Соман Чайнани - Единственный истинный король [litres]

Светящимися линиями Кэвин изобразил своего отца и самого себя с завязанными глазами. Султан вёл его за руку и позволил снять закрывающую глаза повязку только в самом конце пути. И Кэвин увидел, как расступились пески и как поднялась из них гора в форме лампы. Кончик её горлышка и был входом в волшебную пещеру.

Принц опустился перед входом на колени, султан наблюдал за ним, стоя в отдалении.

– Я пришёл к тебе за помощью, о джинн, – воззвал Кэвин. – Перо украло у меня всё, чем я обладал. Моё имя украло. Мою жену. Моё счастье. Загляни в моё сердце, и ты увидишь, что мои намерения чисты. Дай мне надежду начать новую жизнь. Достойную жизнь. Такую, как вёл мой прадед, который некогда нашёл твою пещеру. Пусть я навеки потерял свою возлюбленную, но дай мне шанс прославиться тем, что сумел найти твою .

Пещера улыбнулась ему так, словно он произнёс заветные, волшебные слова. Затем из её отверстия поползла тонкая струйка золотого тумана, втянулась в ухо Кэвина, и у него в голове прозвучали слова.

– Найди принцессу, которая дружит со всеми животными , – похожим на тигриное рычание голосом произнес джинн. – Она и есть моя возлюбленная .

И там же, в голове Кэвина, золотистый туман соткался в портрет девушки с тонким носом, длинными волосами, миндалевидными глазами…

Агата вздрогнула от удивления.

– Я? – ахнула принцесса Ума.

Видение исчезло. Кэвин направил ослабевший луч своего пальца на лицо Умы, но смотреть на неё не стал и продолжил говорить:

– Я никогда не рассказывал отцу о том, что я тогда узнал. Я слишком сильно любил тебя, чтобы отдать джинну. Отправить на вечное заточение в лампу. Но отец-то знал , что я получил от пещеры ответ. Он видел, как струйка золотого тумана заползла ко мне в ухо. И он посадил меня в тюрьму за то, что я скрываю от него имя возлюбленной джинна. Все эти годы, Ума, ты делала себе имя на моём унижении и никогда не пыталась встретиться со мной, даже не вспоминала обо мне никогда, а я сидел тут, защищая тебя. Спасая тебя. Делал то, что, по словам Сториана, которые он разнёс по всем Лесам, сделать был не в состоянии.

Тут Кэвин, наконец, медленно поднял свой взгляд на Уму, пристально посмотрел на неё и сказал, поднимаясь на ноги:

– А теперь ты здесь, как если бы Сториан вовсе не намерен защитить тебя. Словно он хочет, чтобы я выдал своему отцу твоё имя. Словно хочет, чтобы я стал свободен вместо тебя. Наконец-то Перо на моей стороне.

И Кэвин нарисовал своим красным лучом призрачную ворону, которая вылетела из камеры и с карканьем бросилась к охранникам.

– Нет, Кэвин, нет! – вскрикнула Ума. Агата и Тедрос заслонили её собой. К ним пристроились Софи и Хорт…

Снаружи грянули фанфары.

Затем, судя по звуку, где-то наверху открылись двери тюрьмы. Агата, насколько смогла, просунула свою голову сквозь прутья решётки.

Загремели тяжёлые шаги по ступеням, заметались, заплясали в свете факелов тени на каменных стенах.

В подземелье спустились стражники, пятеро из них выстроились возле камеры с пленниками – огромные, грозные, в красной униформе с золотым шитьём и обнажёнными кривыми ятаганами в руках.

– Стража! Позовите моего от… – начал Кэвин, но тут дико взвыла труба, и зычный голос прокричал:

– Её высочество принцесса Шазабаха!

Кэвин в смущении попятился назад.

На верху лестницы, в тени, внезапно появилась новая фигура. Агата сразу же узнала этот силуэт – она буквально несколько минут назад видела его в истории, которую им рассказал Кэвин. Стройная девушка с высоким пучком волос на голове и сидящим у неё на плече ястребом.

Постояв немного, она начала плавно, легко спускаться по ступеням и вышла на свет. Принцесса из Шазабаха действительно оказалась прелестной – миловидная, со смуглой кожей, подведёнными сурьмой глазами и яркими сочными губами. По обе стороны от неё встали, склонив головы, сопровождавшие принцессу две служанки, тоже завёрнутые во что-то красно-золотое. Принцесса вышла вперёд, встала перед стражниками и заглянула сквозь решётку в камеру.

– Похоже, мой отец был прав, когда приказал поймать тебя, Агата, – сказала она. – Король из Камелота уже плывёт на корабле в Шазабах, чтобы убить тебя.

– Сестра? – воскликнул Кэвин, хватаясь за прутья решётки.

– Рина ? – воскликнул Тедрос, хватаясь за прутья решётки рядом с ним.

– Погоди, ты что, знакома с этими бунтовщиками? – спросил её Кэвин.

– Отец об этом не догадывается, конечно, – ответила Рина. – Я сказала ему, что иду повидаться с тобой, братец. Он сказал, что если я сумею узнать у тебя имя возлюбленной джинна, он отдаст свой трон мне . Соблазнительное предложение, что и говорить, особенно если вспомнить, что ты сам узнал это один, без меня, нарушив наш уговор. Но на самом деле повидаться я пришла не с тобой.

– Я… я не понимаю, – покачал головой её брат.

– Видишь ли, они вовсе не бунтовщики, как ты их назвал, – сказала Рина. – Они мои… друзья .

Обе пришедшие вместе с ней служанки откинули капюшоны накидок, показали свои лица – оказалось, что это Кико и Беатриса. Девушки одновременно ударили по стражникам парализующим заклинанием, и те дружно повалились на пол.

– Но как ты?.. Как тебе?.. – ошеломлённо бормотала Агата, наблюдая за тем, как Беатриса деловито снимает с пояса лежащего стражника ключи от камер.

– Давай все вопросы оставим на потом. У нас совсем не так много времени, чтобы сохранить тебя живой, – ответила Рина, отпирая камеру. – Идите за мной. Все идите. И ты, братец, тоже – если, конечно, хочешь выбраться из-за решётки. А если нет – дело твоё.

Агата почувствовала, как рука Тедроса обнимает её за талию и тянет к выходу…

– Стойте.

Агата и её друзья обернулись. Кэвин крепко держал в руках Уму, приставив к её горлу свой светящийся палец.

Беатриса и Кико моментально зажгли свои пальцы и направили их лучи на Кэвина, но тот, не обращая на них внимания, хрипло заговорил, не сводя глаз со своей сестры:

– Рина, это она . Возлюбленная джинна. Он всегда любил только её. Если я отдам Рину отцу, то сам стану султаном. И заставлю все Леса вновь уважать меня. Забирай своих друзей, мне нет до них дела. Но Уму я оставлю себе.

– Она же была твоей принцессой , Кэвин, – нахмурилась Рина. – И ты хочешь отдать её джинну? Запереть на целую вечность в той проклятой лампе?

– Это всё равно как если бы я отдал Агату Змею, чтобы пройти второй тест, – заметил Тедрос. – Тот ещё поступок. За него никто тебя в Лесах уважать не станет, наоборот, ещё сильнее начнут презирать.

Агата облегчённо вздохнула. Какие бы сомнения насчёт её принца ни посеяло появление Кэвина, сейчас сам Тедрос их развеял.