Лия Арден - Золото в тёмной ночи [litres]

Теялийки уже ждут меня, сидя за огромным деревянным столом, на котором обычно повара готовят и режут ингредиенты. Сейчас он прибран, и там стоит миска дымящейся каши, лежит пара кусков хлеба да зелёное яблоко. При виде меня Хана вскакивает, подходит ближе и протягивает руки к моему животу, отчего я отшатываюсь.

– Тише, – успокаивает она. – Я помогу. Ты тут всё напутала.

Она тихо смеётся над моей подозрительностью, пока развязывает корсет и зашнуровывает его правильно. Девушка делает это аккуратно, стараясь не затянуть слишком сильно, и я благодарю её.

Не раздумывая, сажусь за накрытый стол и принимаюсь за кашу. За время нашего путешествия в тюремной повозке я поняла, что если кормят – лучше есть. Никогда не знаешь, когда в следующий раз удастся наполнить желудок. Иногда каиданцы кормили нас раз в день, а однажды за двое суток дали всего пару кусков хлеба.

– Что в тебе особенного? Почему для тебя сделали исключение? – голос у Мэй приятный, мелодичный, но всё портит сквозящее в нём недовольство.

Не отрываясь от еды, я отвечаю девушке внимательным взглядом. Я с ней и двумя словами ещё не перекинулась, а уже чем-то не угодила.

– Это правда, что тебе покровительствует ведьма Эгеланн? – в отличие от первой служанки в голосе Ханы звучит интерес.

Её глаза горят от любопытства, как у детей, которые любят увлекательные истории. Она даже ставит локти на стол и подпирает лицо ладонями. Похоже, теялийка и вправду ожидает, что я тотчас всё расскажу. Я вскользь отмечаю множество светлых шрамов на её кистях и предплечьях. Словно от тонкой плётки. Мне становится не по себе.

Я ещё раз окидываю девушек взглядом, прикидывая, что Мэй на пару лет меня старше, а Хана, скорее всего, немного помладше. Замечаю их сходство, как у кровных сестёр. У обеих нос и щёки усыпаны веснушками, что для теялицев редкость. А в остальном у них миловидные лица, чёрные волосы, светлая кожа и тёмно-карие раскосые глаза.

– Может, и так, – сдержанно отвечаю я.

– Чушь! Наверняка переспала с каким-нибудь капитаном, а может, и не с одним, чтобы тебя взяли в служанки. Так просто илосийцев сюда не берут! – презрительно фыркает Мэй.

Каша едва не застревает у меня в горле от её дерзкого предположения. Я чувствую, как от злости и смущения вспыхивает лицо. Я ещё ни с кем ни разу в жизни не спала, но обсуждать это с кем-либо, а уж тем более с неизвестной мне теялийкой, не собираюсь. Я с трудом сдерживаю в себе желание влепить ей пощёчину, но мне нужны сведения об устройстве дворца, а кто может знать его лучше, чем прислуга.

– Нет, – я спокойно ставлю пустую миску на стол. – Достаточно было лишь попросить ведьму Эгеланн наслать на них саранчу. Она не любит, когда меня обижают.

Мэй морщит аккуратный носик от отвращения, но рот свой предусмотрительно закрывает.

– А почему здесь нет илосийцев? Где они? – обращаюсь я к Хане, понимая, что с ней проще найти общий язык.

– О-о… каиданцы им не доверяют и никогда не берут в дворцовые слуги. Когда-то их сразу казнили, но теперь всех отправляют подальше, на самую жуткую работу. На рудники или шахты. Если же человек – носитель Дара Илоса… – она воровато осматривает кухню, проверяя, что никого нет, наклоняется ко мне через стол и переходит на шёпот, – то таких король использует в своих целях. Но одарённые попадаются живыми очень редко, предпочитая умереть, чем помогать Каидану.

– А как вы здесь оказались?

– Нас…

– Хватит, – одёргивает сестру Мэй и поворачивается ко мне: – Хоть это и не твоё дело, но попали мы сюда из-за таких, как ты. Поэтому сделай одолжение, работай хорошо и не доставляй нам проблем. Мы, может, и не голодаем, имеем крышу над головой и чистую одежду, но всё равно остаёмся рабами. А их часто наказывают и запросто меняют.

– Она права. – Я подскакиваю, когда за спиной неожиданно раздаётся голос Энис. В купальнях мне удалось перевести дух и собраться с мыслями, поэтому теперь я внимательнее разглядываю исарийку, отмечая приятный оттенок её карих глаз. – Делай свою работу хорошо, будь незаметной, никогда не снимай маску и не заговаривай с жителями дворца, пока они сами не спросят. Особенно с членами королевской семьи. Даже глаз на них не поднимай. В наказание могут выпороть, и не обязательно тебя. За твой проступок легко высекут и меня, и девочек. Так что не думай сотворить глупость.

Я стискиваю зубы. Они мне не семья, но от мысли, что из-за моей оплошности могут наказать кого-то другого, становится противно. Зла я им не желаю, но и оставаться здесь навсегда тоже не хочу.

– То, что сейчас происходит с твоим народом… ужасно, – добавляет Энис. – Я никогда не видела, чтобы заключённых привозили в таком количестве. Но ни одному из них точно не дадут работу во дворце. Поэтому я бы советовала тебе быть всегда начеку. Вряд ли каиданцы оставили тебя настолько близко просто из щедрости.

Она права. Это вряд ли.

– И ещё кое-что… – внезапно исарийка подходит ко мне сзади и касается моих распущенных волос. Я напрягаюсь, не зная, чего ожидать, но она просто начинает заплетать их в толстую косу. – Мы все носим одинаковую причёску. У солдат здесь жёсткая дисциплина, но на изнасилование часто закрывают глаза. Поэтому если тебя кто-то схватит в тёмном коридоре, отбивайся и убегай, но только молча. Хоть что-то хорошее в этих проклятых масках есть. Если не откроешь своё лицо, они потом не сумеют найти тебя и что-либо доказать, даже если ты покалечишь стражника. Хоть кожа у тебя темнее, чем у теялийцев, но из-за маски увидеть этого никто не сможет.

– Точно, – хихикает Хана. – Мэй как-то раз одному солдату нос разбила, а потом ещё и в пах ногой дала. Несколько служанок нашли его плачущим на полу в коридоре.

– Ой, хватит, Хана! – несмотря на недовольный тон, я замечаю, как старшая из сестёр улыбается. Теперь она мне нравится чуть больше.

Всю следующую неделю я внимательно слушаю свою наставницу Энис и её подручных Хану и Мэй. Меня определили на кухню, но, оказывается, она не единственная. На этой работают только представленные мне три девушки, я стала четвёртой. По словам Энис, мы несём ответственность за десерты и напитки вроде чая, морсов или соков. В основном в мои обязанности входит помощь при приготовлении выпечки и ингредиентов, вынос мусора, уборка в столовых. Я помогаю сервировать столы, но разносить десерты и подливать напитки королевской семье мне не позволяют. Поэтому за всю неделю я ни разу не видела короля или его сыновей. Но сёстры-теялийки поделились, что иногда за столом присутствует «ведьма Эгеланн». Хана упомянула, что Мальта мало разговаривает, но когда открывает рот, то абсолютно не стесняется в выражениях и высказывает всё, что думает, даже в лицо королю. Девушку аж трясло от волнения, пока она перечисляла мне бранные выражения, которые Мальта использовала при описании, в какую скверную ситуацию Клетус поставил весь Континент, решив напасть на Илос. Я же удовлетворённо кивала, надеясь про себя, что властолюбивый тиран пару раз поперхнулся, слушая исарийку.