Алексей Доронин - В двух шагах от вечности [litres]

Но хотя он использовал одежду, которая сама надевалась, зашнуровывалась и застегивалась, потому что ему было тяжело делать лишние движения, разумом он был сильнее большинства здоровых. И был одним из незаменимых работников. Впрочем, экзопротезы позволяли ему ходить и даже бегать. И никогда в его айденте не было добровольной пометки о том, что он нуждается в особой помощи.

«Может, робот считал, что глупых существ из мяса надо учить, – продолжал звучать надтреснутый мальчишеский голос в их ушах. – А если не получается, то убивать, ведь это повышает уровень безопасности. И не жалко ликвидировать нескольких, если это поможет уменьшить количество попадающих под колеса пешеходов в будущем. Ведь людей много. А что самое смешное, знаете? Эта мера подействовала. В городе, где проявил себя грузовик-убийца, люди стали внимательнее на дорогах».

– Да хватит уже гнать, Айвэн! – Рик даже поставил бутылку с пивом, чуть утопив ее донышко в песок. – Я такую историю слыхал про десять разных городов. На шести разных, мать их, материках. Я понимаю, у тебя хреновое настроение, не отпустили оторваться. Но это не повод верить в бородатые анекдоты…

«А ты не думаешь, что это десять разных историй?» – голос Ивана дрогнул, будто от боли. Он был обидчивый.

А еще Рихтер, конечно, знал, что псевдо-ИИ может быть предвзятым. Он может быть расистом, считая, что черные совершают больше краж. Сексистом, считая женщин неэффективными работниками, отвлекающимися на беременность и уход за детьми. Может вообще дискриминировать натуралов и поощрять ЛГБТ и чайлдфри, считая их более надежными и стрессоустойчивыми. Многие системы управления кадрами с использованием Искусственного Интеллекта провалились именно из-за этого. Они были вопиюще некорректны, не гуманны и не толерантны. Но если люди для них ресурс, такой же, как электроэнергия, разве могло быть иначе?

«Или еще вот задачка, – продолжал Иван. – На дороге прямо по курсу твоей машины наркоманы. Уходить не хотят, тебя не замечают, потому что в стране эльфов электромобили не ездят. И у твоего автопилота есть выбор. Угробить тебя, развернув авто в железобетонный отбойник, или размазать по асфальту пятерых обдолбанных торчков на твоем пути? Как думаете, что он сделает?».

– Я за него бабки заплатил, – произнес Рик. – Жизнь клиента на первом месте.

– Это пережитки буржуазного менталитета, – произнес Виссер.

– Ага, – согласился Гаврила. – Хоть они и наркоманы, а люди. И их больше. Их еще можно перевоспитать… в стройотряде.

– Идите в жопу, комми сраные. Любители всяких отбросов, – проворчал Рик. – Если бы вы так позорно не слили свою страну, не надо было бы нам сейчас биться с этими гребаными корпоронацистами в этом пекле. Робот уж точно поступит умнее вас.

Только очень хорошо зная Рика, они поняли, что он беззлобно шутит.

«А правда в том, что мы НЕ ЗНАЕМ, ЧТО РОБОТ СДЕЛАЕТ, И НЕ МОЖЕМ НА ЭТО ПОВЛИЯТЬ! – прозвучал как гром голос Ивана, явно подкрутившего громкость. – И это самое страшное. Второй вопрос. Если у автопилота будет выбор – задавить одну двадцатилетнюю чиксу или двух восьмидесятилетних бабушек, что он сделает?».

– Зачем унижаешь пожилых женщин, Ваня? – заржал Гаврила. – Завязывай с эйджизмом. Радуйся, что тут нет наших леди, они бы устроили тебе Клару Цеткин и Розу Люксембург. И хорошо, что тут не Северная Америка, да, Рик? А то там посадили на сто двадцать лет одного «снежка» из Арканзаса, который обозвал столетнюю даму старухой, не зная, что она…

Негр захохотал, снимая сковороду с огня и раскладывая кушанье по мискам.

– Можешь не продолжать, помню тот случай с судьей… – пробурчал Рик. – Посадили мужика не за слова, а за assault и physical violence в отношении представителей власти. Он еще и копов поколотил, которые приехали его винтить после звонка этой гремучей змеи. Но ты все равно прав. Я рад, что свалил оттуда. Лучше сдохну под забором в этой дыре, среди краснокожих марксистов. Но зато тут можно говорить все, что хочешь. Нет, я ничего не имею против… небелых. Санчес, ты же знаешь…

Чернокожий, никогда не бывший в Африке, поднял вверх большой палец.

– Просто считаю, что это лицемерие на хрен не нужно, – продолжал бывший дальнобойщик, чье настоящее имя могло быть и не Рик. – Именно оно оскорбляет! Того, на кого направлено. И эти обидки… на неправильные словечки… признак крысиной натуры. Нормальный мужик… то есть человек неважно какого пола… но настоящий человек… должен говорить все прямо, как думает. И если я говорю, что негр сукин сын… я имею в виду этого негра, а не всех от мыса, блин, Доброй Надежды до Гаити! И любой черный может точно так же сказать, что какой-то «снежок» – мудак, и напинать его белую задницу. Если тот это заслужил. И я не буду считать его гребаным черным расистом из «Черных пантер». Женщин это тоже касается… И я до сих пор не могу понять, кому помешали памятники солдатам Диксиленда? Они честно погибли за свой дом, разве нет? Ну да ладно, хватит трындеть, давайте жрать уже! – североамериканец похлопал себя по выступающему брюху.

Через минуту все герильяс уже набивали себе животы, нахваливая нехитрое кушанье. Сковорода была большая, размером с сомбреро, и хватило на всех. Даже подливку вымакивали кукурузными лепешками, разделенными по-братски.

Разговор продолжался. Уже захмелевшие и отяжелевшие от еды, они снова начали рассказывать байки про роботов. Как когда-то первобытные охотники у костра вспоминали страшные истории про тигров и пещерных медведей. Стандартный набор – про куклу, которая затрахала хозяина до смерти, про промышленных сборщиков, которые не стали перевыполнять план с нарушениями правил безопасности, а затащили под пресс менеджера, захотевшего подкрутить настройки. Не забыт был и Хиробрин, игрок-призрак, и другие легенды вирок, перешедшие в них из старинных сетевых игр.

Где-то рядом с ними незримо присутствовал и их программист. Disabled? Special? Вряд ли ему нравились эти слова, так же как русское слово «инвалид».

«Не хочу портить вам аппетит, мучачос. Но я задал эти вопросы, чтоб вы задумались, – вдруг прозвучал, казалось, прямо у них в головах голос IT-специалиста, – На них нет ответа. И суть в том, что мы никогда не узнаем. И это страшно. Даже мне. Тому, кто вырос на всем этом. А еще наш Макс с ходу назовет десять пунктов устава Корпуса мира, предписывающих офицеру подчиняться компьютеру. Хотя это еще не искусственный интеллект. Его еще не существует, но ему уже во многих случаях доверяют больше, чем существу из мяса. Отдыхайте, товарищи. А меня зовет мадам, чтоб я опять занимался этим чертовым передатчиком».

Какое-то время они молчали, лишь напряженно работали их челюсти. Соус каждый сам добавлял по вкусу. Почти все пиво было к этому моменту уже выпито. Сегодня у них выдалась неплохая трапеза. Хотя они привыкли ко всему. Иногда ели домашние фахитос и буррито, которые приносили местные. Иногда мексиканские лепешки чередовались с космополитическими бургерами в саморазогревающейся упаковке из супермаркета. А иногда по полдня и более вообще было не до еды.