Кассандра Клэр - Последние часы. Книга I. Золотая цепь

«Да, лучше всего для тебя будет, если мы возобновим наши занятия , – согласился Джем. – Но мы не можем приступить к ним прямо сейчас. Ни я, ни другие Братья никогда прежде не сталкивались с ядом, подобным тому, что убивает трех молодых людей там, внизу. Сейчас мы должны направить все свои усилия на поиски лекарства» .

Дверь музыкальной комнаты отворилась, и Уилл просунул в щель голову. Вид у него был усталый, рукава были закатаны до локтей, на рубашке остались пятна каких-то мазей и настоев. Но он улыбнулся, увидев сына и Джема.

– Все в порядке?

– Дядя Джем волновался за меня, – ответил Джеймс. – Но я цел и невредим.

Уилл подошел к сыну, с неожиданной силой привлек его к себе и сказал:

– Рад слышать это, Джейми bach [15] Маленький, дорогой ( валлийский ). . Приехали Гидеон и Софи, и как я представлю себе, что они испытывают сейчас при виде Барбары… – Он поцеловал волосы Джеймса. – Невыносимо даже думать об этом.

«Мне нужно возвращаться в лазарет , – сказал Джем. – Меня ждут дела» .

Уилл кивнул в знак согласия и отпустил Джеймса.

– Я знаю, что Гидеону и Софи будет легче, если именно ты станешь ухаживать за Барбарой. Только не думай, я ничего плохого не могу сказать о Брате Седрахе; я уверен, что он достойный, искусный и уважаемый член вашего Братства.

Джем покачал головой – это означало, что он улыбается. Все трое покинули музыкальную комнату, и, к удивлению Джеймса, оказалось, что в коридоре их ждал Томас. Выглядел он ужасно.

Уилл и Джеймс обменялись быстрыми взглядами, а затем Уилл ушел, оставив сына наедине с Томасом. Как хорошо, подумал Джеймс, когда твой отец понимает важность дружбы.

Как только взрослые отошли на достаточное расстояние, Томас заговорил.

– Мои родители приехали, – тихо произнес он. – Джеймс, мне нужно что-то сделать. Что-то такое, что поможет спасти мою сестру. Потому что иначе я просто сойду с ума.

– Конечно, мы все должны постараться помочь Барбаре, – ответил Джеймс. – Томас. Там, в парке, Барбара увидела демонов раньше всех. Именно она предупредила меня.

– Она обладала совершенным Зрением еще прежде, чем получила руну Ясновидения, – вздохнул Томас. – Возможно, потому, что моя мать была обычной женщиной, наделенной Зрением, прежде чем стать Сумеречным охотником. Мы никогда не были уверены… Барбару не слишком интересовали собственные возможности… но у нее всегда было исключительно острое чутье.

– Мне даже показалось, что она сумела заглянуть в мое серое царство, – пробормотал Джеймс, вспоминая слова Барбары: она видела бесформенные тени на балу, почувствовала, как ее увлекают куда-то вниз. В мозгу у него начала формироваться идея. Он подумал: может быть, стоит пойти и обсудить ее с Джемом, но нет – Джем никогда не позволит ему это сделать. Он скажет, что это слишком опасно. Даже безрассудно.

Но Джеймс был настроен совершать безрассудные деяния, и Томас, судя по его лицу, тоже.

– Нам нужно отыскать Мэтью и Кристофера, – заговорил Джеймс. – У меня появилась одна мысль.

Краски постепенно возвращались на лицо Томаса.

– Кристофер только что вернулся из Чизвика, – пробормотал он. – Я видел его в холле. Но что касается Мэтью…

Корделия твердо решила помогать в лазарете. Это был единственный способ остаться здесь и помешать старшим выгнать ее вон. В конце концов, никто из раненых не приходился ей ни родственником, ни даже другом. И она понимала, что при нынешнем положении дел ей нескоро удастся обзавестись новыми друзьями.

Люси также привлекли к работе. Из шкафов, расположенных позади мраморного прилавка, за которым Тесса руководила раздачей ингредиентов для тинктур и всяческих снадобий, были извлечены дюжины кувшинов и горшков, снабженных этикетками. Руки Корделии были намазаны толстым слоем бальзама и обмотаны бинтами; они походили на белые медвежьи лапы, но Корделия с грехом пополам ухитрялась справляться с порученным ей делом. Она толкла в ступке целебные травы.

Передняя часть лазарета была отведена тем, кто отделался лишь царапинами, растяжениями и ожогами. Настои и бальзамы предназначались в основном для них: Люси проворно раздавала лекарства, и ее бодрый звонкий голос был хорошо слышен даже в большом зале, наполненном народом. Дальняя часть лазарета была отгорожена ширмой, и Корделия была этому почти рада; она не вынесла бы ни рыданий Софи и Гидеона, ни вида Розамунды, которая молча сидела рядом с братом. Корделия сейчас упрекала себя за злые мысли насчет Уэнтвортов. Как бы эти люди ни вели себя с ней, они не заслуживали подобной участи. Никто не заслуживал.

– Все будет в порядке. – Тесса говорила мягко, ласково. Мать Джеймса была занята тем, что мелко рубила полынь в большой чаше. Она бросила на Корделию взгляд, полный сочувствия. – Мне приходилось видеть, как Безмолвные Братья возвращали людей буквально с того света.

Корделия покачала головой.

– А мне не приходилось. Наверное, до сих пор я вела слишком замкнутую и благополучную жизнь.

– Все мы вели беззаботную жизнь какое-то время, – сказала Тесса. – Но естественное состояние для Сумеречных охотников – это война. Когда одно сражение сменяется другим, у них нет времени остановиться и задуматься о том, что такая обстановка вовсе не является идеальной для счастья. Сумеречные охотники не созданы для мирной и безмятежной жизни, однако в последние десять лет жизнь наша была именно такой. Наверное, мы, сами того не замечая, стали считать себя неуязвимыми.

– Люди бывают неуязвимыми только в книгах, – заметила Корделия.

– Мне кажется, и в книгах такое случается очень редко, – возразила Тесса. – Но мы, по крайней мере, можем в любой момент выбрать новую книгу или начать перечитывать старую заново. Книги предлагают нам тысячи способов все начать сначала.

Это правда, подумала Корделия. Она читала историю Лейли и Меджнуна тысячу раз, и ей была прекрасно известна душераздирающая развязка. Но все равно, начиная поэму заново, девушка в волнении предвкушала рассказ о вечной любви.

– Единственным эквивалентом книг в реальной жизни могут служить воспоминания, – произнесла Тесса и, подняв голову, взглянула на вошедшего в лазарет Уилла Эрондейла и следовавшего за ним кузена Джема. – Но воспоминания могут быть не только сладостными, но и горькими.

Уилл улыбнулся жене – родители Джеймса всегда смотрели друг на друга такими любящими глазами, что это было почти больно видеть, – затем направился к Лайтвудам, собравшимся вокруг Барбары. Корделия услышала, как родственники приветствуют Уилла, услышала взволнованный голос Софи, но все это время не сводила пристального взгляда с Джема. Он подошел к столу Тессы и протянул руку, чтобы забрать несколько сосудов со смесями трав. Итак, подумала Корделия, сейчас или никогда.