Джентри Ли - Песня Темного кристалла [litres]

– Хм! Спритон. Вапра – да? И еще дренчен. Хм. Три из семи – уже неплохо. Пока еще рано. Где остальные?

– Какие остальные? – спросил Кайлан.

Огра презрительно усмехнулась, так громко и нахраписто, что из ее горла вырвалась слюна. Она повернулась к ним спиной и, махнув рукой и что-то бормоча, протопала к тому месту, где работала до их прибытия.

– Спрашивает, какие остальные? Какие еще остальные? Другие кланы, конечно! Собрание гельфлингов. Что ж тут непонятного?

Огра тяжело уселась на свой стул, будто надеялась, что если их подольше игнорировать, то они попросту уйдут. От попытки осознать сказанное ею у Кайлана голова пошла кругом. Не об этом ли предупреждал их Райан? Это не та Мать Тра, которую ожидал увидеть Кайлан. Эта – грубая, несуразная и не поддающаяся пониманию. А они еще даже не задавали ей свои вопросы.

– Прошу вас, мать, – сказал он. – Нам нужно знать, что делать…

– Прошу, травянчик!

Кайлан сердито захлопнул рот. Однако их настойчивость была вознаграждена. Огра махнула узловатой рукой, на этот раз подзывая их подойти ближе.

– Идите сюда, гельфлинги, дети. Огра уже знает, что вы хотите узнать. Но хотите ли вы это услышать, хм! Может, и нет.

Огра не предложила ни та , ни присесть, и гельфлинги продолжили стоять под металлическими небесными сферами. Тавра держалась на расстоянии, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, а остальные нерешительно, хоть их и пригласили, подошли к рабочему столу Огры.

От длительного наблюдения за ходом машины у Кайлана кружилась голова, поэтому он стал смотреть, как Огра, брюзжа и ворча, копалась в артефактах – или в мусоре? Сложно было определить. Не найдя то, что искала, она зарычала в отчаянии и смахнула груду наваленных предметов на пол.

– Эх! – рявкнула она. – Эх! Где же они? Наверное, где-то зарыты. Не важно. Время не пришло, пока не стоит. Все равно пока не понять, какое именно. Ну хорошо, гельфлинги. Что вы хотите узнать? Если я начну рассказывать, то это будет очень долго, так что лучше задавайте вопросы по одному.

Кайлан наклонился, чтобы собрать с пола упавшие вещи. Там были в основном обрывки бумаги с неизвестными ему буквами, несколько металлических фигур и книга в кожаном переплете, крепко перевязанная черным плетеным шнуром.

– Скексисы предали гельфлингов, – начала рассказывать Найя. – Я видела Кристалл, который они довели до потемнения. Нам нужно послать весть гельфлингам – всем сразу, чтобы все узнали, что сделали скексисы.

Огра уставилась на Найю своим единственным глазом, а ее приплюснутое лицо не выражало ничего, кроме общего чувства брезгливости. Кайлан тревожился: вдруг у нее вовсе нет ответа, а если и есть, то вдруг его будет невозможно истолковать или понять.

– И в чем вопрос? – рявкнула она.

Кайлан от неожиданности подпрыгнул.

– Есть ли способ послать такое сообщение? Понятное только гельфлингам и чтобы скексисы не смогли его расшифровать?

– Был бы, если б гельфлинги могли читать, хех! – Речь Огры прервалась грубоватым сиплым смехом. – О да, способ есть. Способ всегда есть. Может, этот способ, а может, и тот.

– И какой же он? – спросила Найя.

– Как знать. Это гельфлингам придется самим выяснить, не так ли? Если это должно быть понятно только гельфлингам, то с чего вы решили, что это должно быть понятно Огре?

– Не страшно, если вы его поймете… Вы нам помогаете.

– Если поймет Огра, поймут и скексисы! Кто, по-вашему, научил Огру читать? Кажется, это были не скексисы. Не совсем они. Они тогда еще не были скексисами…

– Что вам известно о скексисах? – спросил Гурджин, пока она не потерялась в собственных мыслях. Они пришли не ради этого, но если ей что-то известно о скексисах, Кайлан был готов выслушать все, что она знает.

– Знаю, что они любят вкусных ползунов. А что вы хотели бы узнать?

Найя ухватилась за ее вопрос и продолжила мысль Гурджина:

– Всё!

Огра была таким существом, которое постоянно находится в движении, но в этот момент она замерла, уставилась и с такой силой просверлила их взглядом, что Кайлан подумал, будто она разозлилась. Когда она заговорила, он не мог понять, в бешенстве она или в восторге.

– Всё! – воскликнула она. – ХА! Вы не слышали, что я только что сказала? Всё – это слишком много! Давайте маленькие вопросы, гельфлинги. Маленькие вопросы с маленькими ответами для ваших маленьких голов!

Кайлан придержал Найю, пока она не ляпнула того, о чем потом пожалела бы. Огра вела разговор так, словно ожидала, что они сами найдут, как пройти через лабиринт ее слов, и в такой ситуации нельзя было полагаться на чувствительность дренчена. Прежде чем заговорить, Кайлан подобрал нужные слова и выстроил их в продуманном порядке в надежде как можно проще добиться от Огры понятного ответа на вопрос.

– В Темном лесу мы встретили странника. Лучника по имени урВа. У него на руке был шрам. Такой же шрам мы видели на руке у скекМала, скексиса-охотника. Словно они едины – разделяют одну жизненную силу, но тел два. Поначалу я думал, что это особенность скекМала и урВа, но… все скексисы охотятся на Найю и Гурджина, потому что они едины. Близнецы. Одна жизненная сила, два тела. Им было важно не сажать Гурджина одного перед Кристаллом, им надо было, чтобы сначала пришла Найя. Можете рассказать нам, какая между ними связь?

И снова возникла долгая пауза. Огра соединила кончики коричневых пальцев, которые выглядели будто корни дерева, проросшие из одного толстого запястья в другое.

– Скексисы родились во время последнего Великого Парада Планет. Именно тогда появились скексисы и мистики тоже. Одного не бывает без другого.

Кайлан вспомнил, как неистово завопил Охотник скекМал, когда Найя догадалась о том же: что скекМал и урВа каким-то образом взаимосвязаны, одно существо в двух абсолютно разных телах. Воздействуя на одного, воздействуешь и на другого. Каким-то образом они были одним и тем же, хотя урВа был деликатным, мудрым, сильным, а скекМал – злобным, хитрым и злопамятным.

– УрВа – мистик? Хотите сказать, что у каждого скексиса есть другая половина – мистик?

Желтый глаз Огры перекатывался туда-сюда, глядя то на Найю, то на Гурджина. Кайлану даже слышны были его пощелкивания в глазнице, отчего он сильно напрягся.

– Восемнадцать скексисов. Восемнадцать мистиков. Один к одному, верно? Если цифры правильные, – брюзгливо произнесла она больше себе, чем гельфлингам в ее обсерватории. – Близнецы, значит? Я вижу, о чем они думают, но они ошибаются. Близнецы – это две души, две жизни, два тела. Связь близкая, да! Та же кровь в их венах, та же эссенция гельфлингов! Но ты и ты – вас двое, так? Скексисы и мистики – одно, поделенное. Что происходит с одним, то и с другим. И наоборот тоже.