Клэр Легран - Дитя ярости [litres]

От невыразимого ужаса по спине Элианы побежал холодок. Неужели Реми все-таки прав?

Между тем Камилла продолжала рассказывать:

– Какое-то время мы не подозревали, что людей похищают. В Ринтосе так много народу, что чье-то исчезновение замечают лишь по прошествии нескольких дней. Сначала они забирали людей по одному. Потом по несколько человек. А теперь люди исчезают целыми группами. Это стало бросаться в глаза. – Камилла судорожно вздохнула. – Каждую неделю пропадают девушки. И женщины тоже. Взрослые, молодые, бедные, богатые. Но в основном бедные. Ведь их, как правило, никто не ищет. – В голосе ее прозвучала горечь.

Элиана больше не могла молчать.

– Мою мать тоже похитили подобным образом. В Орлине.

Камилла мрачно кивнула.

– Я об этом слышала. Прошла уже неделя со дня последнего похищения. Наверху все об этом шепчутся целое утро.

Элиана принялась судорожно соображать.

– Есть ли какая-либо закономерность в этих похищениях? Место, из которого девушки исчезают чаще всего?

– Лэйнис изчезла отсюда, из «Вертепа», с нижнего этажа, где ведутся бои. Уже неделю назад. Мы возвращались с рынка, завернули за угол, и я почувствовала что-то странное – какое-то движение, потом пахнуло холодом – я повернулась и…

– И ее уже не было?

Камилла отвела глаза и сжала кулаки, прижимая руки к бокам. Глаза ее блестели от слез.

– Я ничего не понимаю. Почему они забирают только женщин? Куда они их девают?

Те же вопросы задавала и я несколько недель назад в Орлине, подумала Элиана. Ее пальцы невольно сжались вокруг невидимого постороннему глазу клинка. « Фиделия». Она вырежет это слово на лбах негодяев, прорезая кожу до кости.

– Я все выясню. И заставлю их заплатить.

Камилла наблюдала за ней из тени.

– Если я помогу тебе выбраться отсюда, ускользнув от бдительного ока Саймона, ты за это возьмешься? Сегодня уже седьмой день с последнего похищения. Придет ночь, и к утру еще несколько девушек исчезнут.

– Этой ночью, – произнесла Элиана, ласково касаясь рукоятки Арабета, – я начну на них охоту.

Риэль стояла посреди Равнины, в ушах у нее отдавался звук рога, первый из трех, знаменующих начало испытания стихией теней.

Деревянные трибуны, задрапированные в черные и синие цвета Храма Ночи, образовывали широкий полукруг рядом с тем местом, где она стояла одна в шепчущей ей что-то высокой траве, закутанная с головы до ног в плащ с капюшоном.

Она ждала.

Двенадцать площадок по периметру круга возвышались над землей. На каждой из них в торжественной позе стоял маг теней в темных одеяниях, с лицом, закрытым маской, и артефактами – магическими кинжалами – в руках.

По Равнине разнесся второй сигнал рога.

Риэль шагнула вперед, плащ, взвившийся за ее спиной, упал позади нее на землю.

Собравшаяся на трибунах толпа словно обезумела, взорвавшись ликующими приветственными криками. Все как один вскочили, топали ногами, хлопали в ладоши, свистели и выкрикивали ее имя. Риэль вскинула руки, приветствуя их. Крики превратились в единый многоголосый рев.

Она очень переживала, что из-за скандальных слухов, ходивших о ней в последнее время, на этом испытании ее будут принимать совершенно по-другому.

Но нет, все оказалось совсем наоборот – жители Ам-де-ля-Терр, казалось, обожали ее теперь еще больше.

Она опустилась на колени, обратив лицо в сторону Храма Ночи, чтобы вознести короткую молитву святой Тамерин, и не смогла скрыть торжествующей усмешки.

Людивин, придумывая этот костюм, и в самом деле превзошла саму себя. Облегающий черный бархатный лиф платья с вызывающе низким декольте спереди полностью открывал спину. Тонкий, стреловидный вырез между грудей доходил почти до пупка. Изящная сетка из воздушных кружев цвета черного дерева – бесценных кружев из Аставара, – такая тонкая, что даже вблизи она казалась скорее тенью, чем тканью, скрепляла все платье, мерцая на обнаженной коже и скрывая все ее тайны. Когда она двигалась, вокруг ее ног колыхались волны изумительной юбки, состоящей из бесчисленного множества черных, темно-синих и серебристых слоев-лоскутков – шелковых, шифоновых, кружевных. Людивин нарисовала крошечные серебряные звездочки на щеках и лбу Риэль, обвела черной краской ее глаза.

Она была воплощением самой ночи, спустившейся на землю, королевой, окутанной тенями тайн.

Но лучшая часть была впереди.

Все как один маги теней подняли руки в перчатках к небу, держа в руках кинжалы-артефакты.

Риэль стояла, опустив голову и отведя руки за спину, словно крылья. Кровь бешено клокотала в ее жилах.

Вот для чего я была создана. Мысль появилась неожиданно и показалась такой же естественной, как дыхание. Риэль согнула пальцы, чувствуя, как ладони наливаются жаркой силой. Нет, не жаркой – живой . В ее силе не было ничего нереального, неосязаемого, она не была уловкой ума. В ней заключалась сила самого мироздания и всего, живущего в нем.

«И только я, – подумала она, – могу повелевать этой силой».

Что-то шевельнулось в глубине ее сознания. Что-то очень знакомое и… волнующее.

Она замерла. Кориен?

Рог протрубил в третий и последний раз.

Маги теней начали свою работу.

Спирали тьмы с шипением вылетали из их кинжалов, как змеи, а затем веером распускались по небу, образуя купол из теней. Над Равниной сгустилась тьма. Лишь несколько отверстий в теневом куполе пропускали солнечный свет, чтобы зрители могли видеть то, что происходит.

Их ликующие крики постепенно смолкли, раздался свист.

Риэль почувствовала, как в груди быстро поднимается безудержная отвага. Здесь и сейчас она была их героиней, а заклинатели теней – их недругами.

Теперь, после создания теневого купола, маги приступили к следующему шагу. Они опустили руки с кинжалами, указывая клинками на Риэль – и выпустили своих монстров.

Храбрость Риэль тут же испарилась.

Магия, струящаяся в жилах заклинателей теней, давала им силу наполнять тьму жизнью, придавая их созданиям силу и коварство, а еще – наделять жаждой крови. Тени, несущиеся на Риэль по Равнине, вспарывали землю. Они приняли очертания рогатых черных леопардов и крылатых волков, медведей с шипастыми гребнями и огромных ястребов, выдыхающих темный огонь. С каждым своим скачком они высасывали воздух с Равнины, пока Риэль не зашаталась и не упала на колени, задыхаясь.

Первым к ней кинулся ястреб, он спикировал ей почти прямо на голову. Холодный воздух взъерошил кончики ее волос, покрыл инеем голову. Она жадно хватала ртом воздух, который становился все более разреженным, колючим. Ястреб вцепился ей в шею, сдавил ее крыльями, жесткие, тонкие перья в кровь рассекали кожу. Медведь с шипастой спиной остановился прямо у ее ног, прорезав в земле глубокие борозды. Массивная чешуйчатая лапа ударила ее по лицу, сбила с ног.