Крис Райландер - Проклятие неудачного четверга [litres]

– Никто не знает, как и почему могучее оружие выбирает себе владельца, – продолжил Бак. – Даже во времена Земли отделённой это всегда оставалось загадкой. Даже лучшие кузнецы гномов не знали, почему и как их зачарованное оружие проявляет свою истинную силу. Это воля земли и богов, а не наша. Опасно полагать, что мы знаем лучше.

После того как он закончил, в Совете разгорелись споры. В конце концов их призвали к порядку.

Следующим слово взял Фенмир Мистмохнус – как выдающийся эксперт по гномьей магии. Я был уверен, что он поддержит меня, – в конце концов, он сам как-то сказал, что те, у кого есть способность, – особенные.

– Данный молодой человек ничем себя не зарекомендовал на наших занятиях, – сказал он. – Да, у него есть способность, и это достойно восхищения, но в остальном он ничем не примечателен.

Кто-то выкрикнул из задних рядов (голосом Глэм):

– Ты откуда знаешь? У самого способностей нет!

Удивительно, но среди членов Совета это вызвало приступ веселья.

Фенмир покраснел от гнева.

– Именно это я и хотел сказать! – возмутился он. – Поэтому я и считаюсь отличным инструктором, потому что смотрю со стороны. Отсутствие дара помогает мне сосредоточиться исключительно на фактах, доказательствах, знании магии. И теперь я подхожу к самому главному: возможно ли, хочу я спросить, чтобы Кровопийца вообще провоцировал какие-либо магические видения, не важно истинные или ложные, без помощи гальдерватна?

Совет тихим вздохом признал его правоту. Я тоже понимал, что вряд ли смогу это объяснить. Как Кровопийца показал мне это все без магии? Я видел, что многие в Совете согласно кивали.

– Должно быть, теперь на поверхность вышло больше гальдерватна, чем мы думали! – сказал я наконец. – Наверняка.

– Вряд ли это возможно, – сказал Фенмир пренебрежительно.

– А как насчёт животных? – крикнул я в ответ.

– Про каких таких животных? – выкрикнул Оой.

– Поясни свою мысль, – попросил Данмор.

Я напомнил им, что к животным возвращалось их исконное шестое чувство – инстинктивная ненависть к гномам. Из-за этого теперь на всех нас нападают животные почти каждый день. Сам Данмор говорил мне, что это, возможно, признак надвигающегося возвращения магии. Почему древние реликвии не могут испытывать то же самое?

– Да, тут есть над чем задуматься, – согласился Данмор.

– Это все эльфийские происки! – завопил Оой, вызвав очередной шквал жарких криков и споров в Совете. Данмор быстро призвал собравшихся к порядку.

– Давайте проголосуем по этому вопросу, – сказал он. – Кто выступает за расследование утверждений о том, что старейшина Пузельбум находится в плену у предполагаемого лорда эльфов Локьена Алдарона на секретном этаже здания «Хэнкок», скажите «ага».

Удивительно, но многие заагакали, но на самом деле – всего человек двадцать из ста двадцати пяти присутствовавших членов Совета. Фогги оказалась единственной старейшиной, кто проголосовал за.

– Кто против? – спросил Данмор. Мне показалось, что в зале грянул гром.

– Каков результат, Рунгрен? – обратился Данмор к тщедушному гному, которому можно было дать лет восемьдесят или даже девяносто, пристроившемуся позади стола старейшин. Он поднял глаза, услышав своё имя. Его рука бешено строчила что-то в свитках, разбросанных по его столу.

– Семнадцать голосов за, включая один голос Старейшины, – сказал Рунгрен. – И сто одиннадцать против, включая семь голосов Старейшин. Пятеро воздержались. Окончательный итог двадцать шесть за, и сто семьдесят четыре против.

Я был удивлён, как старый гном смог подсчитать это всё, опираясь исключительно на слух. Как по мне, так это была просто какофония.

– Предложение отклонено, – бесцеремонно сказал Данмор.

Глухой стон разочарования сорвался с моих губ.

– Прости, Грег, это решение Совета, – сказал сочувственно Данмор. – Таким образом заключаю: ни один гном не имеет права что-либо предпринимать в отношении того, что нам сегодня рассказал Грег. У нас до сих пор нет никаких доказательств, что эльфы замешаны в этом. И пока таких доказательств у нас не появится, мы не будем касаться этого вопроса, чтобы не нарушить Тринмурский пакт.

– Правильно, правильно! – кричал Оой, хотя его никто не спрашивал.

– Приступим, – продолжил Данмор, – ко второму пункту повестки сегодняшнего Всемирного съезда…

Его речь была прервана внезапными криками из коридора, который вёл в зал собраний имени Досгруда Серебряного. Крики повторились – теперь уже гораздо ближе. Потом раздалось несколько ударов, от которых дрогнуло всё Подземелье, и с потолка на меня посыпалась штукатурка.

– Во имя Лэндрика Странствующего, что происходит? – спросил Данмор. Спустя несколько мгновений он получил ответ. Двери зала собраний влетели внутрь, и на задние ряды рухнула искорёженная металлическая перекладина и обломки петель.

Пыль от бетонной дверной рамы толстым, как сугроб, слоем легла перед входом. Спустя пару мгновений нас укутало тоже, а когда пыль немного улеглась, стало ясно, с кем мы имеем дело – с троллями.

Если у кого-то оставались какие-то сомнения, с кем мы имеем дело, то Геб Меченосец разрушил их в одно мгновение, вскочив на ноги и завопив:

– Горные тролли!

Всего их было пятеро. Цвет кожи у них разнился от светло-серого до противно-зелёного или грязно-коричневого. Одни были не крупнее большого грузовичка, а другие не меньше маленького самосвала. Лысые шишковатые головы, болезненный цвет лица, пожелтевшие зубы, между которыми застряло достаточно мяса, чтобы прокормить небольшую деревню каннибалов в течение десятилетий.

Они все яростно вопили.

И изо рта у них воняло.

По крайней мере, у Зеленушки (самого тощего и высокого). Я узнал про это, когда он завопил прямо мне в лицо, и от его дыхания пахнуло протухшим супом.

Потом он занёс надо мной кулак, и я замешкался, пытаясь применить каменное заклинание, но потом вспомнил, что не пил гальдерватна и в последний момент успел отскочить в сторону.

От его удара каменный стол разлетелся на сотни мелких осколков.

Вопли, грохот и треск заполнили всё пространство вокруг. Я пытался высмотреть своих друзей, но времени у меня не оставалось, потому что Зеленушка уже топал за мной по пятам, занося кулак для следующего удара, как будто играл в игру «Пристукни гномика».

Я метнулся в другую сторону, и от его удара в полу осталась здоровая вмятина.

Громоподобный голос Данмора, стоявшего посреди комнаты, заглушал весь царивший вокруг хаос.