Крис Райландер - Проклятие неудачного четверга [litres]

– Почему ты в этом так уверен, – спросил я, а мои руки всё ещё тряслись от гнева.

– Потому что мы поймали одного из них, – ответил Эдвин. – И он признался.

– Тогда почему вы до сих пор не нашли моего отца? – воскликнул я. – Почему бы ему не рассказать вам, где они его держат?

– Послушай, – сказал Эдвин устало. – Я бы тоже хотел это знать. Я изо всех сил старался узнать что-нибудь ещё, но у родителей нет времени, чтобы отчитываться мне каждый день. Я в таком же отчаянии, как и ты, особенно сейчас, когда я знаю, что эльфы, вероятно, причастны к этому. Даже если они наши противники.

Я посмотрел ему в глаза и понял, что он не врёт. Не потому, что глаза были окном в его душу или что-то в этом духе, а потому, что они покраснели и опухли. Похоже, Эдвин плохо спал последние несколько дней.

– Хорошо, – сказал я, кивнув.

– Он, скорее всего, уверяет, что не знает, где твой отец, иначе бы всё рассказал, – пояснил Эдвин. – Он утверждает, что всё пошло не так, как они рассчитывали. Они послали тролля с одним из своих шпионов, чтобы разузнать побольше, потому что эльфы тоже не верят гномам. Они хотели выяснить про вашу магию и о находке твоего отца. Но затем что-то разозлило тролля, и он стал превращаться… короче вышел из-под контроля.

«Что-то разозлило тролля». И я знал, что этим чем-то был я. Я оскорбил его, хотя меня и предупреждали, что лучше этого не делать. Это из-за меня он преобразился. И это лишнее подтверждение правдивости этой версии. Но даже новая волна вины не могла до конца охладить мой гнев.

– Но зато теперь можно узнать, где отец, раз вы нашли виновного, – сказал я.

– Всё не так просто, – сказал Эдвин. – Мои родители пытались утихомирить «Верумку Генус» многие годы. Но они умело скрывают свои вылазки. Если бы мы знали, где они прячутся, их бы уже давно не было.

– Ну зато теперь я точно знаю, что некоторые эльфы именно такие, как о них рассказывают гномы.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Эдвин. – Что тебе про нас понарассказывали?

– Просто несколько исторических фактов, – ответил я.

– Например?

– Например, что самые ужасные тираны в истории, включая большинство диктаторов, были эльфами.

– Неправда, – сказал Эдвин. – Плохих гномов в истории ничуть не меньше. Тот же Ли Харви Освальд.

– Возможно, его подговорили эльфы, – сказал я. – А вторым стрелком был эльф.

– Не выдумывай! – сказал Эдвин. – Можешь проваливать отсюда со своей теорией заговора. Что толку от отдельных примеров. Плохие гномы и эльфы были, есть и будут. Но ты снова упускаешь главное, Грег. Эльфы и гномы так же несовершенны, как и люди, – каждый по-своему. Некоторые хорошие, некоторые плохие. И мы все совершаем ошибки. Обвиняя друг друга, мы ничего не добьёмся. Это дикое невежество и расизм. Я имею в виду, Майли Сайрус – гном, а Джастин Бибер – эльф. И что, это нам что-то доказывает?

А это была верная мысль. Бессмысленно было бы сидеть и перепираться, приводя отдельные примеры, которые не имели большого значения, поскольку каждый эльф, гном или человек – уникальная личность, а не один из колонии насекомых или кого-то другого с пчелиным менталитетом.

– Ну хорошо. Пусть современники и исторические фигуры не в счёт, – согласился я. – А что насчёт Земли отделённой? Что ты знаешь об эльфе по имени Вульмер Кемарис?

Эдвин замер с чашкой в руке и, недопив кофе, опустил её на стол. Он приподнял бровь и ухмыльнулся.

– Я смотрю, ты изучил вопрос, – сказал он.

– И как ты можешь оправдать то, что он сотворил?

– Никак, Грег, но мне кажется, что ты на неверном пути, – ответил Эдвин.

– Правда? То есть мне не стоит упоминать Элиону Лиарис и её жесточайшее правление в Вен Фалдире? – сказал я, припоминая несколько ужаснейших историй, которые мне сегодня рассказала Ари. – Они были детьми, Эдвин. Все. Просто невинные гномики. Трудно понять, если бы они творили такое со взрослыми… но дети.

Эдвин продолжал качать головой. Казалось, он сожалеет не о том, что его предки сделали с моими, а о чём-то совершенно другом. И я собирался выяснить, о чём именно.

– Ты слышал только одну сторону, Грег, – сказал Эдвин. – Земля отделённая была особым временем. Тогда мир был… жестоким. В нём не было места сочувствию. Все совершали злодеяния. Я уверен, что твои друзья-гномы скрыли тот факт, что гномы делали своё традиционное вино из крови невинных лесных фей? Или как они пытали животных для зрелищных развлечений? Тебе рассказали об игре, цель которой была замучить животных особенным образом? Она называлась «Кровомёт». Победителем становился тот, у кого дольше получалось мучить животное и не давать ему умереть. Про это ты тоже слышал?

Я покачал головой, не в силах выдержать взгляда его пронзительно голубых глаз. Мне бы очень хотелось поверить, что он лжёт, но я знал, что это не так.

– Я просил тебя не заходить так далеко, Грег, – сказал Эдвин. – Есть ещё история о Джоге Среброногом и Хуке Молотобойце, двух гномах-напарниках, торговце и кузнеце. Читал про них? Про то, что они сделали?

Я покачал головой.

– Проехали. И знать не хочу, – сказал я.

– А поздно, Грег, – сказал Эдвин. – Ты же хотел узнать про наше прошлое. Джог и Хук были двумя коварными гномами, охотившимися на богачей. Однажды они изготовили и продали – по баснословной цене – два превосходно сделанных кубка ручной работы жадной человеческой королевской семье. Но они не сказали ничего не подозревающим королю и королеве, что создали кубки, используя черепа их двух сыновей, принцев. И поэтому королевские родители, не ведая, пили мёд и вино из выдолбленных мозговых чаш своих умерших детей – убитых Джогом и Хуком! Они сделали это просто для удовольствия! Юмор у них такой был!

Я сидел не в силах вымолвить ни слова. Слишком жестокая правда, чтобы прятать голову в песок.

– И я уверен, что у тебя в запасе ещё есть истории об эльфах, – продолжил Эдвин. – Но оставь их при себе. Земля отделённая была страшным местом, где царили насилие и жестокость. Но мы не должны зависеть от прошлого. Мы сами определяем, кто мы есть в настоящем. Я знаю, что ты хороший гном, а ты – что я хороший эльф. Правда?

Я взглянул на него и кивнул.

– Вот почему мы не можем допустить, чтобы это продолжалось, – сказал он. – И без этого в мире с возвращением магии добавится ужаса и паники. Не стоит усугублять это ещё и эльфо-гномьей войной. Мы можем найти общий язык: ты и я доказательство этому. Мы можем начать долгий мир. Вот почему мы прилагаем все усилия, чтобы найти твоего отца – не только потому, что мы с тобой друзья, а твой отец мне дорог, как родной дядя. Вот почему помогаю я и помогают мои родители: потому что любой ценой мы хотим предотвратить войну. Мы не те монстры, какими нас представляют гномы.