Эмили Дункан - Безжалостные боги [litres]

Он отпустил Стервятника, и тот, словно загипнотизированный, ушел в ночь.

«Что я только что натворил?» – немного растерянно подумал Серефин. Наверняка уже кто-то отправился к ближайшему военному лагерю.

Но может, ему еще удастся выбраться из деревни до прихода калязинских войск.

Чувствуя странное оцепенение, он поднялся на ноги и сделал шаг вперед, но его колени тут же подогнулись.

Встав во второй раз, Серефин направился к двери, но тут же наткнулся на чей-то клинок.

«Кровь и кости», – выругался про себя он, поднимая руки и скользя взглядом по кинжалу. Затем по синему калязинскому мундиру, украшенному орденами и медалями. Черной косе, перекинутой через узкое плечо. И к проницательным зеленым глазам. Они оказались знакомыми, но Серефин бы с радостью избежал этой встречи.

– Кровь и кости, – выругался он в этот раз вслух.

Екатерина Водянова, царевна Калязина, радостно ему улыбнулась.

– Ох, – вздохнула она. – А не слишком ли далеко от дома забрался король Транавии?

Надя разинула рот, а горячий чай пролился на ее дрожащие руки. Но она быстро поставила кружку на стол.

Малахия выглядел ужасно. Он насквозь промок и извалялся в грязи, а на лице виднелась запекшаяся кровь, словно кто-то ударил его в челюсть. С его темных волос капала вода, тело дрожало, губы посинели от холода, а под бледной кожей проступали вены. И ни намека на когти, железные зубы или металлические шипы, торчавшие из его плоти раньше. Обычный парень, который обхватывал себя руками, что лишь подчеркивало его худобу. На нем была потрепанная серая туника и заляпанные грязью бриджи, а за плечом виднелся потертый рюкзак.

Надя вздохнула от облегчения, но на нее тут же обрушилась волна несдерживаемого гнева. В этот момент ей показалось, что она способна убить его голыми руками.

Его светлые глаза опасливо встретились с ее глазами. Надя сжала кулак.

Но Рашид тут же схватил ее за руку.

– Не вздумай. Швы могут разойтись.

– Больше всего мне сейчас хочется врезать ему по его дурацкой морде. Не лишай меня этого удовольствия, Рашид, – ответила Надя, игнорируя занывший бок.

– Швы? – осторожно спросил Малахия.

При звуках его голоса Наде показалось, что в комнате не осталось воздуха. Он же стоял и ковырял кутикулу, не обращая внимания на то, что на правой руке кровоточили пальцы. А затем едва не согнулся от приступа кашля. Сейчас Малахия выглядел в точности как парень, который убедил ее в том, что ему не все равно, а затем швырнул ей все свои обещания в лицо. Да как он посмел вернуться и вести себя так, будто ничего не произошло и их связывает лишь та уютная странная дружба? Вот только все это оказалось ложью.

– Они появляются, когда пронзаешь человека десятью отравленными когтями на пальцах, – побледнев, выпалила Надя.

– Когтями на пальцах, – озадаченно повторил он и медленно сжал руки в кулаки, но не для того, чтобы напасть, а чтобы защититься.

На его лице мелькнула паника, сменившаяся умоляющим взглядом, который он направил на Париджахан. Но аколийка лишь на шаг отступила к Наде. При виде этого жеста преданности ей паника на лице Малахии проявилась еще отчетливее.

– Что я натворил? – медленно спросил он.

Надя усмехнулась, подавляя желание закатить глаза. А Рашид нахмурился. Малахия больше не прислонялся к двери и выглядел так, будто вот-вот рухнет на пол.

– Ты ведь хотела, чтобы он пошел с нами, – сказал аколиец Наде.

– Да, но при этом не говорила, что прощу его, – ответила она.

Малахия вздрогнул, словно Надя ударила его. Она смотрела, как он попытался подавить беспокойство, но… ничего не вышло. Судя по тому, что он принялся грызть заусеницу. Вот только ей такое поведение показалось странным и неискренним.

– Малахия…

Он вздрогнул при звуках своего имени, а его глаза на мгновение закрылись.

– Что последнее ты помнишь?

Малахия нахмурился, а затем медленно покачал головой. Костя отошел назад и прислонился к другим дверям, излучая жгучую ненависть.

– Я очнулся в пещере, – сказал Малахия. – До этого помню Гражик. И собор. Я… иногда всплывают обрывки других воспоминаний, но…

– После событий в соборе прошло шесть месяцев, – перебила она.

Малахия снова покачал головой и провел рукой по волосам. Его пальцы зацепились за кусочек кости, закрепленной на одной из прядей между двумя золотыми бусинками, и это еще больше расстроило его.

– Что ж, – тихо сказал он. – Подобного я не ожидал.

– Потому что ты идиот, – фыркнула Париджахан.

На лице Малахии появилась слабая улыбка. Его взгляд скользнул к Наде, но наткнулся на ожерелье. А лицо тут же побелело.

– Я не…

– Осуществил свой грандиозный план? Нет, – с резкими нотками в голосе перебила она. – Или да? Кто знает. Нам нужно поговорить.

– Хорошо, – ответил он таким тоном, словно предпочел бы заняться чем угодно, лишь бы избежать этого.

– Но сначала тебе нужно привести себя в порядок, – встряла Париджахан и затащила его в комнату. Казалось, до того момента, как аколийка взяла его за руку, его и не волновало, в каком состоянии он находился.

Рашид тут же отправился топить баню, и Малахия поспешил вслед за ним, явно желая оказаться подальше от Нади. Ведь какая бы сильная злость ее ни съедала, она чувствовала еще и боль. Потому что скучала по нему. И сейчас он оказался прямо перед ней, на расстоянии пары шагов, но Надя не могла позволить себе вновь сблизиться с ним. Он лгал ей и пытался уничтожить ее богов ради каких-то недостижимых идеалов. К тому же она не знала, кто он сейчас, и все время вспоминала о чудовище, скрывающемся во тьме.

Почувствовав, как тело начало сотрясаться от сильной дрожи, Надя обхватила себя руками. Чудовище, с которым она целовалась. Правда, он этого не помнил. И этот акт предательства своих богов ей придется пережить самой. В одиночку. И забыть о случившемся придется тоже самостоятельно. Так что можно считать это прощальным поцелуем.

Париджахан посмотрела через плечо Нади на Костю.

– Не лезь к нему, – предупредила она.

– Надя… – Костя повернул ее к себе лицом.

Гнев, растерянность и недоумение отражались на его лице.

– Он был моим другом, – хриплым голосом призналась Надя. – Но кое-что произошло, и наши отношения испортились. Но мне все еще нужна его помощь в одном деле. Мне необходимо сделать кое-что важное. То, что поможет все исправить. Но я не смогу сделать это без него.