Николай Степанов - Алтарных дел мастер [litres]

– Господин сотник, в Крашене сегодня совершено покушение на боярыню. Кто-то применил кровяную бомбу, – буквально с порога доложил секретарь.

Творимир к этому времени уже спрятал бумаги под замок и собирался покинуть кабинет. Известие заставило снова опуститься в кресло.

– Сколько человек погибло? – мрачно спросил особист, пытаясь представить, что там сейчас происходит.

– Один, ежели не считать самих лиходеев.

– Один?! От кровяной бомбы?!

– В донесении так сказано. – Секретарь в руках держал депешу.

– Дай сюда! – приказал Творимир. Получив бумагу, махнул рукой, отсылая вошедшего.

С недавнего времени в Республике наладили голубиную связь, построив несколько почтовых вышек по основным дорогам. Каждое строение было в пределах видимости с соседнего, и, отправляя голубя, почтарь мог в подзорную трубу видеть, долетел ли тот до следующего пункта. Если на птицу нападал ястреб и не давал добраться к месту, выпускали следующего. Впрочем, местность вдоль тракта крылатые хищники посещали нечасто, дистанции перелетов были короткими, поэтому потерь за первый месяц работы не было.

Систему запустили сразу после победы над шведами, поскольку оперативность управления войсками во время боевых действий оставляла желать лучшего. За заклятия, защищавшие голубей, гномы брали слишком высокую плату, а в новом способе она не требовалась.

Творимир дважды прочитал послание:

«Алхимия? Непохоже на убийцу, о котором говорили люди Черкасского. Неужели напутали? Вряд ли. И что получается – Карл настолько боится Данилу, что отправил по его душу сразу нескольких исполнителей? Возможно, ему тоже пришла в голову идея, что боярину попытаются передать бумаги, не найденные в имении барона. Что же в них, из-за чего Карл так торопится?»

Особист хорошо помнил, как с помощью кровяной бомбы шведские диверсанты пытались уничтожить воеводу смоленской дружины и командира особого отряда – тех людей, на которых держалась вся оборона Республики. Теперь этим же способом они собирались покончить с Зариной, понимая, что ее гибель станет непоправимым ударом для боярина.

«Зная крутой нрав Данилы, Карл сейчас должен вокруг себя тройное кольцо охраны выставить. Завтра надо съездить в Крашен, а то вдруг парень рванет к шведам. Оно, конечно, бес с ним, с Карлом, но рисковать таким ценным для Смоленска человеком негоже».

Творимир всерьез считал, что у крашенского боярина имеются шансы убить шведского монарха даже в его логове, но он и сам не бессмертен.

«Нет, горячность нам не нужна. Надо дождаться, когда бумаги попадут в руки Данилы, вот тогда и можно будет действовать. Чуйка буквально кричит – в тех бумагах сокрыта бомба для Карла, причем похлеще кровяной».

Сотник принял решение проследовать в Крашен и попытаться отговорить Данилу от необдуманных действий. Обычно свой отъезд он согласовывал со Светозаром, начальником особого отряда, но тот был в отъезде, а его место временно занял тот, к кому Творимир идти не желал.

«В конце концов, сегодня уже поздно, а завтра надо отправляться до рассвета, иначе могу опоздать. Имею право отправить весточку из Крашена».

Друид появился возле паучьего кокона на следующее утро.

– Ага, значится, сбежала букашка, – произнес он без тени сожаления. – Хорошо. Видать, не ошибся я в ее прыти, такая мне сгодится. Пущай покуда погуляет, потом будет справно службу нести.

Лесной колдун протянул руку к кокону, и тот тонкой нитью перетек в большой палец.

Вчерашний день он потратил на обустройство временного жилища. На большой поляне по контуру расставил ловушки, деревца на опушке обратил в стражей, хватающих своими ветвями любое живое существо, посмевшее проскользнуть рядом. Не обошлось и без излюбленных чар – центр поляны окружало кольцо потемневшей растрескавшейся земли, которое с каждым днем захватывало все большую площадь.

Самый первый источник, поселившийся в теле друида, за счет гнилого проклятия высасывал энергию из земли и растений. Чем дальше расползалось проклятие, тем больше энергии поступало. Правда, в этом лесу ее еще приходилось тратить, поскольку почва и растения упорно сопротивлялись.

Друид не любил города и обычно обходил их стороной, но сейчас собирался нарушить собственные привычки и наведаться в Крашен. Обитавшая там «букашка» сумела нанести ему такой урон, какого не случалось за всю его очень долгую жизнь, а потому человек попал в список диковинок, которые просто обязаны принадлежать ему, друиду в седьмом поколении.

«Сперва подчиню себе букашку, а через нее выйду на лешего и кикимору, затем дойдет черед и до источников. Болота высушу, лес под себя обустрою, глядишь – на пару веков здесь осяду. Так, а это кто там шагает? Ужель леший сам пожаловал?!»

Лесной колдун ошибся. Так же бесшумно среди деревьев могли двигаться эльфы, и один из них сейчас прогуливался неподалеку.

«А говорили – им путь в тутошние края заказан. Правда, отсель до дуба-ведуна далече… Любопытно».

С шишколобыми друид не связывался. Он знал, что сам гораздо сильнее чужаков, но встречались среди них отдельные особи, способные причинить немало вреда, ежели собирались вместе.

«Вскорости это будут мои угодья. Надобно прознать, зачем гость незваный сюда приперся?» – Колдун остановился на пути эльфа и принялся ждать.

– Это кто же к нам такой смелый пожаловал? – спросил он, не показываясь на глаза.

– У меня к кикиморе дело, леший, – остановился шишколобый.

– Дело, говоришь? А на кой ей твои дела надобны? – Друид был рад, что его приняли за другого, и оставался в зарослях.

– Оно касаемо некоего Данилы. Ты его должен знать.

– Что и кому я должен, не твоего ума дело! Да, я слыхивал о таком. И чего ты о нем знаешь, что нам неведомо?

– У меня долг перед кикиморой, ей и поведаю, – проявил упрямство эльф.

Друид уже собирался показать себя и проучить наглеца, но тут в голову пришла другая идея:

– Раз долг имеется, мешать не стану. Ступай себе.

Из пальца колдуна тонкой змейкой выползла полупрозрачная нить и бесшумно устремилась к шишколобому. Добравшись до ног, она разместилась в сандалии эльфа.

«Теперь и кикимору искать не надо, другие найдут, – довольно потирал руки колдун, провожая взглядом неожиданного помощника. – Одно непонятно – с каких это пор шишколобые долги стали отдавать? Небось каверзу замыслили».

Друид до недавнего времени проживал по соседству с эльфами. Он застолбил за собой немалый участок леса, куда посторонним вход был заказан. Сейчас ему захотелось перебраться сюда. Впрочем, и прежние угодья без своего внимания он оставлять не собирался.

«Шишколобым токмо дай волю, сразу заграбастают. Ничего, скоро и до них доберусь. Вскорости тут закончу, заполучу себе помощников, и тогда…»