Пол Стюарт - Секрет подземелья [litres]

«Кухни», – подумал Мика. Кара упоминала о них раньше, как и о других пещерах и комнатах, из которых состоял Глубокодом, эта огромная сеть подземных помещений, соединённых рукотворными туннелями. Мика признавал грандиозность сооружения, и ему казалось, что жители Глубокодома, которых он видел, были совершенно довольны возможностью укрыться в этом убежище от суровой пустоши.

– Сюда, – сказала Кара.

Она направилась по проходу между двумя столами, а следом за ней шли Илай с Микой. Когда они проходили мимо обедающих, те поднимали на них глаза, но затем возвращались к трапезе. В их взглядах Мика замечал любопытство.

– Мы можем здесь сесть, сестра Эбигейл? – спросила Кара, остановившись возле сгорбленной фигуры одной из обедавших.

Женщина средних лет обернулась. Кожа её была бледной и будто восковой, а под глазами пролегли серые круги. Она долго смотрела на стоявшую позади неё троицу, затем улыбнулась и подвинулась, чтобы освободить немного места. Кара жестом пригласила Мику и Илая сесть, а сама устроилась между ними.

Тут же появился прислуживающий. Он поставил на стол перед вновь прибывшими блюдо, две миски и кувшин. Мика оглянулся. Прислуживающий был молод, высок, но не по возрасту сгорблен. Подбородок и щёки у него были рябые, а руки чистые, розовые и мягкие на вид. Мика невольно взглянул на свои – мозолистые ладони, сколотые неровные ногти, шрамы на костяшках пальцев. Он поднял голову и поймал взгляд Кары: она тоже заметила разницу.

– Гости, сестра Кара? – спросил прислужник.

– Да, гости, брат Симеон, – ответила девушка, и Мика обратил внимание, как она без всякого смущения общается с товарищем по Глубокодому, что совершенно контрастировало с её нерешительностью и застенчивостью при разговоре с ним. – Это брат Илай, – сказала Кара и обернулась. – А это брат Мика.

– Добро пожаловать в Глубокодом, братья, – сказал Симеон. – Надеюсь, вам понравится наша скромная трапеза.

Симеон отправился обслуживать других обедающих, и Мика посмотрел на еду, стоявшую перед ним. Змеиные рёбрышки, сложенные горками, ломтики солёных окорочков, чёрный хлеб, пюре из корнеплодов, маринованная свёкла в пряном уксусе. В животе у Мики громко урчало. Он схватил деревянную ложку, лежавшую возле тарелки, и уже хотел было наброситься на еду, но тут правая рука Кары легла на левую руку Мики, а её левая накрыла правую руку Илая. Девушка подняла глаза к потолку.

– За щедрость пустоши и братство Глубокодома мы благодарим Создателя, – произнесла она нараспев.

Илай смиренно склонил голову, но Мика успел перехватить его насмешливый взгляд исподлобья. Мика улыбнулся. Кара отпустила их руки, и все трое приступили к обеду.

Мика наслаждался каждым куском. После жёсткого вяленого мяса и водянистого жаркого в зимнем укрытии это было настоящее блаженство. Даже маринованная свёкла пришлась Мике по вкусу.

Голод, казалось, накатывал волнами. Уже дважды Мика, набив полный рот мяса и пюре, прожевав и проглотив, решал, что он насытился – желудок сжался и вроде как наполнился. Однако очень быстро аппетит возвращался с новой силой, и юноша опять набрасывался на еду. Наконец желудок окончательно наполнился, и голод был утолён; Мика откинулся на спинку лавки и вытер рот тыльной стороной ладони.

Он оглядел столовую и заметил человека, который переходил от одного обедающего к другому, присаживаясь то возле одного жителя Глубокодома, то возле другого…

Это был Килиан, и Мику приятно удивило его поведение. Вместо того чтобы восседать во главе стола и вынуждать других выстраиваться к нему в очередь, пророк сам передвигался по столовой и обращался к каждому жителю.

Мика видел, как просто улыбался пророк, как с пониманием кивал или качал головой, как на его лице появлялось выражение глубокой озабоченности, когда он выслушивал какую-то жалобу или просьбу, как ободряюще похлопывал по плечу или жал руку собеседнику, когда разговор подходил к концу. И когда Килиан, медленно продвигаясь вдоль длинного стола, присел рядом с сестрой Эбигейл, Мика услышал слова пророка.

– Ты выглядишь намного лучше, сестра, – мягко сказал он.

– После кровопускания у меня совсем не было сил, брат Килиан, – ответила Эбигейл. – Но при таком прекрасном питании силы ко мне возвращаются.

– Я рад, сестра Эбигейл, – участливо ответил Килиан, встал и в знак одобрения сжал плечо Эбигейл. – Все мы должны делать то, что в наших силах, для блага Глубокодома.

– Знаю, – сказала Эбигейл. – И я благодарна вам за защиту, брат Килиан.

Килиан помедлил, затем наклонился и прошептал ей на ухо:

– Верю, сестра, но в следующий раз, быть может, вы смените свою несвежую одежду перед трапезой?

Эбигейл вздрогнула и пальцами прикрыла пятна на своей блузке. Она выглядела смущённой.

– Да, брат Килиан, – прошептала она. – Конечно же. Простите…

Килиан слегка похлопал её по спине и направился дальше. Он присел рядом с Микой, и, обернувшись, тот увидел улыбающееся лицо пророка.

– Сестра Кара позаботилась о тебе? – спросил Килиан, глядя на Мику тёмными глазами.

– Да, – кивнул Мика. – Я помылся. Переоделся в чистую одежду и… – Мика указал на пустую тарелку перед собой, – …не припомню, когда я в последний раз так вкусно ел…

Тут Мика услышал кашель Илая и умолк, внезапно почувствовав себя виноватым: вдруг скалолаз сочтёт его неблагодарным за все те трапезы, которые они делили в зимнем укрытии?

– Это радостно слышать, – сказал Килиан и обратился к Каре. – А ты, дочь моя, справилась с заданием?

– Надеюсь, что да, отец, – тихо ответила Кара.

– И всё же, я вижу, брат Илай сидит в своей старой одежде, – заметил Килиан, вставая и направляясь к скалолазу. – Надеюсь, вам предложили чистое одеяние?

– Предложили, – Илай повернул голову сначала к Каре, затем к Килиану и улыбнулся. – Но в этой одежде мне намного удобнее. Как только погода улучшится, мы с Микой отправимся в путь, – хрипло сказал Илай. – Так ведь, парень?

Мика кивнул, но сердце у него в груди упало при мысли, что придется оставить этот тёплый и безопасный рай под землёй, с его горячим источником, отличной едой, согревающим ликёром и довольными жителями, и вернуться к неумолимой свирепости зимней пустоши. И когда он представил себе мир там, наверху, его вдруг одолела смертельная усталость. Руки и ноги ослабели, веки отяжелели, а рот свело от широкого зевка, который никак было не побороть.

– Сон зовёт, – улыбнулся Килиан и, продолжая двигаться вдоль стола, обернулся. – Вы можете оставаться столько, сколько пожелаете.

Мика с трудом держал глаза открытыми, пока Кара вела их с Илаем обратно через туннели и пещеры. Он едва переставлял ноги, то и дело спотыкаясь. Воздух искрился, очертания стен размывались перед глазами.