Пол Стюарт - Секрет подземелья [litres]

– Так вы кормите змеев? – спросил Мика.

– Гости Глубокодома бывают самых разных видов и размеров, – тихо произнесла Кара. – И пророк с радостью принимает их всех.

– Вот это было вкусно, – сказал Мика, похлопав себя по округлившемуся животу, который выпирал из-под рёбер, как твёрдый горшочек. – Давненько я не ел кукурузных лепёшек с сиропом.

– Ячменных, – поправила его Кара. – Дикий ячмень растёт на восточных склонах долины. Мы собираем его в начале зимы. И у нас есть своя мельница, чтобы делать из него муку.

Мика кивнул, снова удивляясь предприимчивости и изобретательности жителей Глубокодома.

Они с Карой сидели в столовой, устроившись рядом на скамейке подальше от входа. Когда они пришли, пещера была полна народа, но теперь уже опустела. Илай едва притронулся к еде и быстро ушёл; Мика даже не успел спросить, куда он направился. Теперь прислуживающие убирали со столов и протирали их, а те, кто пришёл на завтрак поздно, спешили разделаться с ним, чтобы поскорее заняться порученными им делами.

Мика наблюдал за молодой парой, сидевшей за завтраком у входа. Мужчина с квадратной челюстью, такой высокий, что серый плащ едва доходил ему до колен, и женщина с длинными тёмными кудрями, выбивавшимися из-под узкого капора. Теперь оба пытались пропустить друг друга вперёд в дверях, затем, рассмеявшись, они взялись за руки и ушли вместе.

– Это брат Илия и сестра Руфь, – сказала Кара, проследив за взглядом Мики. – Им поручена стирка одежды.

Мика улыбнулся и приподнял бровь.

– Похоже, они вовсе не прочь поработать вместе.

Кара покраснела.

– Даже самые скучные дела могут быть в радость, – сказала она, стараясь не смотреть на Мику. – Если есть помощник.

Мика снова хотел было улыбнуться – её убеждённости, её простодушию. Но не стал. Вместо этого он кивнул с серьёзным выражением лица.

– Может, есть какое-нибудь скучное дело, с которым я могу помочь тебе , сестра Кара?

Лицо девушки тронула улыбка. Кара встала и перешагнула через лавку.

– На самом деле, кое-что есть, – ответила она.

– С гигантской сливой важно вот что, – сказала Кара, крепко сжимая нож для чистки овощей. – Лезвием нужно попасть так… чтобы поддеть только кожицу… но при этом…

Она замолкла, и Мика наблюдал, как она, прикусив нижнюю губу и сосредоточенно хмурясь, пытается справиться с упрямым кусочком кожицы, который, наконец, поддался.

– …Не задеть мякоть.

Фрукт у неё в руках был одним из десятков таких же плодов, лежавших в высоком деревянном ящике: аккуратные ряды гигантских слив были проложены соломой. Кара объяснила, что их собрали зелёными и оставили дозревать, а теперь ей нужно перечистить их и законсервировать.

Устроившись на низком стульчике напротив неё, Мика смотрел, как она вертит фрукт в руке. Они сидели в небольшой нише в правой стороне кладовой. Между ними стояло ведро с верёвочной ручкой, наполненное водой; с одной стороны был ящик с фруктами, с другой – большой глиняный горшок. Мика никогда в жизни не видел гигантскую сливу и не слышал о таких фруктах. Они были фиолетово-чёрные, размером чуть больше его кулака, а по форме напоминали луковицу. По кожуре шли продольные ребристые впадинки, и когда на них падал свет, они образовывали полоски, бегущие сверху от плодоножки до кисточки внизу.

– Работа, похоже, очень тонкая, – заметил Мика, наблюдая за руками Кары: та продолжала надрезать кожицу, осторожно ведя нож и возвращаясь по кругу к тому месту, где сделала первый надрез.

Прядь каштановых волос выпала из-под белого капора, и девушка на мгновение прервала работу, чтобы тонкими пальцами вернуть её на место. Затем Кара подняла глаза, и Мику снова поразил оттенок её глаз, бирюзовый, похожий на цвет утиных яиц.

– Теперь должно получиться, – с этими словами она крепко сжала фрукт обеими руками и резко повернула половинки кожуры в разные стороны.

С мягким скрипом кожура отделилась от мякоти, и Кара ловко вытащила бледно-оранжевую сердцевину плода. Никаких надрезов на ней не было.

– Отлично, – пробормотала девушка, откинувшись назад и улыбнувшись.

Её кожа была такой сияющей и нежной, что Мике хотелось протянуть руку и кончиками пальцев коснуться покрытой веснушками щеки девушки. Юноша глядел на неё дольше, чем следовало бы. Теперь настала его очередь покраснеть.

Кончик его носа задёргался от запаха фрукта – цитрусового и мускусного. Мика придвинул свой стул чуть ближе к ящику и попытался сосредоточиться.

– Осталось только вымыть его, – сказала Кара и окунула фрукт в стоявшее на полу ведро с водой. – И положить в горшок, – девушка осторожно опустила его в глиняный сосуд. – Когда он наполнится, мы добавим туда немного ликёра и специй, а затем герметично закроем. Если на сливах нет ни царапин, ни гнили, то в законсервированном виде они могут храниться годами. – Кара взяла второй фрукт из ящика и протянула его Мике вместе с ножом для чистки. – Попробуешь?

Мика взял фрукт в левую руку, нож в правую, и попробовал вонзить острое лезвие в кожуру. Но кожура не поддавалась. Мика попробовал ещё раз, но безрезультатно – и он отложил нож для чистки овощей в сторону.

– Если ты не возражаешь, – сказал Мика, снимая с себя плащ Глубокодома и вытаскивая из ножен свой нож, висевший у него на поясе, – я воспользуюсь этим.

Нож отлично лежал у него в руке. Лезвие было тонким и слегка зазубренным, но острым, как бритва, а рукоятка уже давно притёрлась к Микиной руке. Юноша взглянул на Кару и встретился с её серьёзным взглядом. Она указала рукой на нож.

– Здесь, в Глубокодоме мы не пользуемся оружием, – сказала она.

– А для меня это не оружие, – ответил Мика, подбрасывая нож в воздух и хватая его на лету. – Я бы сказал, что это инструмент. Точно такой же, как твой нож для чистки овощей, – улыбнулся он.

– А это? – Кара указала на рогатку, которая торчала у Мики из-за пояса.

– Да это же просто рогатка из костей змея. – Мика взглянул на своё творение и улыбнулся. – Я сам её сделал. Могу показать тебе, как ею пользоваться. Если хочешь.

– Рогатка, – повторила Кара и откинула с лица прядь волос, не спуская глаз со змеиной кости. – Сам сделал, – произнесла она, и в её голосе Мика услышал нотки восхищения. – Что ж, брат Мика, мы можем успеть опробовать твою рогатку – но всё зависит от того, сколько времени нам понадобится, чтобы перечистить все эти фрукты.

– Тогда, думаю, нам лучше поскорее начать, – сказал Мика.

Теперь, своим ножом, он легко прорезал кожуру: линия получалась аккуратной и ровной, глубокой, но не слишком. Затем Мика взял фрукт обеими руками и прокрутил, как Кара. Достав из половинок кожицы мягкий шар мякоти, он покатал его на ладони.