Эмили Дункан - Безжалостные боги [litres]

Серефин разорвал связь с богами.

На землю упал его левый глаз, хаос звезд.

Казалось, горе в любую секунду проглотит ее целиком. Ее богиня уничтожена. Она мысленно обратилась к Маржене, но ощутила лишь пустоту. Пустоту и тишину.

Она едва могла разглядеть Серефина сквозь слезы, когда он приблизился к Малахии. И вдруг они оказались невероятно близко. А в следующее мгновение лицо Малахии исказила агония, при виде которой Надю охватил ужас. Он отшатнулся от Серефина, и она не сразу заметила кровь, заливающую его руки. И рукоять кинжала, торчащую из груди.

Нет!

Земля сошла со своей оси, а мир Нади разлетелся на части. Увидев, как Малахия рухнул на колени, она рванулась к нему. Окружающая обстановка отразилась в сознании болезненными вспышками. Слезы, струящиеся из остекленевших, затуманенных богами глаз Серефина, когда он провел окровавленной рукой по волосам. Ужасающая пустота, отразившаяся на лице Малахии. Стук ее собственного сердца, сбивающегося с ритма из-за паники.

Малахия же Черный Стервятник. Она сама видела, как его ранили, но он выживал. Значит, и этот удар ему не страшен. С ним все будет в порядке. Убить Стервятника практически невозможно, а он намного сильнее своих собратьев.

Но когда Надя потянулась к кинжалу, то ощутила исходящую от него силу. Она знала этот клинок. И знала, на что он способен.

Жуткий страх пронзил все ее тело. Она опустилась на колени перед Малахией, который едва хватал ртом воздух. Боги, сколько же крови. Этого не могло произойти… Не могло произойти…

– Малахия, посмотри на меня, – дрожа от ужаса, прошептала она. – Не покидай меня.

Его глаза затуманились, когда он покачнулся вперед. Надя едва смогла удержать его за плечи, а затем медленно опустила на землю и, положив его голову себе на колени, смахнула прядь со лба. Она обязана что-то сделать. И ведь ее магия способна исцелять. В отчаянии она прижала руку к его груди и взмолилась о помощи, но вместо ответа Маржени ощутила лишь пустоту. Ладно. Все хорошо. Она просто воспользуется своей силой. Надя все еще пребывала в отчаянии – за гранью отчаяния, – все еще не веря, что это произошло. Конечно, ее магия подчинится. Конечно, этот источник силы чего-то да стоит.

– Надя, – прошептал Малахия.

Настойчивость, прозвучавшая в его голосе, отвлекла ее внимание. Но Надя успела осознать, что все ужасно.

Ее магия не сработает. Она израсходовала все свои силы, чтобы вырвать Малахию из хватки Маржени. И не способна даже создать искру.

Да и костяной ворьен обладал такой силой, что воздействие уже не остановить. В нем сплели яд и магию. И если кинжал сам по себе не причинил бы никакого вреда, то яд и магия сделают свою работу.

Боги. Только не сейчас. Только не после того, что произошло. Она не могла потерять свою богиню и его в одно мгновение.

– Нет, – отчаянно воскликнула Надя. – Ты не умрешь у меня на руках!

«Я еще не успела извиниться за свой поступок, а ты и вовсе убил мою богиню, нераскаивающийся ублюдок».

Хватая ртом воздух, он поднял руку и провел окровавленными пальцами по ее щеке и губам.

– Малахия, пожалуйста, – сказала она срывающимся голосом. – То, что случилось…

– Я люблю тебя, – перебил он. – Так сильно. Я хотел…

Он замолчал, а его лицо исказилось, и в уголках губ выступила кровь.

– Нет, – простонала Надя.

Она схватила его за руку, чувствуя, как затихает пульс под кожей.

Это нечестно. Ей даровано столько сил, но сейчас, когда это действительно имело значение, она оказалась бессильна. И не могла спасти Малахию.

– Я хотел показать тебе мир, – наконец прошептал он.

И то, что еще оставалось от ее сердца, рассыпалось в прах.

Он выдохнул и больше уже не вдыхал. Его светло-голубые глаза потускнели, когда свет, сиявший в них, погас.

Наде все еще не верилось, что это не какая-то шутка судьбы. Что он не притворялся, чтобы посмеяться над ней. Но когда его рука, сжимавшая ее ладонь, обмякла, реальность впилась в ее сознание.

Ужасающее, паническое рыдание вырвалось из ее груди. И ее захлестнуло горе, которое казалось слишком огромным, чтобы выразить его словами. Малахия не мог умереть. Это невозможно. Она столько сил приложила, чтобы вернуть его, чтобы он оставался человеком… и в итоге оказалось, что он действительно человек. И, как человек, смертен.

– Нет, – прошептала она, целуя татуировки на его пальцах. – Нет, нет, вернись, прошу, вернись.

Надя прижалась лбом к его лбу, заливаясь слезами и не зная, что делать.

Кто-то потянул ее за руку, и словно издали она услышала свое имя. Кто-то уговаривал ее уйти отсюда. Но она не собиралась покидать Малахию. Просто не могла.

Этого прекрасного и чудовищного парня, которому хотелось лишь обрести покой.

Он не мог умереть.

– Надя.

Она слегка повернула голову и увидела перед собой заплаканное лицо Париджахан.

– Нужно уходить отсюда.

Но Надя покачала головой и вновь провела рукой по волосам Малахии. Париджахан отцепила кинжал и книгу заклинаний с его бедра и сунула их в свою сумку. Печаль исказила ее черты, когда она протянула руку и, скользнув пальцами по щеке, осторожно закрыла ему глаза.

– Прощай, милый дурачок, – прошептала она.

И от этих слов что-то треснуло в груди Нади.

– Пардж, я не могу.

– Ему бы не хотелось, чтобы и ты умерла здесь.

– Но мы не можем бросить его.

Земля задрожала. И Париджахан с трудом поднялась на ноги.

– Если сможем вернуться сюда, то похороним его так, как он этого заслуживает. Клянусь, Надя, мы это сделаем. Но если мы останемся здесь, то умрем. Прошу, знаю, что даже мысль об этом невыносима, но мы должны убраться отсюда. Гора скоро обрушится, так что нужно как можно скорее спуститься с нее.

Но если они уйдут, то уже никогда не смогут вернуться.

Надя должна попрощаться с ним здесь раз и навсегда.

Она очень медленно кивнула, в очередной раз собираясь сделать то, что должна. Надя в последний раз поцеловала его неподвижные губы, а затем взяла ворьен и отрезала прядь волос, на которой крепилась золотая бусина.

– Я люблю тебя, Малахия Чехович, – прошептала она. – Но никогда не говорила тебе об этом. И уже никогда не смогу сказать, за что буду злиться на тебя вечность и никогда тебе этого не прощу.

Она положила руку на костяной ворьен, все еще торчавший из его груди, и застыла. Ей хотелось знать, как это произошло. Как этот кинжал смог оборвать жизнь парня, который столько всего пережил. Рыдания вновь сотрясли ее тело.