Лия Арден - Золото в тёмной ночи [litres]

Я вижу, как Мальта оскаливается в широкой ухмылке. Все зубы на месте и лишь слегка пожелтели от старости, но этот оскал пугает меня больше, чем её обычные оскорбительные высказывания и обещания побить клюкой.

– Примерно через двести лет после разделения на четыре страны у единственного сына правящих тогда потомков Исара родилось три ребёнка. Два мальчика – Вернон и Сайлас, и одна девочка – Сильвия. Тяжёлое потомство. Обычно при появлении на свет нескольких детей всегда есть один самый сильный в Даре. Именно он и становится следующим королём или королевой, но здесь среди троих… здоровым оказался только Вернон. Сайлас, как люди со временем заключили, был не в себе. Решили, что он сумасшедший.

– Книга «Описание», – ахаю я, вспоминая семью теялийцев с девочкой, рассказывающей жуткие стишки.

– Именно. Он её написал. Все думали, что он сошёл с ума, но Сильвия единственная поняла, что скорее его Дар был настолько силён, позволяя заглянуть далеко вперёд, что Сайлас не мог отличить реальность от будущего и жил, стоя одной ногой между потоками времени. Она пыталась поведать о своём открытии, но ей никто не верил, – исарийка выдавливает ядовитую усмешку. – Что может понимать в Даре та, у кого его нет, решили они.

– Как это нет? – удивляюсь я. – Разве может родиться потомок от Первых без Дара?

– Оказалось, что может, но такое было только однажды. Поэтому её и прозвали Сильвия Скверная Кровь, как будто её кровь – зараза, которая сумела уничтожить даже Дар, – объясняет Дарен.

– Верно. Никто не знает, почему так произошло. Возможно, баланс сместился, и Сайлас взял слишком много, не оставив сестре даже капли способностей. Годы шли, её родители надеялись, что сила проявится. Но Сильвии стукнуло двадцать, и ничего не случилось. Она стала позором семьи. Слабостью. Все любили младшую из рода Эгеланн, но гордость перевесила. Девушку редко показывали народу и старались не упоминать о ней ни в разговорах, ни в исторических документах. Как будто она медленно исчезала. Постепенно все забыли о Сильвии, а когда ей стукнуло тридцать, её тайно переселили из дворца в хороший уютный дом, который находился ужасно далеко, на самой окраине страны. Семья бросила её, отреклась, как от сироты, а не от принцессы. И тогда о ней стала забывать даже родня, – Мальта кривится каждый раз, когда упоминает королевскую династию. – Сильвия сменила имя и встретила хорошего мужчину, которого полюбила. От него она родила ребёнка. Своё настоящее имя и происхождение она раскрыла своему мужу и сыну перед смертью и молила держать это в секрете и дальше, но помнить, передавая правду из поколения в поколение.

Я опускаю голову, мне становится жаль Сильвию и её потомков. Каково это, быть выкинутым собственной семьёй за ненадобностью? Стёртым из истории и воспоминаний?

– Однако Эгеланны, эти глупцы, поняли всё слишком поздно, – я поднимаю взгляд, видя, как Мальта снова улыбается. – Сильвия была носителем Дара. Просто он почему-то у неё не проявился, но она передала его своему сыну. И тот своей дочери, а она – своей дочери и так далее. Дар управления воздухом у нас слабый, но вот предвидение… Мы можем его иногда контролировать.

– Опасная способность. Особенно в руках правителя, – вмешивается Дарен.

– Правильно мыслишь, мальчик, – Мальта кивает. – Однако у нынешних правителей Исара такого Дара нет. Вернон будущее не видел, а все последующие потомки были в этом очень слабы. Сайлас умер рано, покончив с собой. То есть практически вся способность предвидения Первых почему-то ушла по ветви Сильвии. Может у судьбы есть чувство юмора, и она придумала подобное наказание для тех, кто остался на троне, позабыв родню. Правящие Эгеланны узнали, что пресловутая «Скверная кровь» на самом деле передала детям свой Дар, только через несколько поколений. С тех пор они ищут. Ищут нас – её потомков. Когда моя бабка услышала, что они почти у порога её дома, чтобы вернуть в семью, – Мальта злобно сплёвывает на слове «семья», – то тут же скрылась, так как сразу поняла, что не она им нужна, а её способности. Но позже я на своей шкуре познала пренебрежение своих родственников.

Наша повозка резко накреняется, попав колесом в яму, и я больно ударяюсь плечом о стену. Мы дружно прислушиваемся к ругани снаружи, ожидая, не откроет ли кто заднюю дверь. Но нет. Они просто проверяют колесо. Затем раздаётся свист плети и ржание лошадей. Повозка натужно продолжает движение.

– Мы с семьёй жили в Исаре под вымышленными именами. Отец умер очень рано, когда мне было семь. Неудачная охота. И у меня осталась мама, но когда мне исполнилось шестнадцать, она серьёзно заболела…

Неожиданно дыхание Мальты становится частым. Открывая рот, она глотает воздух, словно рыба на берегу. Мы с тревогой следим за старухой, но она успокаивается и продолжает рассказ:

– Она… умирала. Я знала. В том возрасте Дар уже перешёл ко мне. Но я решила, что раз вижу будущее, то в моих силах что-то изменить. На это оставалось полгода. Я попросила приехать лекарей из Теялы. Все считают, что исцеление – побочная способность Дара Воды. Но мази, порошки или сыворотки теялийцев не помогли. Один из них узнал мою маму, так как был знаком с нашей семьёй и нашим секретом. И, возможно, видя моё отчаяние, он поделился своей тайной. Истинная сила исцеления была вовсе не у потомков Шейна, а у потомков Илоса, – Мальта качает головой, словно до сих пор не верит в это, но улыбается своим воспоминаниям. – Тьма, которую все боятся, лечит. Не иронично ли?

Я ничего не отвечаю, а просто слушаю и слушаю, не успевая переваривать такое количество новой информации.

– Тот мужчина рассказал, что илосийцы знали, что другие им не доверяют, но верили, что исцеление нельзя хранить в секрете, когда можно помогать другим. Поэтому они поделились сокровенными рецептами разных лекарств с несколькими теялийцами, так как те относились к Илосу нейтрально, без ненависти. Они обучили потомков Шейна всему, чему только могли, и попросили передавать знания, создать школы и аптеки. Единственным их условием было не разглашать тайну, откуда всё пошло. Поэтому Илос стал моей последней надеждой помочь маме. В то время я отправилась просить помощи у своих правящих родственников Эгеланн, которые так долго нас искали. Сама я бы не отыскала дорогу в Паргаду, но они могли знать. Тогда на троне сидели мои тётя и дядя. Родители нынешней королевы Алисии Эгеланн. Они обещали мне содействие, – старуха горько усмехается на последнем слове. – С одним условием. В обмен на помощь они хотели, чтобы я отдала им Дар. Добровольно.

– Разве можно отдать Дар? – хмурится Дарен.

– Можно. Сейчас все знают, что при заключении брака во многих странах проводят Варайю – обязательную ритуальную песню. Благодаря ей один из супругов, более сильный, забирает Дар второго, если он есть. Чаще всего это делается для контроля рождённых со способностями детей, и чтобы талант не дробился, становясь слабее. Но потомки Первых могут передать Дар другим без брака. Отобрать силой его нельзя, можно сделать это только добровольно. За всю историю так поступали несколько раз в кругу одной ветви, но перестали, потому что вернуть отданный Дар назад нельзя. А передавать способности между разными потомками и вовсе считают опасным. Исарийцы долго изучали эту идею и пришли к заключению, что если один из потомков Каида отдаст побочный Дар контроля, например потомкам Шейна, то это навсегда.