Кассандра Клэр - Последние часы. Книга I. Золотая цепь

Джеймс повернул голову, чтобы посмотреть на нее, хотя это потребовало от него неимоверного усилия. Глаза Корделии, сверкающие, бездонные, были открыты. Взгляды их встретились. Дыхание ее было совершенно ровным.

Он содрогнулся всем телом и почувствовал, что возвращается в этот мир, что тело снова повинуется ему. Корделия не сводила с него пристального взгляда, но разжала челюсти – все это время она лежала, прикусив губу – и он почувствовал, как она расслабилась.

Джеймсу по-прежнему было холодно, но уже совсем не так, как прежде. Корделия подняла руку и убрала прядь волос, упавшую ему на глаза. Он снова вздрогнул, но вовсе не от холода, и зажмурился. На него навалилась бесконечная усталость. Когда он проснулся, уже наступило утро, и Корделии рядом не было.

Только через пару дней кризис миновал, и болезнь понемногу начала отпускать Джеймса. И прошел еще день, прежде чем Брат Енох объявил, что он больше не заразен, и разрешил его родителям и Люси приехать. Вскоре он уже мог вставать с постели. Через несколько дней ему предстояло покинуть Сайренворт и отправиться в Идрис, в свой знакомый, уютный дом. Отец сообщил, что погода там стоит отличная.

Когда Джеймс начал выходить из своей комнаты, они с Корделией общались по-прежнему как добрые друзья. Ни он, ни она не упоминали о тех днях, что девушка провела у его постели. Без сомнения, думал Джеймс, Корделия заботилась о нем просто потому, что была доброй и великодушной – она проявляла эти качества по отношению ко всем своим друзьям, родственникам и хорошим знакомым. Прощаясь, они не стали обниматься. Люси прицепилась к подруге буквально как банный лист, несмотря на заверения Корделии в том, что она и ее семья совсем скоро, этим же летом, приедут погостить в Эрондейл-Мэнор. Остановившись на пороге Портала, Джеймс помахал Корделии, и она дружески помахала ему в ответ.

И еще несколько недель Джеймс по ночам вспоминал аромат жасмина и древесного дыма, тепло ее руки, лежавшей у него на груди, пристальный взгляд бездонных темных глаз.

На следующий день после бала в Лондоне стояла теплая, ясная погода. Риджентс-парк от Йоркских ворот до зеленой лужайки, которая заканчивалась у самого озера, буквально сиял в лучах полуденного солнца. Когда Корделия и Алистер прибыли на место, восточный берег уже был почти целиком занят молодыми Сумеречными охотниками. На траве расстелили узорчатые хлопчатобумажные одеяла нежно-розового и небесно-голубого цвета; небольшие группы девушек и юношей возились вокруг корзин для пикника; пары стояли на берегу, любуясь сверкающими водами озера.

Человек десять Охотников, из числа самых младших, плавали на хрупких лодочках с белыми парусами, отчего казалось, будто на озеро слетелась целая стая лебедей. Девушки постарше были одеты в светлые дневные платья или юбки и блузки с высоким воротом, молодые люди – в трикотажные джемпера и брюки гольф. Некоторые надели костюмы для гребли, принятые у простых людей – белые льняные пиджаки и брюки. Корделию это сильно удивило, потому что среди Сумеречных охотников белый традиционно считался цветом траура, и его старались избегать.

«Какой скандал!» – подумала Корделия, когда они с братом приближались к месту проведения пикника. Но на самом деле и наряды присутствующих, и вся эта прогулка весьма интересовали девушку и уже заранее нравились ей. Сегодня все было совершенно не так, как вчера вечером: на балу собрались все члены Анклава, от самых младших до самых старших, а на пикнике ей предстояло общаться исключительно с ровесниками. Возможно, они сами ничем не могли помочь ее отцу, однако у всех имелись родители, и у некоторых – весьма влиятельные. У многих были старшие братья или сестры. Да, бал прошел не совсем так, как воображала себе Корделия, но сегодня она была твердо намерена добиться своего.

Она узнала Розамунду Уэнтворт и еще нескольких девушек, присутствовавших на вечере – они были поглощены беседой. И снова Корделия задалась тем же мучительным вопросом, который возник у нее на балу, но на который она пока не знала ответа. Как ей проникнуть в эту замкнутую группу? Как понравиться малознакомым людям, приобрести их благосклонность, доверие, дружбу?

Все утро она провела на кухне с Райзой и кухаркой Лайтвудов, помогая готовить закуски; результатом ее хлопот явилась самая вместительная и впечатляющая разнообразием корзина для пикника из всех, виденных местными жителями. По крайней мере, так считала Корделия. Она расправила свернутое одеяло, которое несла в руке, и намеренно расстелила его как можно ближе к озеру, в том месте, где заканчивалась трава и начиналась полоса песка с мелкими камешками.

Она решила, что таким образом окажется на виду у всех, уселась на одеяло и жестом велела Алистеру присоединяться к ней. Под пристальным взглядом Корделии Алистер поставил тяжеленную корзину на одеяло; при этом он едва не опрокинул все продукты и, вполголоса бормоча ругательства, шлепнулся рядом с сестрой.

На нем был серый льняной пиджак в мелкую полоску, оттенявший смуглую кожу. Взгляд темных глаз безостановочно шарил по толпе.

– Напомни-ка мне, – процедил он, – зачем мы согласились участвовать в этом балагане.

– Мы не можем остаток жизни просидеть, запершись в доме, Алистер. Мы обязаны завести здесь друзей, – объяснила Корделия. – Вспомни, ведь наша задача состоит в том, чтобы снискать расположение лондонского общества.

Молодой человек скорчил недовольную гримасу, глядя на сестру, которая принялась распаковывать корзину со съестными припасами. В центре одеяла Корделия поставила вазу со свежими цветами, а вокруг разложила угощение: холодного цыпленка, пироги с дичью, фрукты, масло в горшочке, три банки с разными видами мармелада, белый и черный хлеб, консервированных крабов и лосося под майонезом.

Алистер при виде этого изобилия насмешливо приподнял брови.

– Многие люди любят поесть на природе, – невозмутимо произнесла Корделия.

Алистер, казалось, собрался что-то возразить, но внезапно глаза его загорелись, и он проворно вскочил на ноги.