Крис Райландер - Проклятие неудачного четверга [litres]

Они восхищённо ахнули. А я сидел и думал об этом топоре. И о том, как он говорил со мной телепатически. Несколько раз. Как в легендах, о которых рассказывал Иган.

Внезапно у меня перехватило дыхание. Только теперь мне стало ясно, как бы мне хотелось, чтобы всё это оказалось неправдой. До сих пор я не воспринимал происходящее всерьёз. Я просто плыл по течению, согласно кивал, как будто это всего лишь игра моего воображения. Меня так увлекла необычность всего вокруг и возможность приобрести новых друзей, что я забыл о главном: мой отец в лапах у тролля.

Теперь было ясно, что это не сон. Это всё всерьёз. И голос Кровопийцы у меня в голове тоже. И моё обращение в камень сегодня днём. И тролль, напавший на МЕДИПО. И это значит, что не стоит ждать, что я скоро «проснусь». Единственное, что мне оставалось, – бежать прочь из этого сумасшедшего дома.

– А отсюда можно… выйти? – спросил я.

Ари показала на дверь.

– Нет, в смысле вообще отсюда… из Подземелья, – уточнил я. – Хочу глотнуть свежего воздуха.

Иган кивнул:

– Поверни направо и иди по туннелю до конца, – сказал он. – Там увидишь несколько старых каменных лестниц. Дальше, я думаю, сам разберёшься.

– Понял, спасибо, – сказал я, вставая. – Спасибо вам. Ну, за то, что поговорили и всё такое. До скорого!

Конечно, я и не собирался возвращаться. Пусть я на самом деле гном, но не мог я просто так сидеть под землёй и восхищаться мечами, когда мой отец пропал без вести и, возможно, именно в эту минуту горный тролль добивает его.

Я найду папу, чего бы мне это ни стоило.

В такое время я мог пойти только в одно место – домой к Эдвину. Или, как я про себя называл его, Замок Алдаронов, потому что он больше напоминал не обычный дом, а королевский замок, который случайно затесался среди других домов на одной из самых крупных улиц Чикаго. В спальне Эдвина размером со спортзал мог запросто уместиться весь мой дом.

Наверное, была уже почти полночь, когда я добрался до дубовых дверей, в которые упирались ступеньки их крыльца. И был очень рад, что дверь открыл мой друг, а не кто-нибудь из его родителей или любопытных слуг.

– Грег? – удивился Эдвин. – Я звонил тебе в магазин и домой, наверное, сотню раз, но никто не отвечал. Что случилось?

Я попытался внятно выразить всё случившееся, но вместо этого издал лишь слабый вздох.

Эдвин покачал головой и отступил в дом.

– Заходи. Пойдём в мою комнату, – сказал он.

– А родители дома? – прошептал я, идя за ним следом.

– Нет, – ответил он. – Они заскочили вчера на полчасика, чтобы расплатиться с диджеем и заказами для моей вечеринки. Да и в последнее время они так много работают, что почти переехали в наш пентхаус в центре.

У родителей Эдвина было три дома в Чикаго: вот этот замок в северо-западной части, огромный пентхаус недалеко от Золотого побережья и просторное поместье на берегу озера Эвастоун.

Но Эдвин всегда уверял, что на работе они проводят больше времени, чем во всех трёх домах вместе взятых.

Я вошёл в комнату Эдвина, которая занимала почти половину бескрайнего четвёртого этажа в Замке Алдаронов. Когда мы поднимались по лестнице, его кот, мимо которого мы прошли, выгнул спину и зашипел на меня. В комнате Эдвина был шкаф, в котором запросто можно было поселить не одну футбольную команду. Две лестницы. Одна вела в зону отдыха с комнатой для гостей, где я спал, когда ночевал у Эдвина. Другая – на крышу, где был бассейн.

– Прости, если разбудил, – сказал я.

– Я не спал, – ответил Эдвин. – На самом деле я очень волновался за тебя… Потому что после всего, что произошло в школе, до тебе ещё и не дозвониться…

Я кивнул, не зная, что стоит рассказать ему. В первую очередь потому, что Эдвин – мой единственный друг, и мне казалось, что после моего рассказа он решит, будто я окончательно спятил и от меня нужно держаться подальше. А кроме этого, чем дальше я уходил из Подземки, тем больше сомневался, что всё это произошло на самом деле. Хотя и знал, что это самообман.

Тут до меня дошло, что всё это время я что-то бормочу. Вслух. Но что я там набормотал – понятия не имею.

– Грег, успокойся, – сказал Эдвин. – Ни слова не понял, что ты тут наговорил. Что случилось в магазине? На него напали? Ограбили? Ты что-то там сказал про… троллей?

Его взволнованный взгляд успокоил меня. С ним мы делились всем чем угодно. Вот почему мы и стали друзьями. И поэтому я сразу перешёл к главному.

– Эдвин, я гном, – сказал я.

Он моргнул пару раз.

Мне казалось, он скажет: «Да ладно, Грег. Не льсти себе, ты гораздо выше».

Или будет смеяться надо мной, потому что я заявился к нему среди ночи растрёпанный и запыхавшийся, чтобы в самый ответственный момент вдруг выдать такую необычную шутку, достойную короля комедий.

Но вместо этого Эдвин просто сказал:

– Грег, я знаю, что ты гном. И всегда это знал.

– Что? – кое-как вымолвил я. Худший ответ, который только можно было придумать. – В смысле… не понимаю… как так?

– Грег, – ответил Эдвин спокойно. – Я – эльф. Поэтому я всё знал.

Я был готов к любому ответу, но такое мне в голову не приходило.

– А почему ты не рассказал мне? – спросил я раздражённо. – Как ты мог скрывать такое от меня? Ты все это время знал правду, а я даже не догадывался.

– Не хотел вмешиваться не в своё дело, – ответил Эдвин. – Во многих семьях у эльфов и гномов принято держать это в тайне, пока ребёнку не исполнится шестнадцать или восемнадцать лет. И все семьи по-разному к этому относятся. Мне казалось, что надо уважать мнение твоего отца. Мне не хотелось, чтобы вы поссорились из-за этого.

– Из-за чего? – спросил я сердито. – Я хочу сказать, он мой отец, а ты мой лучший друг. Почему ты встал на его сторону?

– Я не вставал ни на чью сторону, – уверял меня Эдвин. Он оживился, но голос оставался спокойным. – При чём здесь вообще стороны? Сотни детей узнают об этом, только когда становятся взрослыми. Что в этом такого? Понимаешь, это как сказать маленькому ребёнку, что Санта-Клауса не существует.

– Нет, – сказал я. – Не понимаю, потому что никто мне не говорил такого!

Эдвин беспомощно пожал плечами. Очевидно, что он уверен, что ничего плохого не сделал. А может, так и есть? Может, я перегибаю? Уж если собственный отец скрывал от меня правду. Да и теперь, когда я по-новому взглянул на происходящее, всё это казалось совсем не важным.

– Эдвин, – тихо сказал я. – Ты не можешь быть эльфом.

– Вполне могу, – ответил Эдвин. – Нельзя вот так приходить, заявлять, что ты гном, а потом утверждать, что я не могу быть эльфом. Есть в этом что-то… неправильное.