Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

Риэль смотрела на нее из-за полога палатки, кровь стучала у нее в ушах.

В узком проходе между горами Кримель и Перидор маги земли вырыли в каменистой почве квадратную яму глубиной в пятьсот футов. И мастера металла из Кузницы – Храма Металла – возвели огромную клетку в этой яме.

Это был куб из железных прутьев, черный и пугающий, с покрытыми шипами, скрипящими и стонущими металлическими внутренностями, которые вращались как зубчатые колеса часового механизма, и сдвигались относительно друг друга каждые несколько секунд. В любой момент половина механизмов этого железного куба могла прийти в движение. Металл с лязгом ударялся о металл. Горячий маслянистый запах скрежещущих шестеренок и резкий металлический привкус, характерный для магии мастеров Кузницы, – запахи, которые напомнили Риэль о ее отце, маге металла, – поднимались из ямы, как невидимые клубы дыма.

Каким-то образом Риэль придется перебраться из одного конца этого двигающегося, лязгающего и крутящегося лабиринта в другой, избежав участи быть раздавленной, разорванной или насаженной на острые шипы. И все это время тысячи зрителей будут наблюдать за ней с трибун, воздвигнутых магистрами по краям ямы.

Она с трудом сглотнула и закрыла глаза.

– Я думала, Тал окончательно сойдет с ума, – раздался за спиной Риэль ровный голос, – при виде того, что мы для тебя тут соорудили.

Риэль обернулась и увидела Мирен Балластье, Великого Магистра Кузницы и возлюбленную Тала – когда они не были поглощены одной из своих легендарных ссор. В свете факелов, освещавших палатку, бледная, покрытая веснушками кожа Мирен под шапкой ярко-рыжих волос делала ее похожей на привидение.

– Это движущийся лабиринт, – тихо сказала Риэль, все еще отказываясь поверить в это.

– Именно так. И вот еще что, леди Риэль… – Мирен замолчала, на ее лице отразилось беспокойство. – Я хочу, чтобы вы знали, я выступала против такого испытания для вас. Это несправедливо и жестоко. Я не удивлюсь, если король заставит ответить за это, как только узнает…

– О чем вы говорите? Какая жестокость? – Риэль едва удержалась от того, чтобы не говорить умоляющим тоном. Они с Мирен никогда не были подругами, и теперь, когда обнаружилось, что Тал так долго скрывал от всех настолько важную тайну, связанную с ней, Риэль едва ли могла ожидать, что их отношения изменятся к лучшему. – Мирен, скажите мне.

Протрубил рог, его одинокий рев эхом отразился от горных скал. Собравшаяся вокруг ямы толпа зааплодировала.

– Скоро вы сами все увидите, – ответила Мирен и поцеловала ее в лоб. – Это от Тала, – просто сказала она и вышла из палатки.

« Ты вовсе не обязана соглашаться на это , – напомнил ей Кориен. – Ты можешь отказаться. Прямо сейчас ».

« И что тогда делать, куда идти? – раздраженно спросила Риэль. – Ты всегда говоришь мне, что мне не обязательно делать все это, но ничего не предлагаешь взамен ».

Последовала пауза. Затем он произнес: « Ты можешь прийти ко мне. И мы тогда сможем начать новую жизнь ».

Дрожь пробежала по телу Риэль, ей показалось, что в него впиваются тысячи мелких, острых, голодных зубов.

« Нам нужно поговорить, когда все это закончится, тебе и мне, – мысленно обратилась она к своему невидимому собеседнику. – Я слишком долго это откладывала ».

« Полностью с тобой согласен », – услышала она его ровный голос.

Охваченная тревогой, Риэль шагнула за откинутый полог палатки, когда рог прозвучал во второй раз, вздернула подбородок и подняла лицо навстречу солнечным лучам, пробивающимся из-за горного перевала. Раскинув руки, она позволила плащу упасть на землю к ее ногам.

Рев толпы был просто оглушительным. Несмотря на невероятное возбуждение, Риэль довольно улыбнулась, услышав приветственные крики.

Ее наряд, состоящий из десятков угольно-черных и сверкающих серебристых кусочков ткани, повторял рисунок доспехов святого Гримвальда. Длинные черные перчатки доходили ей до локтей. Облегающие фигуру колет и брюки были расшиты затейливыми узорами, подчеркивавшими изгибы ее фигуры, а длинные фалды ее кожаного жакета с квадратными плечами касались земли. На спине жакета сиял знак Священной Кузницы – два черных меча, скрещенных на огненно-оранжевом поле. Серебряная пудра покрывала ее щеки и веки. Людивин покрасила ей губы в огненно-коралловый, как огонь Кузницы, цвет.

Восемь мастеров металла с серьезными лицами выстроились вдоль узкого настила, ведущего от палатки к яме. Риэль подняла руки, чтобы поприветствовать толпу, и направилась к краю ямы, туда, где стоял Архонт с легкой, но очень довольной улыбкой на надменном лице.

Когда дверь клетки со стуком открылась, Архонт протянул ей руку, глядя куда-то вниз.

– Вы можете сделать свой выбор – спасать их или нет. Ведь ваша собственная жизнь так ценна для всех. – Он повернулся к ней и, пристально глядя ей в лицо, добавил с едва заметной издевкой: – Не так ли, миледи?

Спасать их или нет. Риэль заглянула вниз, в клетку, и, увидев, кого имел в виду Архонт, испытала такой ужас, что невольно отпрянула и пошатнулась.

Три маленькие клетки медленно поднимались из глубин кишащего вращающимися шестеренками лабиринта. Внутри каждой из них стоял ребенок, рыдающий от ужаса.

Как только зрители заметили этих плачущий малышей, с трибун раздались крики возмущения и ужаса.

– Вы сумасшедший? – закричала Риэль.

– Это просто сироты с Нижних улиц, – спокойно объяснил Архонт. – Никто не будет скорбеть по ним, если их не станет. Разве только… – он взглянул на разъяренную толпу на трибунах. – Эти , возможно, и будут.

Риэль, наконец, все поняла, боль и отчаяние разорвали ей сердце, как медленно проворачивающееся в ране лезвие меча. Лабиринт и так был смертельно опасен. Она должна бороться изо всех сил, чтобы просто выжить самой, а спасти еще и троих детей казалось ей просто невозможным.

Но если она этого не сделает…

Риэль взглянула на ревущую толпу.

Улыбка Архонта стала шире.

– Ваш ход, леди Риэль, – сказал он.

Не испытывая ни малейших колебаний, она повернулась, сбросила жесткий кожаный жакет, подбежала к открытой в ожидании ее дверце и прыгнула внутрь клетки.

– Кто ты?

Элиана вздрогнула при звуке голоса Императора. Она и раньше представляла, как встретится с ним, предаваясь безумным фантазиям о том, как ворвется в его дворец в Селдарии и перережет ему горло, прежде чем у него будет возможность убедить ее этого не делать.