату и швырнула их на пол.

Что-то мешало войти внутрь. Шлейф холода. Хирка знала, откуда он идёт.

У неё за спиной находилась широкая лестница, высеченная прямо в скале, как и почти всё остальное, и ведущая на нижний этаж, где располагалось несколько комнат. Спальни Шильборра и Уни. Гостевая. И вместилище воронов, которое теперь стало тюрьмой.

От этого слова у Хирки волосы вставали дыбом, но как ещё следовало назвать это помещение? Она отвергла предложение семьи убить Урда, и его оставалось только запереть. Для этой цели лучше всего подходила комната посыльного ворона: окошко было маленьким, а дверь запиралась снаружи.

В последние дни Хирка несколько раз проходила мимо этой лестницы, но никогда не спускалась вниз.

Девушка посмотрела в сторону зала, услышала смех Рауна и разговоры. Ненатуральные аплодисменты Ухере. И внезапно вспомнила день, когда Ример вернулся в Эльверуа. Он сказал, что будет сопровождать Илюме в Маннфаллу. Хирка тогда заявила, что если бы она имела бабушку, то называла бы её только так, и никак иначе. А что ответил Ример?

Нет, если бы твоей бабушкой была Илюме…

Он оказался прав. Раун и Ухере – родители Грааля. Дедушка и бабушка Хирки. Но она не могла назвать их так. Или воспринимать их так. Они являлись трупорождёнными. Дрейри. Они ели когтями и смотрели молочно-белыми глазами. А сегодня все они ревели вокруг неё, подчёркивая криком разницу между ними.

Хирка спустилась по лестнице.

Звуки из зала стихли и превратились в глухой рокот. Она зашагала по коридору в сторону слабого света, который шёл из комнаты воронов. Из тюрьмы Урда. Из окошка на двери, которое украшало похожее на паутину потоковое стекло.

Решётка. Клетка.

Ворон выкрикнул предупреждение, но Хирка знала, что проигнорирует его: слишком сильным оказалось притяжение.

Она заглянула внутрь.

Чёрная птица сидела под потолком на перекладине. Сразу под ней находилась дырка в полу, куда ворон обычно гадил. Сейчас он полусонно щурился на горевший в углу закрытый фонарь. Урд расхаживал в глубине помещения. Дальняя стена была покрыта чёрными знаками. Имландские и умонийские буквы. Время от времени он останавливался, чтобы добавить что-то к надписи угольным карандашом, который, скорее всего, нашёл где-то на полке, а потом продолжал наматывать круги.

Хирка вновь поразилась, насколько молодо имлинг выглядел без бороды и с короткими волосами. Казалось, на вид ему не больше зим, чем сравнялось отцу, когда тот умер.

Урд нахмурился и зашевелил губами, как будто пытался что-то выучить наизусть. Заслуживает ли он новых знаний? Заслуживает ли вообще чего-нибудь? Мужчина, который попытался принести её в жертву на Бромфьелле? Который заколол Илюме?

Они должны были сразу убить его, а не отдать мне.

Хирка устыдилась своих мыслей. И разозлилась. Казалось, посмотрев на Урда, она стала другой. Как будто он внезапно обрёл власть решать, кто она такая.

Пленник остановился на полушаге и замер в ожидании спиной к двери, склонив голову набок, будто прислушивался.

Он знает. Знает, что я здесь.

Урд повернулся. Тонкую цепь, закреплённую на шее, он держал в ладони. Как будто сам себя водил на поводке.

Кожа мужчины приобрела землистый цвет, под глазами образовались круги. Казалось, он много дней не спал. Впалые щёки создавали впечатление, что скулы доходят до самого рта. Хотелось бы Хирке назвать Урда безобразным, но она не сумела.

Он подошёл ближе, медленно, как зверь. Робкий и утомлённый. Но он слишком нуждался в помощи, поэтому не мог не обращать внимания на гостью. Та боялась, что о ней можно сказать то же самое.

Урд стоял перед Хиркой. Их разделяло лишь потоковое стекло. Она поискала в себе страх или гнев, но сил на эмоции не осталось. Она слишком устала, чтобы делать вид, что отличается от пленника.

Ей просто требовалось взглянуть на Урда. На что-то знакомое. И раз уж так случилось, то плевать на то, что он являлся врагом.

Хирка положила руку на решётку и услышала, как цепь упала на пол. Ошейник дёрнулся под её тяжестью. Урд коснулся пальцами её ладони. Кожа к коже сквозь паутину стекла. Кончики ногтей были такими же, как у девушки. Полукруглыми. Без когтей.

Покрасневший неровный шрам на лбу мужчины был ужасен. Кто-то удалил знак Совета и зашил рану. Плохо зашил. Либо неряшливо, либо не глядя, что делает.

Сердце Хирки сжалось. Сострадание боролось со злостью, а одиночество – с презрением. Она сама боролась со всем чужеродным.

Взгляд девушки упал на серповидный шрам на горле Урда. След вороньего клюва. Она видела, как инородный предмет выходил из тела раба Грааля, и это доказывало, что такое возможно, что после подобного есть вероятность выжить.

Урд – враг, но также он был единственным, кто дарил что-то похожее на надежду.

С лестницы кто-то позвал Хирку по имени. Ворон встрепенулся и стал чистить перья под крылом. Гостья сделала шаг назад. Урд вцепился в решётку так крепко, что костяшки пальцев побелели, молча умоляя девушку остаться. Но она не могла и не хотела. Хотя желала сказать пленнику бесконечно много. Но сейчас в голову не приходило ничего.