Робин Хобб - Судьба убийцы [litres]

– А пиратские корабли, которые могут погнаться за нами, тоже входят в Пошлинный флот? – спросила я вслух.

Никто и ухом не повел, однако юноша, стоявший на краю кружка, вдруг произнес:

– Ну разве не забавно: королевство Этты зовется королевством Пиратских островов, но ее саму донимают пираты!

Седоусый торговец рассмеялся и сказал в ответ:

– Смешно и очень отрадно для всех, кому приходилось идти мимо Пиратских островов, молясь, чтобы нас не приметил король Кеннит. Уж он-то забрал бы и груз, и корабль и распорядился ими по своему усмотрению. А если ты не мог заплатить выкуп, то судьба тебе была остаться на Пиратских островах навеки.

– Кеннит? – переспросил молодой торговец. – Или Игрот?

– Кеннит. Игрот был еще до меня. И он был куда хуже: груз забирал, команду насиловал и резал, а корабль топил. У него был живой корабль, да такой, что быстрее не сыщешь. Много лет он держал торговцев в страхе. А потом просто исчез. – Старик сделал большие глаза и сообщил насмешливо-зловещим тоном: – Говорят, в ненастные ночи иногда является людям его корабль на горизонте. Паруса его горят огнем, а носовое изваяние кричит от нечеловеческой муки!

Мгновение юноша испуганно таращился на него, а потом все дружно расхохотались.

– Как думаете, сумеем мы избежать встречи с Пошлинным флотом королевы Этты? – спросил молодой торговец, пытаясь сделать вид, будто вовсе и не упал в грязь лицом.

Пожилой засунул пальцы рук за узорчатый пояс, поджал губы и задумчиво изрек:

– Может, сумеем, может – нет. Лично я договорился с капитаном так: если ему удастся уйти от Пошлинного флота, то я заплачу ему половину того, что пришлось бы заплатить Эттиным молодчикам. Хорошая сделка, и я с ним и раньше так уговаривался. Пять раз он перевозил мой груз. Трижды нам удавалось уйти от Пошлинного флота. По мне, так неплохие шансы. Думаю, в надежде на мое небольшое вознаграждение кэп чуток прибавит парусов.

– И правда, неплохие шансы, – согласился молодой.

Послышались неловкие шаги по трапу. Я подняла глаза и увидела, что на нижнюю палубу спускается Керф, а за ним – Виндлайер.

– Вот вы где! – радостно сказала я им. – А я чуть не бегом вниз побежала, очень уж хотелось от дождя спрятаться.

Керф ничего не сказал, а Виндлайер посмотрел на меня хмуро.

– Нам лучше вернуться в каюту, – деревянным голосом заявил он и повел Керфа мимо меня.

Я не двинулась с места.

– Что будет со мной? – спросила я, не понижая голоса. – Что Двалии от меня нужно? Ради чего она отправилась в такую даль, принесла столько бед, пролила столько крови? Она продала Аларию в рабство без малейших сожалений, чтобы мы уехали из Калсиды, а ведь Алария прошла вместе с ней такой долгий путь. Почему Двалия не продала меня? Или тебя?

– Тихо! – шепотом сказал Виндлайер. – Я не могу говорить с тобой здесь!

– Это потому, что все эти люди не видят и не слышат меня? Да? И они подумают, что ты спятил и говоришь сам с собой? – Я нарочно возвысила голос и старалась проговаривать каждое слово очень четко.

Мне стало заметно, как узы Керфа слабеют, когда кто-то из торговцев обернулся, пытаясь понять, правда ли он что-то слышал, или ему почудилось. Через мгновение Виндлайер обуздал Керфа, и тот снова уставился в пустоту.

Голос Виндлайера дрожал от напряжения, когда он прошептал:

– Брат, прошу тебя…

У меня не было причин чувствовать к нему что-то, кроме ненависти. Это он постарался, чтобы они смогли меня похитить. Он подавлял мою волю, когда меня увозили. Он делал меня и Шун невидимыми для всех, кто мог бы нам помочь. И до сих пор скрывал меня от людей. В плену меня держала Двалия, но моим тюремщиком был Виндлайер.

Глупо и противоестественно было жалеть его. Но я ничего не могла с собой поделать. Старалась смотреть на него холодно и гневно, но его голубые глаза наполнились слезами, он прошептал:

– Пожалуйста…

И моя решимость была сломлена.

– Ладно, поговорим в каюте, – сказала я тоном ниже.

Его горло перехватило от ужаса, и он пискляво охнул:

– Нет! Она услышит.

Тут один из торговцев повернулся и уставился на Виндлайера с негодованием:

– Эй, почтенный! Вы что это, вздумали подслушивать наши разговоры?

– Нет! Нет… Мы промокли и спустились вниз, чтобы немного обсохнуть. Вот и все.

– И не нашли, где встать, кроме как рядом с нами?

– Я… мы уходим. Уже уходим.

Виндлайер в отчаянии посмотрел на меня, потом подтолкнул Керфа, они побрели обратно к люку и вылезли на палубу, где бушевал дождь (вот торговец, наверное, удивился-то!). Я не спеша пошла за ними. Виндлайера била дрожь, когда он вел нас обратно к рубке. Но в нашем убежище под карнизом уже устроился какой-то юнга, чтобы выкурить трубочку. Он покосился на Виндлайера и отвернулся. Я громко кашлянула. Юнга и ухом не повел.

– Брат! – с упреком протянул Виндлайер и побрел дальше по палубе.

Керф без единого слова пошел следом. Ветер усилился и принес новые тучи, дождь зарядил пуще прежнего. Спрятаться от него было негде. Виндлайер остановился и с несчастным видом оперся на планшир:

– Она убьет меня, если узнает, что я отвечал на твои вопросы. – Он покосился на меня. – А если я не буду отвечать, ты заставишь меня надорваться, и все пропало. Тебя все труднее прятать. Я спрятал целый отряд солдат от всего города. Почему же мне так трудно прятать тебя?

Мне это было неизвестно – и мне было все равно.

– Почему я? Зачем вы разрушили мой дом и мою жизнь?

Виндлайер покачал головой, словно его глубоко уязвило то, как неправильно я все поняла.

– Не разрушили твою жизнь, – возразил он, – а направили тебя на Путь истинный. Так мы сможем присматривать за тобой, чтобы ты не создала ложного пути и не привела нас всех к ужасному будущему.

Я уставилась на него, ничего не понимая.

Он вздохнул:

– Би… Потому-то ты так важна! Ты – часть истинного Пути. Давно, очень давно пророкам снятся сны о Нежданном Сыне. Он упоминается в сотнях свитков с записями снов, в том числе самых древних. Нежданный Сын – средоточие перекрестков. Он – развилка. Цепь событий, как говорит Симфэ. Ты создаешь все новые и новые развилки. Ты опасна. – Виндлайер присел на корточки, чтобы заглянуть в мое залитое дождем лицо. – Понимаешь?

– Нет.

Он схватился за голову и сдавил виски, словно в приступе боли. Капли стекали по его лицу: то ли дождь, то ли слезы, то ли пот. Керф таращился на волны с коровьим смирением, не пытаясь даже спрятать лицо от дождя. Буря усиливалась. Паруса хлопали у нас над головами. Корабль взлетал на волну и проваливался вниз, отчего у меня внутри все сжималось.

– Чем больше снов об одном и том же, тем вернее оно случится, – продолжал Виндлайер. – Нежданный Сын несет перемены в мир. Если тебя не остановить, из-за тебя весь мир свернет на неправильную дорогу. Ты – угроза для Слуг, угроза для Клерреса! Все сны говорят: изменения, причиняемые тобой, так огромны, что больше никто не сможет предсказывать будущее! Тебя необходимо остановить!