Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

– Ангел Ариава знал об этом много веков назад. Он предупредил нас о знаках, знаменующих наступление этого времени, и теперь оно пришло.

Обычно открытое лица короля Бастьена сейчас окаменело.

– Достаточно, Одрик.

– Отец, мы не обращаем внимания на знамения, говорящие нам об угрозе…

Король поднялся на ноги.

– Довольно!

Одрик отшатнулся, встретившись взглядом с отцом, и уставился в пол.

Архонт откашлялся.

– Возможно, в предположениях принца есть определенная доля мудрости. Независимо от того, являемся ли мы свидетелями событий, обещанных в Пророчестве, или нет, если леди Риэль придется участвовать в испытаниях перед всем селдарским народом, тогда…

– Тогда задача, стоящая передо мной, будет еще важнее, – прервала его Риэль. – И вы поймете, что меня не следует бояться. – Она встала рядом с Одриком перед его отцом, ее сердце колотилось быстро, громко. – Потому что в будущем я буду сражаться не только за свою жизнь, но и за жизнь всех этих людей.

– Проводить испытания в присутствии народа, – сказал король Бастьен, – ужасный риск.

Королева Женевьева со стуком опустила свой кубок на стол.

– Риск, на который мы не можем пойти. Дорогой, не слушай их, это полная чепуха.

– Городская стража, – настаивала Риэль, – королевская гвардия, священная гвардия, служители Храмов. Все они будут стоять наготове, на тот случай, если я не справлюсь. – Она глубоко вздохнула. – Но я справлюсь. Меня хорошо учили и отец, и Тал.

– Учили, скрывая от всех, погрязнув в тайнах и лжи, – не преминул добавить Архонт.

Риэль проигнорировала его слова.

– Они могут продолжить эти уроки под присмотром любого из членов Совета Магистров, – она взглянула на Магистра Флоримон. Женщина наклонила голову.

– И я первая буду рада помочь леди Риэль, – сказала она.

Риэль улыбнулась ей.

– Об этом испытании станет известно, мой король. И обо мне. Слишком многие знают о том, что происходит, чтобы можно было пресечь слухи. Подумайте о том, как отреагирует наш народ, если узнает, что вы скрываете такой секрет. И так было произнесено достаточно лжи, сокрыто достаточно тайн. Я сама принимала в этом участие и больше не хочу так поступать.

Король Бастьен молча сел на свое место, не отводя от нее взгляда.

– Если мы все честно расскажем людям… – добавил Одрик, подходя к ней.

– И если они воочию увидят силу Риэль и ее способность управлять стихиями… – сказала Людивин, стоявшая по другую сторону от подруги.

– Тогда это покажет всем, что вы ей доверяете, – подхватил Одрик.

– И они, в свою очередь, начнут доверять ей, – добавила Людивин. – Как и вы, дядя.

– А тогда, – закончила Риэль, – если где-то в мире есть темные силы, возможно, они дважды подумают, прежде чем нападать на Селдарию, если узнают, что власть и народ едины. Если у нас больше не будет тайн и интриг, которыми они могли бы воспользоваться в своих целях.

– А также, – медленно произнес король Бастьен, – если они увидят, что нас поддерживает самый могущественный человек, который когда-либо существовал на свете?

Снова вернулся Кориен. « Он не ошибается , – услышала она его тихий голос. – Никогда еще не было в мире такого человека, как ты, Риэль. И никогда больше не буде т».

Риэль изо всех сил попыталась подавить улыбку, понимая, что сейчас она будет явно не к месту.

Наконец, король Бастьен глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула.

– Вижу, вы трое, – сказал он, глядя по очереди на Риэль, Одрика и Людивин, – слишком хорошо продумали свои доводы. Трудно устоять, когда наступают таким сплоченным фронтом.

– Дорогой, но… – поспешно начала королева Женевьева.

– Что ж, решено. – Король Бастьен с решительным видом положил ладони на стол и поднялся. – Остальные шесть испытаний будут проходить публично, на виду у всех. Как вы это назвали, Бридия? Зрелищем?

Великий Магистр Бридия Флоримон наклонила голову.

– Возможно, это звучит слишком небрежно.

– Нет, это вполне подходящее слово. Слово, несущее в себе праздник. Повелеваю, пусть так и будет: именно всенародный праздник, прославляющий могущество Селдарии и силу ее граждан. – Король Бастьен взглянул на сына. – Покажем всем, что Селдария не боится зловещих знамений – каких-то странных бурь или восстаний рабов. Или старых сказок о смерти и роковом конце, которые не имеют никакого отношения к нашему будущему.

На мгновение Риэль испугалась, что Одрик скажет что-нибудь еще, вызвав гнев отца, но король Бастьен быстро вышел из зала, сопровождаемый королевскими гвардейцами. За ним сразу же последовали остальные: Одрик поспешил вслед за матерью, а отец Риэль исчез прежде, чем она успела с ним заговорить.

– Ну что ж, – весело заключила Людивин. Она схватила Риэль за руки и улыбнулась. – Не знаю, как ты, но после таких встрясок я бы не отказалась выпить бокал вина.

Придя в себя, Элиана обнаружила, что лежит под ветхим стеганым одеялом в крохотной темной комнатушке, и, к своему большому неудовольствию, увидела, что рядом с ней сидит Саймон. Он откинулся на спинку деревянного стула, положив ногу на ногу, и держал в руке стакан с каким-то, судя по запаху, крепким напитком.

Элиана резко села, крепко сжав челюсти, – голова все еще болела от сильного удара.

– У тебя пять секунд, чтобы сказать мне, где Реми, – ровным голосом проговорила она, – кто посмел стукнуть меня по голове и где я могу найти их, прежде чем вспорю тебе живот.

– Ты забыла пожелать мне доброго утра, малышка Ужас, – невозмутимо произнес Саймон, поднимая стакан в приветственном жесте. – Должен сказать, сейчас ты выглядишь особенно ужасно, прости, конечно, за каламбур.

– Где мои кинжалы? – Она с ужасом поняла, что на ней больше нет безнадежно испорченного вечернего платья. На самом деле на ней вообще ничего не было, за исключением кулона на шее.

– Слушай, ты, кусок дерьма, – спокойно произнесла она. – Где моя одежда, мои кинжалы и мой брат?

– Реми сейчас спит, живой и здоровый. И Нави тоже, если это тебя, конечно, интересует. Хотя вряд ли это так. – Саймон швырнул ей охапку одежды. – Астер просто хотела заняться твоими ранами и вынуждена была стянуть с тебя это пропитанное кровью и потом платье. Может, в качестве компенсации за то, что ее сестра вырубила тебя ударом по голове и, похоже, опоила сонным зельем. Я уже устроил Мариголд взбучку за то, что переводит ценный продукт на такое ничтожное существо, как ты, но она не проявила должного раскаяния.