Лия Арден - Золото в тёмной ночи [litres]

Сейчас мы вновь трясёмся в повозке. Я капаю настойку, печально отмечая, что в склянке осталось лекарства на три недели, и то если повезёт. Однако, по словам Мальты, до границы северной страны нам ехать ещё дня четыре, а на восьмой мы должны добраться до Церы – столицы и сердца Каидана. По рассказам Роя, город построен в виде крепости, окружённой огромными стенами, способными выдержать длительную осаду. Выходов из Церы всего два, и они отлично охраняются. А значит… Мы не должны туда попасть.

Первой нашей проблемой являются жгуты. Без Дарена в одиночку отбиться я не сумею, поэтому всю неделю мы разбирались, как их снять и возможно ли это. Я пыталась отомкнуть оковы не одну ночь, и мы решили, что сегодня я попробую в последний раз.

К счастью, Мальта знает, как работают магические путы. Оказалось, что умелые ремесленники-исарийцы наделяют их особой силой вакуума, способного блокировать Дар точно так же, как отсутствие воздуха убивает огонь. Но если пламя гаснет, то способности таким способом можно разве что сдержать. Безопасно снять жгуты могут прямые потомки Исара или обладатели действительно сильного Дара. Остальные должны использовать специальную перчатку, если не хотят остаться без руки. У нас перчатки нет, но есть моя способность исцеляться. Несмотря на все убеждения Дарена, что затея – полное безумие, я решилась пойти на риск. Мальта согласно кивнула, поддержав, что я могу хотя бы попытаться. Но тогда я ещё не знала, что мне предстоит.

Через два дня после того, как я очнулась, ночью я начала предпринимать первые попытки освободить пленников. Мы решили, что будет достаточно просто снять жгуты с Мальты, а она, являясь прямым потомком Исара, легко избавила бы от них Дарена. Я до сих пор с содроганием вспоминаю свою первую попытку.

Когда я коснулась оков, ничего не произошло. Только почувствовала прохладу гладкого металла. Тогда я сомкнула пальцы вокруг жгутов, между запястьями Мальты, и вновь ничего не случилось. Ощутив ликование в душе, я потянула магические путы, но они среагировали, ухватив меня в ответ и окатив ненавистью. Я почувствовала это так отчётливо, будто огромный, спящий до этого хищник раскрыл пасть и зарычал мне в лицо, обдав жаром и зловонием. Под кожей змеями заструились чёрные тени, а жгуты стали обжигающе холодными. Я попыталась разомкнуть пальцы, но они не слушались, старалась оторвать ладонь, но та словно моментально приросла к металлу. Я подавила стон боли, сжимая зубы. Ледяные иглы начали проникать в мышцы, и я поняла, что должна немедленно оторвать руку от оков, пока они не пронзили плоть до костей и не поползли выше. Жгуты, будто обладавшие разумом, цеплялись за меня, шипели, как угли в воде, пытаясь вобрать моё тепло и мою жизнь. Паника накрыла меня с головой, и я в приступе страха начала дёргать рукой, не обращая внимания на жуткий звук рвущейся кожи, на кровь, которая капала на пол. Я почувствовала, как кто-то пытается удержать меня на месте, ограничивая мои движения, чтобы я не ударилась о стены. В рот мне запихали кляп, а я могла только болезненно мычать. Из расширенных от страха глаз лились слёзы, но я продолжала дёргать рукой, как ненормальная.

Отпусти, отпусти, отпусти.

Кажется, я не переставала повторять одно и то же. В голове не было ни единой мысли, кроме ужаса, сковавшего сознание. Кровь с бешеной скоростью пульсировала в висках и затылке. Чьи-то голоса пытались меня успокоить, звали по имени, но я тянула, тянула, тянула. И, наконец, с тошнотворным звуком оторвала ладонь, заливая кровью пол. Как животное, я отползла в дальний угол, всхлипывая и баюкая раненую руку. Казалось, ладонь превратилась в сплошное месиво.

Когда в голове перестало шуметь, я услышала, как Мальта отборно ругалась. Дарен же смотрел на меня с болью и волнением в глазах.

Через какое-то время, когда слёзы утихли, тело перестала бить дрожь, а кожа на руке медленно начала заживать, лучший друг осмелился приблизиться ко мне. Он двигался медленно, сантиметр за сантиметром, словно я была пугливым животным, готовым убежать от любого неосторожного шума. И так и было. Ужас, сковавший меня, казался чужим и древним, отдавая запахом мха и гнили. Меня подташнивало, когда я вспоминала, как жгуты впивались в руку и сознание своими невидимыми щупальцами.

– Чёртовы ремесленники. Что за грязную магию они добавили… – Мальта хмурилась, разглядывая свои оковы. Она принюхалась к ним и тут же скривилась, словно почувствовала тот же гнилой запах плесени, который я продолжала ощущать даже на расстоянии.

– Это… оно схватило меня за руку. Словно слилось, прилипло к ладони и жгло… жгло холодом. Жгло, жгло, жгло… – Я тяжело задышала, чёрные стены повозки смыкались над головой, и мне не хватало воздуха.

Дарен хотел меня обнять, утешить. Я потянулась к нему, но в скудном свете заметила, как блеснули его жгуты, и тут же отпрянула от друга, вновь сжимаясь в углу. На лице парня промелькнуло сочувствие.

Связно объяснить своим спутникам, с чем я столкнулась в момент, когда коснулась магических пут, я смогла только на следующий день, после того, как вынырнула из спасительного сна, который помог стряхнуть жуткие ощущения. Рука почти зажила, к утру кожа на ладони стала очень тонкой и чувствительной, поэтому я старалась не напрягать её. Мальта согласилась, что оковы и должны были причинять описанную мною боль. Но вот сумасшествие, которое словно на лоскуты кромсало сознание, оказалось чем-то новым. Исарийка покачала головой, признавая, что формула жгутов была усовершенствована, и чудо ещё, что моя сила исцеляет не только тело, но и разум. К счастью, я выглядела настолько бледной и осунувшейся, что даже Смотрители перестали меня изводить. Мальта наврала им, что я подхватила какую-то болезнь, и им стоит держаться подальше.

Либо её ложь оказалась настолько правдоподобной, либо мой вид был достаточно ужасным, но с тех пор каиданцы разводили костёр дальше от нашей тюремной повозки, чем раньше.

Три дня я избегала любого контакта с Мальтой или Дареном, боясь даже смотреть на жгуты, стягивавшие их запястья. Но, наблюдая, как на деревьях становится всё меньше листвы, а погода всё холодает по мере приближения к Каидану, я поняла, что другого выхода нет, кроме как попытаться ещё раз. Хотя от одной мысли об этом я цепенела от ужаса. Я почти не говорила, размышляя над планом, где мы могли бы обойтись без снятия оков, но каждый из вариантов кричал, что со жгутами на руках у моих спутников шансов нет.

Через три дня я предприняла ещё одну попытку избавить друзей от пут, но опять неудачно. Я держалась, терпела боль. Секунды тянулись, как часы, но мне удалось лишь немного сдвинуть магические кандалы, прежде чем страх нахлынул на меня, словно цунами, сметая и утаскивая на глубину. Так глубоко, что я забыла цель. Забыла, что я делаю и для чего терплю боль. Поддавшись панике, я вновь отдёрнула ладонь и сжалась в углу. Обжигающий холод стал более привычным, поэтому в тот раз я почти не плакала. Но морально была раздавлена, словно жгуты высосали из меня почти всю жизнь.