Лесса Каури - Ласурские призраки [СИ litres]

– Дробушек прав! – воскликнула Тори, тесня своих противников в ту же сторону. – Надобно тут убраться, как думаешь, сеструха?

– Гигиена прежде всего! – лаконично ответил та, увернулась от противника и топором плашмя ударила его в спину, придавая ускорение в сторону люка.

Слуга не успел перегруппироваться и со сдавленным криком полетел вниз.

Через некоторое время в зале наступила тишина, нарушаемая лишь звоном мечей. Рю Сорс не собирался сдаваться, но и Яго, казалось, не знал устали.

– Вита, может, ты ему подсобишь? – предложила Тори. – Это сколько ж они так собираются?

Она стояла между ней и Дробушем, Руф заняла место в стороне. Обе гномеллы внимательно наблюдали за боем.

– Не стоит, – раздался позади хрустальный голос. – Пусть возмездие свершится!

Ники остановилась рядом. Увидев подходящего Альперта, поинтересовалась:

– Ну как, стажер, нравится? Лучше, чем в Департаменте магического аудита бумажки перебирать?

Попус, косясь на дерущихся, тем не менее вежливо поклонился и возразил:

– Бумажки тоже надо перебирать с умом, Ваше Могущество! Я вообще сторонник унификации…

– …И стандартизации, – рассмеялась Ласурский архимагистр, – это я помню из вашей анкеты.

Раздался вскрик. Рю Сорс лежал у ног рю Воронна, ладонью зажимая кровоточащую рану на груди.

– Пощады! – прохрипел он. – Я согласен предстать перед Ковеном! Я не виноват!.. Меня заставили голоса в моей голове!

– Перед Ковеном вы не предстанете, – в голосе Никорин чистой нотой лязгнула сталь. – Я объявляю вас виновным и выношу приговор: отправляйтесь-ка к своим… голосам!

Неведомая сила подхватила тело графа и потащила к люку в полу. Рю Сорс истошно кричал и извивался…

Крик еще долго доносился из глубин тьмы, царящей под часовней.

Яго острием меча столкнул ритуальный кинжал туда же и посмотрел на архимагистра.

– Заберите графиню, свои вещи и покиньте замок, – приказала та. – Вителья, останься.

Во взгляде рю Воронна мелькнуло беспокойство.

– Я верну ее вам, граф, обещаю, – усмехнулась Ники. – Идите!

– Аль, пошли! – Торусилья хлопнула мага по плечу так, что он едва не упал. – Ты молодцом! Хорошо держался.

– Вы… ты правда так думаешь? – порозовел тот и поклонился. – Спасибо, уважаемая рубака, такая похвала – честь для меня!

– О как! – не без удовольствия констатировала Руф и вывела их обоих, держа за шкирки.

Ники, подняв брови, посмотрела на Вырвиглота, который и не думал двигаться с места.

– Я с Витой, – пояснил он, насупившись.

Девушка подумала, что сейчас архимагистр устроит выволочку и ему, и ей, однако Ники лишь пожала плечами:

– Тогда держись крепче, парниша… Давайте-ка, посмотрим, что там, внизу!

Вначале волшебница подумала, что архимагистр желает прыгнуть в люк – в жуткую темноту, в которой навсегда скрылись Фюрон рю Сорс и его слуги. Затем решила, что Ники, вместо того, чтобы прыгать самой, запустит Взор. Но Никорин не сделала ни того, ни другого. Она просто стояла и смотрела в никуда, и от выражения ее лица Вителье становилось страшно.

– Здесь покоится много божественных ублюдков, – наконец, произнесла архимагистр. Ее взгляд из жуткого стал обычным. – Они не столь могущественны, как, например, знакомый тебе Гопотамкин, которому удалось обхитрить смерть за счет эльфов, и не столь известны, как Старшие боги, такие как Индари или Аркаеш. Но на Тикрее ни живым, ни мертвым, ни полудохлым им больше нет места! Ты согласна?

Вита кивнула.

– Надо выйти наружу, – сказал Вырвиглот.

Ники посмотрела на него с таким изумлением, как будто он был заговорившей с ней колонной, поддерживающей свод часовни.

Тролль постучал пяткой по каменным плитам и пояснил:

– Может провалиться. И мы вместе с ним.

– Логично, – пробормотала Никорин. – Идемте.

Они вышли в галерею. От легкого движения руки архимагистра одна из стеклянных стен исчезла. Снег, еще лежащий толстым слоем, начал быстро таять. Показавшаяся прогалина поползла в сторону от часовни и увеличилась до размеров полянки.

– Нормально? – поинтересовалась Ники у Вырвиглота.

Тот кивнул.

Оказавшись на сухой земле, Никорин посмотрела на Вителью.

– Дай руку и будь готова поделиться со мной Силой.

– Я готова! – сосредоточенно ответила та.

Ласурский архимагистр улыбнулась, запрокинула лицо к небу и закрыла глаза.

Вита смотрела на часовню и жалела, что не удалось ни только обвенчаться с Яго у алтаря из тысячелетнего черного кедра, но даже разглядеть его как следует. Затем на часовню ей смотреть надоело, и она перевела взгляд за застывшие деревья. На ветвях лежал снег – здесь было значительно холоднее, чем в Вишенроге, где уже вовсю буйствовала весна. Казалось, снег собрался укрывать спящую землю вечно, собственной стылостью и белизной отгоняя наступление теплых дней.

С тихим шорохом упало снежное манто с одной ветви, с другой, а затем снег зашипел и взметнулся паром. Из глубин земли раздался низкий гул, словно мощная лавина сошла с горы в равнину. С крыши часовни посыпалась черепица, стрельчатые окна разлетелись вдребезги…

Расширившимися зрачками Вита смотрела, как стеклянные брызги летят во все стороны, а затем замирают в воздухе, кружась против своей оси… Из окон часовни выплеснулось голубоватое сияние, будто хотело сбежать, но неведомая сила втянула его обратно, вместе с осколками. Раздался ужасающий треск. Крыша просела, стены провалились внутрь. Протуберанцы сияния, вырывавшиеся из разлома в земле, казались живыми существами. На миг Вителья увидела – метущие тени, неясные силуэты, взгляды, полные отчаяния…

Часовня накренилась и рухнула в разлом, утянув за собой галерею.

– Сейчас! – свистящим шепотом произнесла Ники.

Позабыв о происходящем, Вителья позволила Силе свободно течь сквозь себя прямо в холодную ладонь архимагистра.

Земля под ногами затряслась, будто в припадке. Вита упала бы, если бы Вырвиглот, все это время стоящий позади, не удержал ее за плечи. Ближайшие деревья ходили ходуном, некоторые повалились друг на друга. В движение пришел даже воздух, и только Никорин стояла неподвижно и сияла, словно высеченная из цельного алмаза.

Нехотя, будто через силу, разлом в земле на месте часовни начал стягиваться. Земляные пласты встряхивались, как собаки после купания, наползали друг на друга с глухим рокотом. Скоро на месте часовни осталось лишь небольшое возвышение, которому только предстояло порасти травой. Но это было еще не все! Где-то в отдалении послышался предупреждающий крик Яго. Замок рю Сорса задрожал, поплыл, как марево в жаркий день. Две башни с грохотом обрушились, а донжон осел, словно сгорбился. Прежде чистые камни стен мгновенно потемнели и потрескались, основание заросло мхом.