Дэвид Хаир - Кровь мага [litres]

– Даже с неуклюжими и уродливыми? – спросила Сэра лукаво.

– Только с красивыми, – ответила Солинда. – Вроде Фернандо Толиди.

– Фу, – сказала Сэра. – Ты не можешь с ним танцевать, он же Горджо.

– И что? Я считаю, он красив. А отец сказал, что пора принять Горджо обратно в королевское лоно.

– Говоря о королевском лоне, он не имел в виду твое , – съязвила Сэра. – В любом случае он похож на лошадь.

Протиснувшись между девочками, маленький Тимори обнял Елену за ноги. Без усилий подняв его, Елена посадила мальчика себе на плечи. Она заметила, что Ратт Сорделл прошептал на ухо Самиру Тагвину какое-то презрительное замечание и они вместе зашагали по плохо освещенному залу. Сорделл, единственный чистокровный маг в группе, официально возглавлял их на этом задании. Однако Самир, с его тремя четвертями магической крови, благодаря своему врожденному таланту к огненному гнозису был самым устрашающим из бойцов. Интересно, что за сообщение Гурвон направил им?

– Донна Елена? – позвал ее король Ольфусс. – У вас есть минута?

– К вашим услугам, сир, – сказала Елена, передавая Тимори Лоренцо.

– Не задерживайте моего мужа слишком, Элла, – произнесла королева Фада тепло. – Завтрак ждет, а у нас сегодня много гостей.

Идя по коридору за двумя рондийскими магами, Нести кружили друг вокруг друга в причудливом танце. Елена глядела им вслед с улыбкой на губах, пока Ольфусс, положив ей руку на плечо, не повел ее обратно в часовню. Друи вышел через заднюю дверь вместе с остатками вина для причастия, потому Елена и король остались в полутемном помещении одни. Проведя ее к скамье на другом конце зала, Ольфусс сел рядом с ней. Его морщинистое лицо излучало добродушие.

– Рад видеть вас улыбающейся, донна Елена, – произнес король, говоря на переливчатом римонском языке. – Вы были такой мрачной, когда приехали. Полагаю, солнце и жара пошли вам на пользу.

– Возможно, Ваше Величество.

– Мы здесь одни, поэтому «милорда» будет достаточно, донна Елена, – сказал Ольфусс. Обычно это означало, что ему что-то нужно. – Известно ли вам, что мы сделали ставки на то, кто первым сумеет заставить вас улыбнуться? Солинда, разумеется, победила со своей дурацкой шуткой. Помните? «Как заставить римонца замолчать? Нужно связать ему руки». Вы тогда внезапно улыбнулись и громко рассмеялись, а Солинда от восторга пустилась в пляс.

Елена помнила. Она так давно не пользовалась этими мышцами лица, что они тогда заболели. А еще у нее заболело сердце. Ощущение было подобным тому, которое испытываешь, когда ставишь замерзшие ноги слишком близко к огню.

– Надеюсь, она выиграла что-то хорошее.

– Рубиновое ожерелье из Кеша. Она вам не сказала?

– Нет, Ваше Величество. Я и представить не могла, что мое поведение вызывает такой интерес.

Неужели и правда прошло четыре года? Впрочем, это были хорошие четыре года … Предшествовавшие им выдались просто ужасными. Она оказалась меж двух огней – между Гурвоном и Ведьей. Отъезд с Юроса стал настоящим облегчением.

Ольфусс взглянул на алтарь:

– Принять в свои ряды трех рондийских магов было для нас непростым решением, но когда Горджо наняли мага Доробонов шпионить для них, у нас не осталось иного выбора, кроме как последовать их примеру. В противном случае им были бы известны все мои действия. И все же магов здесь не жалуют.

В жизни не слышала такого преуменьшения. Не знаю даже, кто ненавидит нас больше – римонцы, чью империю мы уничтожили, или кешийцы, которых мы завоевали и поработили.

– Мои дети любят вас, Элла. Вы для нас – как член семьи. Но я хотел бы знать, счастливы ли вы здесь? Взаимна ли любовь, которую они испытывают?

Король встретился с ней взглядом, который теперь стал очень серьезным.

Елена быстро кивнула, чувствуя, что ее горло сжалось.

– Конечно, милорд.

Именно поэтому уехать будет так тяжело.

Ольфусс улыбнулся.

– Буона. – Он погладил ее по щеке, и улыбка на его старом, морщинистом лице стала шире. – Возможно, нам удастся найти вам мужчину, Элла. Тогда вы осядете здесь и мы сможем перестать платить вашему магистру Гайлу те заоблачные суммы, которые мы ему платим.

– Ольфусс, канцлер опять ворчит по поводу необходимости сократить расходы?

Король рассмеялся, однако взгляда не отвел.

– Элла, каждый месяц мы платим немалые деньги за ваши услуги, а также за работу Сорделла и Тагвина. Но вы стоите этих денег. А вот остальные двое… Они мне не слишком-то нравятся, и я хотел бы нанять вас напрямую, избавившись от остальных. Я удвою ваше жалованье, и мы оба окажемся в выигрыше. Что скажете?

Елена замерла от неожиданности. Внутри какая-то ее часть подпрыгнула: быть свободной и не уезжать – разве не этого она хотела? И будь проклят Гурвон! Но что насчет Теслы? Ее зять делал все, что мог, но цена обучения их сына была немыслимой. В Нороштейне Елену ждала огромная сумма; однако, если она выйдет из игры, с этими деньгами можно будет распрощаться. К тому же охранять Нести в одиночку могло быть легким делом в мирное время, однако теперь приближался Лунный Прилив…

Внезапно Елена осознала, что не ответила даже выражением лица, замерев подобно статуе. Она с извиняющимся видом посмотрела на Ольфусса.

– Милорд, я польщена. Ваше предложение – большая честь, но, если Гурвон плохо это воспримет… – Елена нахмурилась, считая в уме. – Он контролирует мои сбережения, а это – большая сумма, больше, чем вы можете себе позволить.

Услышав это, король хитро прищурился и похлопал ее по колену:

– Донна Елена, в жизни есть много других вещей, кроме золота. Мы ценим вас, Елена, вы – одна из нас. Вы Нести. – Он ухмыльнулся. – Или ди Кестрия, если перестанете отталкивать молодого Лоренцо!

Елена ухватилась за возможность сменить тему:

– Бедный Лоренцо! Он милый, но я здесь, чтобы выполнять свою работу, милорд. Меня он не соблазняет.

– Вся в делах, Елена, как и всегда, – произнес Ольфусс с легкой грустью. – А какие мужчины вас соблазняют, хммм? Быть может, короли?

Он лукаво улыбнулся.

– Фада оскопит вас, если вы даже взглянете на меня! – рассмеялась Елена.

Она прекрасно понимала, что он говорит несерьезно, но была благодарна королю за ту непринужденность, с которой он общался с ней.

Ольфусс в ответ ухмыльнулся, и на мгновение его лицо приобрело плутовато-подростковое выражение, однако он сразу же взял себя в руки.

– Элла, прошлой ночью нам принесли весть, что сестра Фады, Хомейра, быстро увядает. Опухоль в ее животе убивает ее, и Фада должна отправиться к ней в Форензу. Сэра и Тимори поедут с ней. Солинда настаивает, что должна остаться здесь на бал, и разве можно отказать ей, зная ее любовь к танцам? Вы должны сопроводить детей в Форензу, а Тангвин составит вам компанию, чтобы защитить Фаду. Вы останетесь там до… Что ж, полагаю, до похорон Хомейры. Сам я поехать не смогу. Эмиссар Салима уже пересек границу, и я должен быть здесь, чтобы принять его.