Кристина Высоцкая - Лиесса. Свет новой надежды. Книга вторая [litres]

Первые сутки пути прошли без происшествий. Оставшиеся в живых после ночной битвы твари не тревожили путников, скрывшись подальше, чтобы зализать раны.

До начала территории крылатых верров оставалось около трех дней пути. Ближе к полудню они вышли к заболоченной низине. Еще задолго до появления в воздухе запаха застоявшейся воды Аллариан обратил внимание на умирающие деревья:

– Лес гибнет…

– Тьма и сюда добралась, – Ли с жалостью смотрела на искореженную кору и вяло повисшие ветви черной березы.

– Как много зла вокруг, – Каро грустно улыбнулась. – Так трудно осознавать, что многое уже потеряно.

– Мы справимся! Нельзя позволить Хаосу завладеть миром, – Лиесса сжала кулаки. – Эльмиер страдает, я каждую ночь слышу его боль.

Они замолчали, не находя слов. Даже Миколлка притих, прижавшись к девушке…

…Берег болота был покрыт грязно-серым налетом, от которого поднимался гнилостный запах. В самом центре заросшего водоема, из которого местами торчали гнилые коряги и лохматые кочки, расползалось чернильно-черное пятно. Темная жижа словно изливалась из невидимой дыры под поверхностью гнилой воды, извергаясь грязными потоками Тьмы, волнами растекавшейся вокруг. Как в адском котле, эта слизь пузырилась, как будто внутри нее дышал кто-то живой, мерзкий, отвратительный…

Передернувшись, Теа отвернулась:

– Пойдемте отсюда, ужасно неприятное зрелище.

– Ты права, – Аллариан, хмурясь, обежал глазами болото, которое медленно, но верно затягивала чернота, – не будем останавливаться. Неизвестно, какая дрянь может вылезти из этого водоема.

Корр фыркнул, нервно дернув хвостом, и подтолкнул Ли и мальчика в сторону тропы, скрывающейся в лесу правее от болота. Шутливо дернув кота за ухо, Лиесса повиновалась. Миколло молча шел рядом, вцепившись в руку девушки, и даже не пытался забежать вперед нее, чувствуя гнетущую атмосферу этого места.

Вскоре болото скрылось из глаз, отрезанное от путников густым лесом. Охотничья тропа давно кончилась, и теперь они пробирались звериными дорожками, которые безошибочно находил Корр. Внезапно оборотень насторожился. Тихонько зарычав, он преградил людям путь, не позволяя сделать хоть шаг. Шерсть на загривке встала дыбом, в оскаленной пасти сверкнули длинные острые клыки. Чуткий нос уловил чуждый запах, источавший агрессию и злобу.

Подтолкнув Миколлку к Кариссе и Аллариану, Ли тихонько вытянула из ножен клинки. Теа последовала ее примеру, так же настороженно глядя в ту сторону, куда, вытянувшись струной, всматривался Корр.

Неизвестная тварь, почувствовав, что обнаружена, издала злобный рев, и на тропу метрах в пятнадцати впереди них из густых ветвей старого дерева выпрыгнула по-кошачьи гибкая фигура. Одного взгляда на нее хватило, чтобы содрогнуться. Обнаженное женское тело с легким намеком на грудь покрывала серовато-черная короткая щетина, но вместо человеческих рук и ног были кошачьи лапы с острыми длинными когтями. Самым отталкивающим в этом порождении мрака была голова… На безволосой морде, лишенной носа, горели потусторонним огнем человеческие глаза, чуть вытянутые к вискам, изогнутые брови подчеркивали их яростный свет, вдоль женственных скул выступали короткие и словно стальные шипы…

Приземлившись на задние и одну переднюю лапы, тварь яростно зашипела. Ощеренная пасть с извивавшимся змеиным языком с раздвоенным кончиком сверкала острыми длинными зубами, вязкая ядовитая слюна стекала тягучими каплями на землю. Длинный тонкий хвост раздраженно метался из стороны в сторону, выдавая дикую злобу существа.

Издав яростный рев, Корр оттолкнулся от земли и одним прыжком перемахнул разделявшее их расстояние. Припав на передние лапы, он предостерегающе зашипел, не подпуская змеекошку к людям. Ли и Теа, переглянувшись, медленно обошли ее с двух сторон, держа клинки наготове. Переведя бешеный взгляд на подкрадывавшуюся к ней Тоетту, химера почти неуловимым, стремительным движением метнулась к девушке…

Все, что Лиесса увидела дальше, произошло как в замедленной съемке… Выгнутое в полете гибкое тело, ощеренная пасть и мгновенно мелькнувшая когтистая лапа, разорвавшая Теа грудь… Брызнувшая кровь показалась нестерпимо яркой на фоне зеленой травы. Ноги девушки подогнулись, из ослабевших рук с тихим звоном выпали мечи, и она упала на спину, безжизненно раскинув открытые ладони. Глаза, стекленея, уставились в синее небо, уже ничего не видя, а из уголка приоткрытого рта потянулась тонкая струйка крови, алея на побелевшей коже.

Все это сознание Лиессы отметило в доли секунды, которых едва хватило на короткий вдох. Корр еще только припал на передние лапы, отталкиваясь для прыжка, когда Ли яростным вихрем, подавляя боль, разрывавшую сердце, налетела на порождение Тьмы, активируя браслеты и нанося огненный удар за ударом. Химера визгливо взвыла, уворачиваясь от пламенеющих лезвий, отбиваясь когтистыми лапами, но в этот раз силы были неравны. Глубокие раны одна за другой появлялись на теле твари, истекая черной кровью. В диком усилии химера подпрыгнула и приземлилась за спиной упавшей на колено девушки, занеся было лапы для смертельного удара, но за мгновение до того, как когти коснулись шеи Ли, она одним стремительным движением проткнула тварь обоими клинками, накалывая ее на огненные лезвия, как мотылька. Пламя, лизнув щетинистую кожу, моментально растеклось по ней, сжигая химеру. Полный боли рев разнесся по лесу.

Отбросив извивавшуюся догоравшую тварь, Лиесса, на ходу гася клинки и возвращая их в ножны, кинулась к безжизненному телу Тоетты. Опустившись на колени, она обняла подругу, покачиваясь и беззвучно плача. Корр, сменив ипостась, тихо прижал к себе страдающую девушку, но она даже не заметила осторожных прикосновений. Ее душа выворачивалась от нечеловеческой боли, обильно кровоточа.

– Прости меня… прости меня… – онемевшими губами шептала Ли осипшим от слез голосом. – Это я виновата…

– Ты ни в чем не виновата, – Аллариан накрыл обнимавшие мертвое тело руки девушки теплыми ладонями. – Ни в чем. Мы все сделали свой выбор. Сами. И Тоетта тоже.

– Если бы я не позвала ее за собой… – Лиесса подняла мокрое лицо, с мукой глядя на учителя, – она бы жила… жила…

– Нет, Ли, Теа никогда не простила бы себе, отпустив тебя одну. Посмотри, – Старейший показал на замершую Кариссу, обнимающую заплаканного Миколлку, на Корра, молчаливо поддерживающего любимую, и, наконец, на себя, – мы все здесь по своей воле. Это наша судьба, и каждый из нас будет счастлив, отдав жизнь ради тебя. Ты не властна над своей судьбой, но мы властны. Не суди себя за то, в чем нет твоей вины. Идем… Мы проведем последний обряд, освободив душу Тоетты. Но мы должны идти.