Кирилл Корзун - Клинок чести [= Зов чести] [litres]

– Избавь меня от этого, – погасил я её зарождающуюся попытку оправдаться. – Игры имеют свойство плохо заканчиваться. Люди не любят, когда их принимают за фигуры на шахматной доске…

Общежитие встретило меня гулкой пустотой коридоров и зловещей тишиной. Вряд ли отыскался бы хоть один кадет ВКШ, ночевавший в новогоднюю ночь в «расположении части». Отсутствовал даже комендант сего заведения, только табличку оставил на проходной: «Вызов без уважительной причины карается недельным нарядом вне очереди!»

Наша с Алексеем квартирка выглядела так, словно в ней несколько раз устраивали полномасштабный обыск. Нетрудно было догадаться, что у старосты попросту не хватило времени на уборку после спешных сборов сначала на спасательную операцию, а после на Новогодний бал. Мою комнату, к счастью, сия скорбная участь миновала.

Скинув с себя изрядно осточертевшие доспехи и одежду, я с нескрываемым удовольствием отправился в душ – смывать с себя последние три дня. Вода унесла с собой подсохшую кровь на мелких порезах от шпаги Шереметева, усталость и накопившееся напряжение. Приятная пустота в голове возвращала меня в беззаботное детство, наполненное тренировками и подготовкой к Служению. Мне было неприятно сознавать собственную слабость, но…

Власть неотделима от ответственности. Ответственности перед самим собой в первую очередь. Кодекс Воина учит служить, а не властвовать. И каждая ошибка, допущенная мной, конвертировалась отнюдь не в денежные ошибки. За них платили те, кто следовал за мной, те, кто связал свои судьбы и судьбы своих семей с родом Хаттори. Слишком высокая цена для того, кто привык отвечать только за самого себя.

Власть порождается Силой. Не Даром, не физическими возможностями – силой духа, способностью принимать необходимые решения, умением держать в узде события и людей… И, как мне казалось, моё понимание власти не было полным. Верхушка айсберга – вот мой максимум осознания.

И со всем этим надо было что-то делать…

– Ты на верном пути, внук. И я рад, что ты ступил на него столь скоро…

– Скоро? Я тупил несколько месяцев. А сегодня мне об этом напомнили соотечественники. А перед этим, пусть и в шутливой форме, откровенно намекнул князь.

– Между прочим, он милостиво предоставил тебе отсрочку для разрешения необходимых дел, – с укором произнёс дедушка, материализуясь рядом с кроватью. – И с союзным договором тебе ещё предстоит как следует поработать. А это требует времени, которого и без того категорически не хватает. Что думаешь насчёт визита к Императору?

– Что думаю? Ничего хорошего, – буркнул я, садясь в «вирасану» и прикрывая глаза. Зачерпнув бахира на вдохе, выдохом запустил его циркулировать по организму и прислушался к ощущениям тела. – Воспоминания дали пищу для размышлений, но, боюсь, что при падении со скалы в бездну подстеленная циновка вряд ли способна уберечь хоть от чего-то. Политика никогда не была моей сильной стороной. Да и брат не мог похвастаться особыми успехами на этом поприще.

– Знание порядков сёгуната Токугавы также вряд ли облегчит твою участь, внук, – грустно вздохнул дух. – Кто знал, что недобитки Такэда так развернутся спустя несколько сотен лет. Мы могли раздавить их как клопов…

Вдох. Энергия вновь потекла в меня тонким ручейком. Выдох. Ручеёк прервался и новая порция Силы, отмеренная со скрупулёзной точностью, влилась в циркулирующий поток – моё сознание слегка прояснилось, прежде чем глаза окончательно сомкнулись и я уснул.

Хаттори Хандзо печально улыбнулся и аккуратно уложил моё расслабленное тело на кровать. Его рука коснулась моего лба, вычерчивая на нём несколько светящихся линий, сложившихся в иероглиф» сновидение»…

…Пепелище внутреннего мира претерпело незначительные изменения. Выкорчеванные стволы обугленных деревьев на месте мертвой рощи, разобранный завал из обломков камня, деревянных балок и расколотой черепицы обнажил невысокий холм, на котором изначально располагался небольшой и уютный дом – точная копия того, что дарил мне кров всё моё детство.

В лицо дохнуло прохладой и спокойствием. Под ногами больше не было жирного липкого пепла, а сквозь выжженную поверхность земли неуверенно пробивались крохотные ростки трав. Слух уловил отдаленный и приглушённый звон металла. Поправив пояс кимоно, я подвязал штаны-хакама и отправился на звук. Должен же я был разобраться, кто хозяйничает в моём внутреннем мире?

Он копал. Высокий, нескладный, в грязной рабочей одежде, в плетёной соломенной шляпе, скрывающей лицо, неизвестный мне человек раз за разом погружал лопату в заваленное землёй и камнями русло ручья. Его труды пока не несли видимого результата, однако казалось, что работник буквально излучал неподдельные бодрость и энтузиазм.

– Кто ты?! – прокашлявшись для привлечения внимания, крикнул я. – Кто ты и как здесь оказался?

Незнакомец никак не отреагировал на мой вопрос, продолжая увлечённо заниматься своим делом. Подождав с минуту, я хмыкнул и одним прыжком покрыл разделявшее нас расстояние – ещё прошлый разговор с дедом помог мне уяснить, что в мире, похожем на сон, я способен диктовать свои правила.

– Ты оглох, парень? – участливо поинтересовался я, похлопав копающего по плечу. И получил влажным и липким комком земли в лицо, посадившим меня на пятую точку.

– Дурная привычка подкрадываться сзади. Что у деда, что у тебя, – ворчливо произнёс обладатель лопаты, втыкая своё орудие в землю и поворачиваясь ко мне. – Я не специально, не кипятись. Наконец-то ты пришёл. Поможешь разгрести этот бардак?

У него был подозрительно знакомый голос. Слишком юный, хоть уже и надтреснутый, с ироничными интонациями… Размазав грязь по лицу, я ухватился за поданную им руку и встал. А он всё же сообразил о причинах моего замешательства и снял шляпу, обнажив некрасивое, асимметричное лицо восемнадцатилетнего подростка. Которое я каждый день видел в зеркале.

Одно лицо на двоих.

– Брат?!

– Рад видеть тебя, Кеншин, – улыбнулся он одними глазами.

– Брат!!! – неверяще выдохнул я, заключая его в объятья. – Но… Как?! Как?!

– Не знаю, – просто пожал он плечами. – Она обещала вернуться и ответить на все наши вопросы. Но намекнула, что тебе не с кем тренироваться. Да и здесь порядок неплохо бы навести.

– Ты говоришь загадками, – сказал я, отстранившись, и взял брата за плечи, заглядывая ему в глаза: – Кто она?

– Она! – мотнул он головой, указывая подбородком мне за спину, вывернулся из моих рук и церемонно преклонил одно колено.

В том месте, куда он указывал, в столбе льющегося с небес солнечного света парила невысокая темноволосая женщина в бело-голубой юкате.