Кристель Дабо - Граница миров

Он думает об Офелии, о ее взгляде, исполненном гнева и смятения. Она приняла его за разрушителя мира, это его-то, вот уж забавная мысль… А ведь она была так близка к тому, чтобы всё раскрыть, всё понять! К великому счастью, ее ждала неудача – в очередной раз. Неудачи Офелии куда значительнее ее побед.

Он перешагивает через многие тысячи километров и возвращается на далекий Вавилон, в Центр девиаций, на макушку колосса, в директорские апартаменты.

И появляется как раз вовремя. Все наблюдатели в полном сборе и обмениваются поздравлениями. В центре зала возвышается большой стеклянный колпак, из-под которого доносится приглушенный голос механического попугая:

– КТО Я? КТО Я? КТО Я?

Вокруг все пожимают друг другу руки, хлопают по плечам, поднимают чашки с чаем за директоров, блистающих своим отсутствием. В этом собрании, одетом поголовно в желтое, половина не знает, что директоров не существует вовсе, а вторая половина не очень себе представляет, кто реально дергает за ниточки.

А вот он знает. Без ложной скромности следует отметить, что в его познаниях совсем немного пробелов.

Он позаботился о таком укрытии, где никто не смог бы его заметить. Без своих пенсне с темными стеклами наблюдатели не видят ничего дальше собственного носа; зато с пенсне они видят даже чуть лучше, чем хотелось бы. От них не укрылось бы не только его присутствие, каким бы неосязаемым оно ни было, но и его истинная внешность. А он вошел во вкус анонимности.

Он поглядывает на двух молодых гостей, скромно сидящих среди наблюдателей. Шевалье прячется за толстыми очками, своей крестообразной татуировкой и брекетами; Секундина скрывается за неровной челкой, широченной повязкой, идущей через всё лицо, и листом бумаги, на котором она рисует.

И смех и грех.

Мало-помалу излияния иссякают, разговоры смолкают. Сегодня лучше не засиживаться допоздна, дамы и господа, завтра наконец-то начнется настоящая работа! Наблюдатели расходятся один за другим, не забыв бросить последний исполненный надежды взгляд на попугая под стеклянным колпаком.

– КТО Я? КТО Я? КТО Я?

Вскоре в директорских апартаментах остаются только мужчина с ящерицей, женщина со скарабеем, шевалье, Секундина и отголосок. Не считая его самого, разумеется.

В атмосфере поубавилось жизнерадостности; начинается самое интересное. Он идет на риск, чуть раздвигая границы кулис и ближе приникая к реальности, которая вообще-то не совсем его собственная. Секундина почти замечает его уголком глаза, на мгновение замирает, потом снова прилежно склоняется над рисунком. Кроме нее, никто не ощущает его присутствия.

Шевалье отставляет свою чашку, демонстрируя якобы аристократические манеры.

– Поговорим о делах. Если этот отголосок прошел кристаллизацию, то отчасти благодаря мне. Я выполнил свою часть договора и желаю получить свою долю изобилия. Вот мои требования.

Он протягивает конверт женщине со скарабеем, та просматривает его содержимое.

– Целый ковчег?

– Который не обрушится, – уточняет шевалье.

– Не многовато ли территории для вас одного…

– О, я не собираюсь оставаться там в одиночестве. Когда от Полюса ничего не останется, даме Беренильде будет открыт туда доступ. Желательно без ее дочери.

Женщина со скарабеем и мужчина с ящерицей обмениваются непроницаемыми взглядами.

– Вам следует набраться терпения, young man [69] Молодой человек ( англ .). . Наш отголосок еще недостаточно зрелый, чтобы раскрыть нам все свои тайны. У него пока что слишком бедный словарный запас.

– КТО Я? КТО Я? КТО Я?

Секундина, на редкость молчаливая, рисует, широко распахнув глаза, захваченная новым видéнием будущего.

Шевалье встает, не удостоив взглядом ни ее, ни остальных.

– Я подожду, но не слишком долго. Если понадобится, я отправлюсь искать изобилие сам. Вообще-то я знаю, где его найти. Доброй ночи.

Теперь их осталось четверо. Мужчина с ящерицей, женщина со скарабеем, Секундина и отголосок. Пятеро вместе с ним, невидимым свидетелем, бесплотным зрителем, Тенью среди теней.

– Верное ли решение было принято, многоуважаемый коллега? – внезапно спрашивает наблюдательница. – Отдать ее – ее! – Леди Септиме? Зная всё, что она сможет разгласить Светлейшим Лордам?

– Рог изобилия отверг ее, многоуважаемая коллега. Да будет священна его воля.

Ответ мужчины с ящерицей звучит как непререкаемая истина. В то же мгновение все лампочки апартаментов гаснут и снова зажигаются. Электрическое подтверждение.

– Ничего подобного раньше не случалось, – признает женщина. – Рог изобилия всегда принимал кандидатов, которые садились в поезд. Такое произошло впервые… И всё же, многоуважаемый коллега, – спохватывается она, поправляя пенсне, – неужели была необходимость отдавать и ту сотрудницу? Miss Элизабет почти расшифровала Книги.

– Именно, и я избавил нас от нее, пока она не узнала слишком много. В последний раз, когда Генеалогисты подослали к нам шпиона, наша ошибка заключалась в том, что мы посадили его на поезд третьего протокола. Он был недостоин этой чести, а его исчезновение только привлекло к нам более пристальное внимание Генеалогистов. Будьте спокойны, многоуважаемая коллега, miss Элизабет более не имеет никакой важности. Ее труды позволят нам выиграть значительное время. Нам остается только поставить финальную точку уже без нее… и с ним.

Мужчина с ящерицей почтительным, но собственническим жестом кладет руку на стеклянный купол, под которым пульсирует всё тот же отголосок.

– КТО Я? КТО Я? КТО Я?

Женщина со скарабеем задумчиво смотрит на круглые витражи вверху, сквозь которые пробиваются первые лучи дня.

– Ну-ну, многоуважаемая коллега, вам больше нечего опасаться со стороны этих юных особ. Вне стен Центра они более не смогут навредить нам. Посмотрите же на miss Секундину! Все последние часы она работает над рисунком.

Оба наблюдателя наклоняются. Под скрупулезным карандашом Секундины летающий корабль рушится с неба.

Он улыбается, глядя на картинку. Всё складывается идеально. История Офелии, их общая история получит наконец достойное завершение. Он должен быть готов к великой развязке.

Но сначала ему остается доделать здесь одну мелочь.

– КТО Я? КТО Я? КТО Я?

Он пользуется тем, что внимание наблюдателей отвлечено, чтобы приблизиться к стеклянному куполу и скользнуть внутрь, как тень, коей он и является. Слегка щелкает по отголоску, плененному в механизме автомата. Лети, дружок.

– КТО Я? КТО…

Лицо мужчины с ящерицей искажается. Женщина со скарабеем бледнеет. Секундина перестает рисовать.

Попугай замолк.

В иллюминаторе Центр девиаций уже превратился в островок, окруженный бурным морем облаков.