Робин Хобб - Судьба убийцы [litres]

Когда Капра вернулась, с ней была Симфэ. А вскоре вошли Феллоуди и Колтри. Белый грим на лице Колтри выглядел почти естественно, – похоже, он только-только заново нанес его.

Симфэ нахмурилась и сказала:

– Ты приставила человека записывать за ней, не посоветовавшись с нами. А следовало бы сообщить нам и позволить послушать.

Капра медленно повернулась к ней. Она улыбалась:

– Как вы сообщили мне о том, что собираетесь отправить Двалию с поручением и подстроить побег Любимого? Насколько я помню, вы не включили меня в круг посвященных, когда задумали это.

– И я принесла свои извинения за эту ошибку. Многократно.

Симфэ роняла каждое слово так, словно ей хотелось плюнуть Капре в лицо.

– Ах да! Мне стоит отплатить такой же любезностью. Дорогая Симфэ, я приношу свои извинения за то, что эта девочка оказалась ценным источником сведений о преступлениях Двалии, а я не сказала тебе об этом. Что за преступления? Дай-ка подумать. Ну вот, например… Помнишь Аларию? Аларию, которую я самолично научила толковать сны? Насколько я помню, Феллоуди, она была твоей любимицей. Известно ли вам, что Двалия продала ее в рабство? В городе под названием Калсида, столице страны, которая тоже зовется Калсидой. Аларию продали, чтобы оплатить путешествие на корабле. Об этом мне рассказала малышка Би. Я немедленно озаботилась тем, чтобы проверить эти сведения, и Виндлайер в конце концов все подтвердил. Жду не дождусь, как буду получать подтверждения и других ее рассказов день за днем.

Она жестом велела писарю уходить, перевернула первую страницу из аккуратной стопки исписанных и быстро пробежала ее глазами. Потом посмотрела на меня:

– И где же был твой отец, Би, в тот день, когда Двалия явилась в ваш дом?

Не было времени подумать, прикинуть, что могла знать и рассказать ей Двалия.

– Он уехал в город.

– После того, как убил хозяина собаки? И ударил Любимого ножом в живот?

Туманный человек был в Дубах-у-воды в тот день. Стоял в переулке между лавками, куда никто не сворачивал. Туманный человек, который потом оказался Виндлайером. Я не смогла ничего ответить.

Они все смотрели на меня. Потом их взгляды обратились на писаря и ровную стопку бумаги на столе между нами. После этого мужчины вновь подняли глаза на Капру, и только Симфэ по-прежнему пристально смотрела на меня. Ее губы выглядели особенно ярко-красными в эту минуту, а может быть, так казалось, потому что лицо ее стало бледнее обычного. Спустя какое-то время она заметила, что я смотрю на нее в ответ. Она зловеще улыбнулась мне, и я опустила глаза, жалея, что не сделала этого сразу.

Симфэ нарушила молчание:

– И о чем еще ты рассказала нашему писцу, малышка Би?

Я покосилась на Капру, гадая, ответить или промолчать.

– Я к тебе обращаюсь! – крикнула Симфэ.

Я переводила взгляд с одной на другую, но так и не нашла ответа на свои сомнения. На лице Капры застыло торжество.

Я набрала воздуха:

– Я рассказала о той ночи, когда Двалия и герцог Эллик вломились в мой дом и разрушили мою жизнь. Я рассказала, как они убивали людей, как подожгли конюшни, а потом похитили меня.

– Ну да, – проронил Феллоуди таким тоном, будто не поверил ни единому моему слову.

Симфэ угрюмо потребовала:

– Писец, сегодня вечером эти записи должны быть у меня.

– Нет, – спокойно отрезала Капра. – Первой читать буду я. Это я привела ее сюда и позвала писца. У меня есть право прочитать первой.

Симфэ повернулась к писарю:

– Тогда сделай мне копию. Нет, три копии, чтобы мы все могли ознакомиться с этими записями сегодня же вечером.

Теперь уже писарь принялся переводить взгляд с одной женщины на другую. Его глаза полезли из орбит пуще прежнего. Дрожащей рукой он указал на стопку бумаги и промямлил:

– Но…

– Что за глупости! Вы все прекрасно понимаете, что он не в состоянии трижды переписать все это так быстро. Вы получите копии завтра. А сегодня записи побудут у меня, – решительно сказала Капра. И улыбнулась всем троим. – И этой ночью я также позабочусь и о нашей малышке.

– Нет! – в один голос воскликнули они.

Феллоуди качал головой. Колтри выглядел слегка встревоженным. Симфэ сказала:

– Она отправится обратно в камеру под Замо́к Четырех. Мы все сошлись на этом. Никто не должен говорить с ней без ведома остальных. Допрашивать ее уже было нарушением уговора.

– Дитя, писец задавал тебе какие-нибудь вопросы?

Да. Но говорить этого нельзя.

– Вы не велели ему задавать.

– Вот. Вы сами слышали. Никакого допроса не было. Я просто предоставила девочке возможность поведать свою историю. – Она повернулась ко мне, заботливо улыбаясь с ледяными глазами. – Милое дитя, боюсь, мне придется на ночь отвести тебя обратно в камеру, хоть я и обещала поселить тебя в чудесном домике. Прости меня. Сама видишь, они все против, нам придется смириться. – Она снова повернулась к остальным, и верхняя губа Симфэ сморщилась в кошачьем оскале.

Она что, думает, что мы теперь с Капрой заодно? Если бы я не провела столько месяцев с Двалией и не разучилась доверять кому-либо, Капра и впрямь могла бы склонить меня на свою сторону.

Я встала, взяла свою сломанную свечку и наклонилась, чтобы подобрать ненавистные сандалии.

– Что это у тебя? – резко спросил Колтри.

– Сандалии, – тихо ответила я. – Они натерли мне ноги, и я сняла их.

– Нет, то, другое.

– Свечка, которую сделала моя мама.

Сама того не желая, я прижала половинки к груди, пытаясь защитить их.

– Свеча, – словно намекая на что-то, сказала Капра. – Ребенок приходит со свечой.

Повисло молчание. Я гадала, что оно означает. Что заставило их умолкнуть – почтение? Или ужас?

Первым заговорил Феллоуди:

– Одна свеча, сломанная напополам. Не три, не четыре?

– Ты имеешь в виду сны о Разрушителе? – Колтри явно был потрясен.

– Помолчи! – рявкнула Симфэ.

– Уже поздновато молчать, – вмешалась Капра. – Возможно, поздно стало еще весной, когда сны о Разрушителе посыпались, словно запоздалый снег. Сразу после того, как лингстра Двалия разбередила гнездо шершней, пробудив исчерпавшего себя Изменяющего. Когда она перемешала будущие, снова сведя Изменяющего с его пророком. И похитив его ребенка. – Капра обвела их взглядом. – Откуда у него взялись силы на такие изменения? А оттуда, что вы вернули ему Любимого. Привели его прямо к порогу Фитца Чивэла. Вы своими руками воссоединили пророка с его могучим Изменяющим. Вы вернули Нежданному Сыну его власть. И возможно, тем самым создали Разрушителя, которого он рано или поздно пришлет сюда.

– О чем ты говоришь? – Голос Феллоуди сорвался на визг.

– Почему ты говоришь все это при этом ребенке? – вспылила Симфэ.

– По-твоему, я сказала что-то, чего она и сама не знала?