Ингерсол Локвуд - Невероятное подземное путешествие барона Трампа [litres]

Как шли дела последующие несколько лет, я не знаю, но однажды… Ах, как хорошо я это помню! Мой маленький ум был озадачен, услышав крик Кристалины: «Нет, нет, дорогая мама, это несправедливо, мне это не нравится. Каждый день, когда ты приходишь к нам, ты даришь Светящемуся камню десять поцелуев, а мне только один». Тогда королева Галакса улыбнулась печальной улыбкой и одарила Кристалину какой-то безделушкой, чтобы она не расстраивалась.

И так мы с Кристалиной жили год за годом, пока не стали совсем взрослыми девочками. Она сидела на троне и носила королевский пурпур, расшитый золотом, а я была простой фрейлиной. Но все также большая часть поцелуев доставалась мне. И я немало удивлялась этому, но не осмеливалась спросить, почему. Однако однажды, когда я осталась наедине с королевой Галаксой, сидя на своей подушке в углу, я шила и думая о парусе, который мы должны были поставить на реке в этот день, я очень удивилась, увидев, как королева бросилась передо мной на колени. Я почувствовала ее объятия, она покрыла мое лицо и голову поцелуями и слезами. Она рыдала и стонала:

– О, мой младенец, мой потерянный младенец, мое благословение и моя радость, никогда, никогда, никогда не вернется ко мне? Я потеряла тебя навсегда? Должна ли я была отказываться от тебя… о, должна ли?

– Нет, госпожа Королева – пробормотала я, более чем удивленная ее словами и действиями. – Ты во сне. Проснись и посмотри на меня. Я – вовсе не Кристалина. Я – Светящийся камень, твое приемное дитя. Я прямо сейчас пойду и приведу к тебе мою сестру.

Но она не отпускала меня и вместо ответа осыпала меня все новыми поцелуями, пока я почти не задохнулась, так крепко она прижимала меня к своей груди. Вокруг меня, как сотканная мантия, ниспадали ее длинные густые локоны.

И тогда она рассказала мне всё-всё, что я рассказала тебе, маленький барон, и велела мне никогда не рассказывать об этом ни одной живой душе в нашем подземном мире. И я дала ей торжественное обещание, что никогда этого не сделаю.

– И ты сдержала свое слово, как настоящая принцесса, – весело сказал я, – потому что я не из твоего мира, прекрасная Кристалина.

– Теперь, когда я рассказала тебе печальную историю о скорбящей принцессе с пятнышком в сердце, маленький барон, – прошептала Кристина, устремив на меня свои большие сияющие глаза, – мне остается только одно: позволить тебе посмотреть сквозь меня, чтобы ты точно знал, какой совет мне дать.

Сказав это, прекрасная принцесса встала со своего места и, встав передо мной в потоке белого света, падающего ей на спину, опустила свой черный веер. Она велела мне взглянуть на ее тяжелое сердце, которое она несла в себе все эти годы, и точно сказать ей, какого размера было пятнышко, где оно находилось и какого было цвета.

Я был вне себя от радости, что мне наконец представилась возможность взглянуть на сердце одной из миккаменок. Мое собственное сердце радостно забилось, когда я смотрел и смотрел на это таинственное маленькое существо, нет, скорее крошечное существо, живущее, дышащее, трепещущее в ее груди; то медленно и размеренно, когда она размышляла о своей печальной судьбе, то все быстрее и быстрее, когда в ее душе зарождалась надежда, что, возможно, я смогу дать ей такой мудрый совет, что придет конец всем её горестям.

– Ну, мудрый маленький барон, – тревожно прошептала она, – что ты видишь? Оно очень большое? В какой части оно находится? Оно черное, как ночь, или какого-то другого, менее смертоносного цвета?

– Наберитесь мужества, прекрасная принцесса, – сказал я, – оно очень маленькое и находится с левой стороны. Оно не черное, а скорее красноватое, как будто одна капля крови из вен твоих далеких предков пережила их за эти тысячи лет и затвердела там, чтобы рассказать, откуда пришел твой народ.

Принцесса заплакала от радости, услышав эти утешительные слова.

– Если бы он был черным, – прошептала она, – я бы легла на это ложе из фиалок и никогда больше не вставала, пока люди не пришли бы, чтобы унести меня в могилу в безмолвную погребальную камеру, не посещаемую рекой света.

На этой печальной ноте Балджер жалобно заскулил и лизнул руки принцессы, глядя на нее своими темными глазами, пронизанными сочувствием. Этот утешительный жест очень обрадовал её, и я тоже был тронут сердечностью моего друга.

– Прекрасная принцесса, – сказал я серьезно – я признаю, что задача не из легких, но надеюсь на лучшее. Я хотел бы, чтобы у нас было больше времени, но, как ты знаешь, сердце королевы Галаксы скоро иссякнет, поэтому мы должны действовать быстро и мудро. Но прежде всего я должен поговорить с королевой и получить её согласие действовать от твоего имени в этом вопросе.

– Боюсь, что этого она никогда не позволит, – простонала Кристина. – Однако ты гораздо мудрее меня, поэтому поступай так, как считаешь нужным.

– Следующее, что нужно сделать, прекрасная принцесса, – торжественно добавил я, – это смело и бесстрашно открыть свое сердце вашему народу.

– Нет, маленький барон, – воскликнула она, подскочив, – этого не может быть! Этого невозможно, ибо знайте, что по нашим законам считается государственной изменой, если кто-то из наших поданных позволит себе посмотреть сквозь лицо королевской крови. О нет! Нет, маленький барон, этого никогда не будет!

– Подожди, милая принцесса, – мягко попросил я, – не так быстро. Ты не знаешь, что я имею в виду, когда говорю про то, что тебе следует смело показать твое сердце народу. Не бойся. Я не нарушу закона, и все же они смогут посмотреть на пятнышко в твоем сердце, и увидят, как оно мало, и услышат, что я скажу о нем. Ты даже не будешь видна им.

– О, маленький барон, – прошептала Кристалина, – если бы это было возможно, я чувствую, что они простили бы меня. Ты так мудр, и твои слова вселяют такую сильную надежду в мое бедное, тяжелое сердце.

– Нет, прекрасная принцесса, – прервал я ее, – мы можем только надеяться на лучшее. Я недостаточно мудр, чтобы предсказывать будущее, но, судя по тому, что я знаю о твоем народе, он мало чем отличается от моего. Может быть, мне и не удастся склонить их на свою сторону и заставить кричать: «Да здравствует принцесса Кристалина!». Но я обещаю тебе, что сделаю для этого всё, что в моих силах. А теперь ступай во дворец и не гнушайся брать в руки золотой гребень еще несколько дней и со всем смирением играть роль Дамозель Светящийся камень.

Первое, что я сделал после того, как настоящая принцесса Кристалина покинула меня, – это разыскал доктора Небулоса и узнал от него точное число часов до того, как сердце королевы остановится.