Лия Арден - Золото в тёмной ночи [litres]

Теперь нам вновь лучше дождаться наступления темноты, чтобы свериться с положением звезды и понять, не сбились ли мы с пути. Я ложусь на бок, подложив под голову сумку, и закрываю глаза, просто давая им отдохнуть. Но сама не замечаю, как погружаюсь в дрёму. И где-то между сном и явью мне чудится, что среди тишины помимо шороха песка можно различить приятную мелодию. Словно едва различимая песня. Пески ли это так странно звучат или человек? Может, ветер так поёт, проскальзывая по рогу волшебного единорога? Но слова… слова совсем странные. Я стараюсь напрячь полусонный разум, чтобы разобрать тихий шёпот.

Ветер шепчет нараспев то громче, то тише, иногда практически исчезая совсем, так что я скорее додумываю слова, чем слышу их. Или думаю, что слышу. Я ощущаю странное умиротворение, подыгрывая своему воображению, которое почему-то складывает из отдалённых звуков фразы. Похоже, я слишком устала от тишины пустыни, вот и слышится всякое.

Я слегка сдвигаю брови, чувствуя, как меняется настроение и тон. В словах проскальзывает шипение. А сами они становятся более резкими, при этом оставаясь по-прежнему далёкими.

Я вздрагиваю. Слова звучат резко, с неприкрытой яростью, будто гаркающие звуки из пасти кровожадных демонов.

Всё замолкает на мгновение. Мгновение звенящей тишины.

Забьём их глотки нашими песками… глотки песками… глотки песками.

Вдруг издалека слышится какофония голосов. Я пытаюсь сдвинуться с места, но моё тело словно парализовало. Шипение перемешивается с хриплыми выкриками, кто-то от злости давится своей же слюной. Этот шум нарастает, как буря. Земля дрожит, будто от стука множества копыт. Они приближаются?

Они отобрали нашу ТЬМУ! Заберём их свет… утянем… утянем свет! Не отдадим наши звёзды и луну!

Не заберут! Не смогут!

Снимем мясо с их костей! УТЯНЕМ!

Пока песок НЕ ЗАПОЛНИТ ИХ РТЫ И ГЛАЗА!

ЗАБЕРЁМ!

Если бы я могла, я бы уже закричала от натуги, пытаясь подняться с земли, чтобы схватиться за оружие. Внезапно неестественное чувство тяжести проходит, тело поддаётся, и я резко вскакиваю на ноги, вытаскивая один из клинков. Начинаю вертеться, оглядываясь вокруг в поисках врагов. Последние крики показались песчаной волной, которая прокатилась прямо по мне. Уверена, что чувствовала чьё-то горячее дыхание. Я загнанно дышу, а сердце болезненно быстро бьётся о рёбра.

Дарен, который задремал сидя, просыпается от моего резкого движения, тут же быстро вскакивает и, выхватив кинжал, осматривается по сторонам.

– Где они? – не заметив врагов, я менее нервно продолжаю озираться вокруг.

Пока мы спали, уже стемнело, и на небе появилась нужная нам звезда. Глаза медленно, но привыкают к скудному свету луны.

– Кто – они? – растерянно переспрашивает Дарен.

Я оторопело смотрю на друга, удивляясь вопросу.

– Голоса. Ты слышал их? – Я вспоминаю демонический шёпот, стараясь успокоить бешено стучащее сердце.

Теперь кахари непонимающе таращится на меня.

– Не было никаких голосов, Ойро.

– А песня?

– И песни не было.

– Мне показалось, я слышала… – я осекаюсь. Всё было таким реальным. Особенно в конце. Я так отчётливо различала каждое слово, каждый свист и нарастающий гул.

– Это был кошмар. Просто плохой сон. Ты устала, мы оба устали от жары, – выражение лица парня смягчается, он сочувственно улыбается.

Я силюсь ответить тем же, но выходит лишь кривая и натянутая гримаса, отдалённо напоминающая настоящую улыбку. Руки продолжают трястись, когда я убираю клинок обратно в ножны. Это был лишь сон.

«Сегодня. Сегодня мы найдём оазис.

Ещё немного. Буквально ещё один час, и мы выйдем к нему», – не перестаю убеждать себя я, когда в очередной раз с трудом поднимаю отяжелевшие ноги.

Наши запасы воды закончились в начале ночи. После того сна мы промочили горло в последний раз. Небольшой запас еды ещё есть. Однако без воды тяжелее всего было глотать на завтрак хлеб всухомятку. И всё же нам нужны силы, поэтому мы заставили себя жевать остатки лепёшек. Мы шли всю ночь и почти весь день.

Солнце стояло в зените уже три часа назад, а сколько ещё идти, мы не представляем. Голова кружится. Уже дважды я споткнулась и упала на ровном месте. Препятствий здесь нет, но ноги заплетаются. Каждый раз Дарен готов помочь мне подняться. Я благодарна за крепкую руку, на которую могу опереться, и ненавижу себя за слабость. Сумела бы я проделать этот путь в одиночку? Я уже сомневаюсь. Пустыня оказалась более жестоким местом, чем я представляла.

Ещё один час.

Ещё десять минут.

Ещё всего лишь минуту.

Я не перестаю убеждать себя, даже когда сил не хватает, чтобы поднять голову. Кажется, я всё время смотрю только под ноги. Друг идёт позади.

– Ойро…

Я не реагирую, продолжая бормотать себе под нос глупости о том, что осталось совсем немного, и мы найдём оазис.

– Ойро!

Мы так долго бредём в тишине под лёгкий шёпот слабого ветра, что я уже успеваю отвыкнуть от громких звуков. Голос Дарена раздаётся неожиданно и выбивает меня из колеи. Я пытаюсь обернуться, но отклоняюсь от верхушки бархана, неудобно ставлю ногу и неудачно наступаю на более крутую подветренную сторону. Бархан начинает осыпаться под моей ногой, мне не удаётся удержать равновесие, и я лечу вниз по склону, создавая небольшую песочную лавину.

Тело вращается так быстро, что я не успеваю зацепиться хоть за что-нибудь. Только пытаюсь защитить голову с шеей от травм. Под конец склон становится более пологим, и последние пару метров я проезжаю уже просто на заднице. Остановившись, облегчённо выдыхаю и откидываюсь назад на песок, поражаясь, что, кроме синяков, ничего серьёзного не заработала. Всю сонливость как рукой снимает, и благодаря адреналину сознание проясняется. Тут же рядом появляется Дарен, который аккуратно сбегает вслед за мной, создав ещё одну маленькую лавину. На его побледневшем лице читается волнение.

– Ты в порядке?!

Я просто киваю в ответ. Какое-то время он продолжает внимательно меня разглядывать, наверное, в поисках возможных переломов, но убедившись, что их нет… прыскает от смеха. Вначале один раз хрипло, потом второй, а после третьего начинает громко хохотать, упираясь ладонями в колени. Его смех неприлично громко разносится вокруг.