Франческа Флорес - Алмазный город [litres]

Стараясь даже дышать потише, они проникли в новый проход. Впрочем, Аина сразу закашлялась от пыли и затхлости, царивших в этом узком коридоре. Освещали его, если не считать факела Рю, лишь сверкающие огоньки на электрических панелях, вмонтированных в стены. За блестящими серебряными решетками виднелись огромные топливные баки.

– Здесь, – шепнул через несколько минут Рю.

Они замедлили ход и остановились под широким круглым вентиляционным отверстием в потолке, защищенным также решеткой, но уже из стали. Аина судорожно сглотнула.

Вентиляционная шахта тянулась отсюда вверх без малейших признаков света в конце. Она словно уставилась на незваных гостей разверстой пастью гигантской змеи, готовой пожрать их живьем, – разве что металлическая распорка мешала.

Рю, помнится, говорил что-то о лестнице, но, по мнению Аины, сильно приукрасил реальное положение дел. Так называемая лестница представляла собой лишь цепочку поручней, вмонтированных в стену вертикального прохода и поднимавшихся, очевидно, от решетки до самого выхода с обратного конца. Часть этой самой решетки была спроектирована – для технического обслуживания – таким образом, чтобы сдвигаться в сторону, но сейчас ее блокировал тяжелый железный засов.

– Нам ждать часов пять, пока не вернутся рабочие бригады и не начнут громыхать, – сказал молодой Хираи.

Аина с Рори полукругом зажгли свечи, чтобы образовалось небольшое кольцо света. Рю затушил свой факел. Аина присела поближе к свечам. Где-то рядом гулко капала вода, и звук этот напоминал тиканье часов, отсчитывающих неумолимо-драгоценные секунды, нужные для спасения Тео. От этого образа у нее вновь что-то болезненно сжалось в груди и перехватило дыхание. Ох, если бы у них было время хотя бы составить запасной план. Настоящий Клинок без такого «плана Б» никогда и ни за что на дело не выйдет. Но в их распоряжении имелось только несколько часов.

Причем она ведь вообще отклонилась от основного дела, влипнув в эту сомнительную операцию по вызволению Тео да вдобавок увязнув в ней вместе с Рю, которого ей следовало убить еще в первую ночь, когда они встретились! Всё, абсолютно всё в ее действиях прямо противоречило тому, чему учил Коль. Но ведь Коль бросил ее на произвол судьбы, на верную смерть – так что теперь уж ей приходится думать своей головой и решать, как выйти из положения. На какое-то мгновение Аина ощутила себя здесь, в этом подземелье, совершенно не на своем месте. Какое-то дурацкое недоразумение… Она представила, как успешно выполняет заказ, исправляет все свои ошибки и шеф наконец прощает ее. И вновь берет под свое покровительство…

Общее молчание и полет фантазии Аины прервала Рори:

– А вы оба знаете, что на седьмом, восьмом и девятом этажах этой тюрьмы содержатся только инозены, больше никто? Целых три этажа – исключительно для нас, чтобы держать на цепи таких, как мы! Чуднó получается: мы из кожи вон лезем, чтобы добровольно вломиться в каталажку, которую любой нормальный инозен за три версты обходит стороной.

Аина издала смешок.

– Я тоже никогда не думала, что придется в таком участвовать.

– Интересно, что бы сказал король Веррайн, если бы узнал, что Стальные бароны прокладывают тоннели и запускают поезда прямо в двух шагах от его собственной старинной Башни…

– В любом случае он мог бы попробовать с ними договориться, – пожала плечами Аина. – Он мог вообще избежать войны, если бы вступил в переговоры вместо того, чтобы тупо нападать на заводы и фабрики Баронов.

– Пожалуй, хорошо все-таки, что я тогда была совсем маленькой, – наморщила нос Рори. – Почти все воспоминания о войне стерлись у меня из памяти… Хотя иногда они возвращаются.

– Ты говорила, твои родители тоже погибли в этой бойне, – вмешался Рю. – Они были инозенами?

– Вообще-то это случилось уже после войны. Через несколько лет. И да, конечно, были. Они участвовали в устройстве нескольких подземных молелен, и в городе, и в окрестностях. И даже ходили по братским кладбищам в поисках тел знакомых – тоже инозенов. Если находили, то предавали огню, а пепел потом хранился в подвале одной старой церкви неподалеку от этих кладбищ. Ну вот. А потом их поймали и казнили. Мы с тетей и дядей могли попробовать бежать в Марин, откуда когда-то сюда приехали мои прапрадедушки и прапрабабушки. Но Джун решила, что она нужнее здесь. И я с ней согласна. Мы сильно рискуем, но… в Косине каждый день гибнут люди, не важно, какой веры. В том числе гибнем мы, инозены, независимо от того, прячемся мы от властей или нет. Так что, если риск остается в любом случае, значит, вопрос стоит так: или просто сидеть тихо, или пытаться что-то делать. Мне лично надоело таиться и дрожать за свою жизнь, когда остальные страдают. Все равно ведь когда-нибудь смерть придет. Так не лучше ли до тех пор пользоваться свободой, дышать полной грудью и не скрывать того, во что веришь?

Прослушав эту речь, Аина надолго замолчала, задумавшись о своих родителях. В те страшные, жестокие годы войны и сразу после нее они точно знали, что смерть преследует их по пятам и может настигнуть на каждом углу. И поступали именно так, как сказала Рори. Как считали нужным. Как им подсказывала вера.

– А как вы думаете, какая бы у нас была жизнь, если б Веррайн не закрыл производства? – продолжила Рори после паузы. – Если бы удалось как-то примирить магию с технологией?

– Ну мои отец с матерью в этом случае точно остались бы в живых, – ответил Рю. – Если бы торговлю алмазами для магических целей не объявили вне закона, мы бы продолжали строить свою финансовую империю на ней, как это делали до войны. Теперь, конечно, основной род наших занятий – огранка и продажа бриллиантов просто как драгоценных украшений.

– А я бы тогда, наверное, создавала из твоих бриллиантов ювелирные шедевры и сбывала бы их. – Рори приподняла краешек шали, и на ее запястье сверкнул браслет ручной работы из бисера, наверняка ее собственное творение.

– Ну а я, вероятно, стала бы пекарем, – мечтательно проговорила Аина.

Рю и Рори разом рассмеялись.

– Правда? Целыми днями пекла бы пирожки и всякое такое? – переспросил Рю. – Слушай, я придумал тебе прозвище. Кровавая булочница!

Теперь расхохотались уже все трое. Эхо разнесло их смех в разные стороны по тоннелю, он окружил три одинокие фигуры, и даже мрак вокруг стал менее страшным и зловещим. На какое-то время Аина словно забыла, где находится и что собирается делать, ей представилось, что все они – обычные восемнадцатилетние молодые люди, способные беззаботно болтать, веселиться, и опасность не преследует их на каждом шагу.

– Мама каждую неделю пекла цветочные торты. – Голос Аины как-то смягчился. – В буквальном смысле! Мы собирали в полях за Косином съедобные белые цветы и украшали ими торты, пирожные… С тех пор как мама погибла, я таких ни разу не пробовала.