Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

«Надо уйти», – думала Элиана, все еще поеживаясь от ночного ужаса, не спешившего покидать ее.

Но тут дверь открылась и на пороге появилась Нави – с взъерошенными со сна волосами и встревоженными глазами.

– Сама не знаю, зачем я к тебе пришла, – начала Элиана. – Я не имею права просить тебя о сочувствии.

Нави обняла ее за талию.

– Мы же теперь подруги, не так ли? У тебя просто ужасный вид.

Она провела Элиану в свою освещенную свечами комнату, уселась на постель и наблюдала, как Элиана возбужденно ходит взад-вперед.

– Вижу, тебе приснился кошмар, – заметила Нави.

Элиана кивнула. Горло ее сжималось от подступающих слез.

– Эти заключенные на заставе… Я слышала их крики о помощи и начала их искать, но никак не могла найти, а потом… обнаружила мать. Она была мертва. – Она замолчала. – Они все были мертвы.

– А раньше тебе снились кошмарные сны о твоих жертвах?

Этот простой вопрос разорвал душу Элианы, словно вспоров одним из ее кинжалов.

– Нет. Я никогда не позволяла жалости и раскаянию беспокоить меня. Просто не могла себе этого позволить. Иначе не смогла бы выполнить ни одного задания. И что бы тогда стало со мной и моими близкими?

– В том мире, в котором мы живем сейчас, – сказала Нави, – никто из твоей семьи не может чувствовать себя в безопасности. Несмотря на все то, на что ты пошла ради них.

Элиана рассмеялась.

– Ты права. Несмотря на всю мою грязную работу, наша мать исчезла, отец погиб, а мы с Реми можем лишь полагаться на милосердие людей, на которых я обычно охотилась. А Харкан…. – Мы не можем знать это наверняка. Может быть, он все-таки еще жив .

Она провела по волосам пальцами, как гребнем.

– Тогда ради чего ты все это делала?

А ведь Харкан задал ей тот же самый вопрос в день казни контрабандиста по кличке Перо. « Боже, помоги нам. Эл, что мы делаем?» Элиане казалось, что с того дня прошли долгие годы. Она чувствовала, как тягостные воспоминания тяжелым грузом ложатся ей на плечи, впиваются в них и давят, как чьи-то безжалостные пальцы.

Нави долго хранила молчание, а потом снова заговорила.

– Как бы то ни было, события последних дней научили тебя, что в жизни – и даже на войне – есть и другие важные вещи, помимо выживания. Возможно, в этом смысл всего того, что с тобой случилось. – Она поднялась и положила мягкую ладонь на грудь Элианы. – Ведь ты, наконец, начала пробуждаться и вспоминать, что такое сострадание.

Элиана оттолкнула Нави с резким смехом.

– Ты обо мне слишком хорошо думаешь.

– Ты к себе несправедлива.

– А что бы ты чувствовала на моем месте?

Нави наклонила голову.

– Возможно, то же самое.

– Я лишена сострадания и жестока до мозга костей. И не могу быть другой.

– Я в это не верю. И что самое главное, ты в это тоже не веришь.

– Но я должна быть в этом убеждена! Иначе…

Элиана замолчала. Ее охватила такая страшная паника, что ей казалось, что кровь с шипением закипает под кожей. Дыхание ее было частым и прерывистым.

– Элиана, – Нави взяла ее за руки. – Пожалуйста, присядь. Дыши спокойно.

Но Элиана отпрянула от нее.

– Звучит глупо, но… мне всегда казалось, что вместо сердца во мне сидит кровожадное чудовище. Вот почему мне так легко охотиться на людей, убивать их. – Она прислонилась к дальней стене, сердито вытерла глаза, посмотрела в потолок. – Именно это чудовище радуется при мысли, что меня называют Ужасом Орлина. Я так себе говорила и сама в это поверила.

– Чудовища не проливают слезы над убитыми, – произнесла Нави. – И не испытывают сожалений.

Но от этих слов Элиане не стало легче. Она покачала головой. Перед глазами все плыло – в дрожащем свете свечей комнату наполняли неясные тени.

– Если я не чудовище, – едва слышно прошептала она, – то какое оправдание может быть у меня за все ужасные вещи, которые я творила?

– Элиана, посмотри на меня.

Она подчинилась, вдруг осознав, что сползла на пол и Нави стоит на коленах перед ней, сжимая ее ладони.

– Во всех нас есть темное начало, – произнесла Нави, – но если мы задержимся в этих тенях, то потеряем себя. Напротив, мы должны стремиться к свету по мере возможностей, и сейчас с тобой именно это и происходит. Я вижу это собственными глазами.

– Ты слишком легковерна, – проворчала Элиана.

– А у тебя просто не хватает веры.

– Вера не помогает выжить.

– Однако, со временем, она помогает побеждать в войнах.

Элиане было трудно дышать от нестерпимого жара, рвущегося из ее груди.

– Позволь мне с тобой не согласиться.

– А я этого и не требую.

– Но я сама этого хочу. Раньше я была такой же, как ты. Как Харкан. – Боже, Харкан . Она всхлипнула и смахнула слезы с глаз. – Проклятье, мои руки все еще дрожат. Я не могу такой оставаться, или меня убьют в первой же стычке и мы никогда не найдем мою мать.

Голос ее прервался. Она задыхалась от страха, волнами захлестывающего ее тело. Обхватив ноги руками, она уткнулась лбом в колени.

А потом чья-то теплая рука начала медленно поглаживать ее между лопатками, описывая круги. Так всегда делал Харкан, когда ей было трудно заснуть. Так делала ее мать, когда Элиана в детстве отказывалась есть, скучая по пропавшему отцу. Они вместе сидели при свете умирающих свечей и ночь за ночью ждали, когда, наконец, послышатся его шаги на пороге.

– Нави, – прошептала Элиана со сжатыми кулаками. – Я не знаю, как это делать.

– Что именно?

Стремиться к свету.

Сражаться в заведомо безнадежной войне.

Верить.

Она не ответила. Через какое-то время Нави пошевелилась, раскрыла объятия, и Элиана без раздумий ринулась в них. Она зарылась лицом в грудь Нави и закрыла глаза, слушая размеренный стук ее сердца и ровное дыхание – вдох, выдох, вдох, выдох…

Постепенно напряжение, от которого мышцы Элианы словно завязались в тугой узел, стало уходить.

– Расскажи мне о твоей матери, – попросила Нави.

Что она может рассказать о матери? Элиана закрыла глаза.

Из глубин памяти всплыло воспоминание – неожиданное и болезненное. Она сидит в объятиях матери у нее на коленях, и Розен проводит ее крошечными пальчиками по изображению у нее на кулоне.

– Это реликвия, которая была в твоей семье в течение очень долгого времени, – шепчет ей Розен.

– А что это значит?

– Это изображение Одрика Светоносного. Ты помнишь эту историю?

– Он был великим королем, – шепотом отвечает Элиана с широко раскрытыми глазами, поглаживая раскинутые крылья коня и почерневшую фигуру на его спине. – А это как называется?

Элиана смотрит на мать, смешно наморщив носик.

Розен хохочет.

– Это священное животное. Давным-давно, на заре мира такие волшебные создания летали в небесах, и плавали в море, и бегали по зеленой траве. Это существо называлось…