Эван Уинтер - Ярость драконов [litres]

– Гнусный ты сик! – Зури залепила ему пощечину. – Что с тобой такое?

У нее по лицу текли слезы, она сидела, склонившись над Тау, лежавшим на земле все там же, на площадке в Цитадель-городе.

– Ей-богине, это было хуже, чем я представлял, – прошептал Тау. – Намного хуже. Как такое место вообще может существовать?

– Ты в порядке? – спросила Зури, но тут же отпрянула. – Хотя не нужно мне спрашивать. Ты не заслуживаешь того, чтобы за тебя беспокоиться. Как ты мог это сделать? Зачем это было тебе нужно?

– Мне нельзя их бояться. Я не могу дать Одаренной остановить меня в бою. Не могу бояться.

– Ты хочешь стать одержимым демонами?

– Я в порядке.

Зури поднялась, и Тау показалось, что она собирается пнуть его.

– А если бы ты умер? – спросила она.

Тау заставил себя сесть, и, хотя он был невредим, прижал руку к животу.

– Ты же сказала, демоны не могут мне навредить.

– А если я ошибалась?

– Ты не ошибалась. Зури, я чувствовал там энергию. Я мог ее взять, но не стал.

– Ясное дело.

– Я пытался скрыться. – Тау выдавил улыбку. – Не получилось.

– Мужчины омехи не могут быть Одаренными! – прошипела она, подавшись вперед, будто так он должен был уяснить это лучше.

– По-моему, это несправедливо, а?

Зури вскинула руки.

– Зачем я вообще с тобой вожусь?

– Хочешь мне помочь?

– Хватит с меня помощи. Вставай уже.

Тау тяжело поднялся на ноги и поплелся к скамье.

– Я не могу с ними драться.

– Драться?

– Я подумал, может, если я справлюсь с демонами, то смогу выйти из Исихого и буду еще в силах драться. Но это не… У меня не вышло. Я до сих пор чувствую когти. – Тау провел кончиками пальцев по животу – мышцы судорожно сократились, предвидя боль от несуществующих ран.

– Тебе нужно было драться с демонами, чтобы это выяснить?

– Я думал, что смогу победить.

Зури потрясла кулачками в воздухе.

– Ты идиот.

Тау попытался встать, но завалился на скамью. Он был изнурен, все его тело дрожало. Теперь, если оглянуться назад, его план казался безрассудным, как поступок вспыльчивого ребенка. Во вселенной действовали могущественные силы, которых он не понимал.

– Зури, уже темно. Мне нужно уходить из города. Ты мне поможешь? – Тау действительно ощущал слабость, но просил ее помощи не только поэтому. Он не хотел идти в одиночку.

Зури смягчилась – она видела его насквозь.

– Обопрись на меня. Я пройду с тобой, пока тебе не станет лучше.

– Спасибо, – сказал Тау.

– Больше ни слова. Если бы я не чувствовала…

Тау очень хотелось услышать, что она собиралась сказать.

– Что?

– Ничего. Давай. – Она положила руку Тау себе на плечо и помогла ему встать. – Ты стал больше со времен Керема.

– Нас и кормят получше.

– Это из-за мышц.

– Я целыми днями размахиваю мечами.

– M-м, – протянула она, почувствовав на себе его вес.

Тау старался поменьше опираться на нее, но его трясло, и он мог упасть.

– Спасибо, – поблагодарил он снова.

– Ничего не говори, – сказала она, но посмотрела на него с тревогой. Она не возненавидела его, и Тау был благодарен ей уже за это.

Зури довела его до городских ворот, и когда до них оставалось меньше сотни шагов, остановилась.

– Нас не должны увидеть вместе, – сказала она.

– Знаю.

– Сможешь дойти?

– Мне идти намного дольше, чем до этих ворот, – напомнил он.

– Да. – И Зури его поцеловала, так внезапно, что он, еще не отойдя от демонической атаки, чуть не отпрянул. Но прикосновение ее губ расслабило его, успокоило его разум.

– Твой поцелуй исцеляет.

– М-м, – пробормотала она, прикусив нижнюю губу. – Неужели?

– Еще один, и я стану сильнее, и хватит сил на дорогу.

– Нет, ты должен оставаться слабым. Это будет тебе напоминанием о том, что мы все должны расплачиваться за свою глупость.

Уголки его рта поползли вверх.

– А чтобы мне легче было уснуть?

– Прочитай молитву, и будет тебе легче, – отозвалась она, скользнув в его объятия и поцеловав еще раз. – Ты должен идти, – сказала она, отстраняясь. – Возвращайся ко мне.

– Непременно, – ответил он и посмотрел ей вслед, когда она направилась обратно в ту сторону, откуда они пришли.

Когда она скрылась из виду, он вошел в ворота Цитадель-города, где присоединился к братьям по оружию. Он опоздал, но после празднования ждать пришлось не только его одного. Минул промежуток, прежде чем все оказались в сборе и можно было, наконец, выдвигаться в дорогу. Их шатало, некоторые не могли удержать выпитое в себе, а когда у них поднималось настроение, они заводили маршевые песни.

Хадит, Яу, Чинеду и Ойибо нашли Тау и зашагали рядом с ним. Он был рад их компании, но его тревожило, что даже среди братьев по оружию он по-прежнему видел в высокой траве странные тени.

Тау пришел на тренировочное поле еще до того, как встало солнце. Остальные члены пятерки Джавьеда обнаружили его там уже в поту. Он не спал ночью и теперь наворачивал круги.

Он пытался уснуть. Трижды прочитал вечерние молитвы, чтобы оградить свой и разум от Исихого, но он не знал, были ли его кошмары лишь плодом воображения или же чем-то еще. Как бы то ни было, он пришел на тренировочное поле. Спать было слишком страшно.

Вместе с Хадитом, Яу и Чинеду он увидел Ойибо. Воин с мальчишечьим лицом, боясь поднять на Тау глаза, заговорил с ним:

– Вчера ночью, когда мы шли, Джавьед сказал мне присоединиться к вам.

Он проговорил это так, словно просил у Тау разрешения, и тот, не зная, что ответить, похлопал Ойибо по плечу, как, по его мнению, сделал бы Хадит.

– Добро пожаловать, брат, – сказал он. – Я уж думал, почему Джавьед все не говорит этого.

Ойибо просиял и поднял голову.

– Я вас не подведу.

Тау не понял, почему Ойибо опасался их подвести, но был рад, что его слова придали уверенности брату по оружию. Хадит одобрительно кивнул Тау. «Хорошо, – подумал Тау. – Теперь можно начинать».

Тау стал заниматься с Ойибо и обыграл его: десять касаний против одного

«Странно, – подумал Тау. – Он одновременно и доволен, и расстроен».

– Для меня это честь, – заявил Ойибо, как только их поединок закончился.

Тау повторил жест, который удался ему прежде, – похлопал его по плечу. Ойибо, счастливый, отошел за водой.

Тау, не чувствуя усталости, стал драться с Хадитом.

– Что с ним такое? – спросил он, когда они скрестили клинки.

– Он благоговеет, – пробормотал Хадит между вдохами, отбиваясь от атак Тау.

– Я серьезно, – сказал Тау. Затем обезоружил Хадита и уколол его в грудь.

Хадит потер ушибленное место, затем поднял меч и выпрямил спину.