Пол Стюарт - Секрет подземелья [litres]

Затем пророк выпрямился и сложил ладони вместе.

– Что ж, теперь бегите заниматься делами, – велел он. – Идите, идите, – подмигнул пророк. – И смотрите, чтоб никто не сбился с пути.

Дети повскакивали и побежали прочь из кладовой, смеясь и болтая. Их нетерпеливые голоса эхом разносились по туннелю. Килиан встал и обошёл стеллаж, оказавшись возле Мики.

– Так это ты, брат Мика, – сказал пророк, глядя на него. – То-то мне показалось, я заметил чей-то глаз, подглядывающий через полки. Что ж, подслушиваешь, как настоящий житель Глубокодома…

– Я не хотел… – Мика покраснел, стушевавшись перед отцом Кары.

Но Килиан только улыбнулся и похлопал его по плечу.

– Я знаю, что тебе было неспокойно, – сказал он подчёркнуто любезно. – Выжить в пустоши непросто. Даже здесь, в Глубокодоме, кое-чем нужно жертвовать для всеобщего блага. Уединением, конечно. И некоторыми свободами – делать, как нам вздумается, идти, куда хочется… Но ведь это мелочи по сравнению с защитой, которую дарит нам Глубокодом. – Килиан взял руку Мики в свои и с теплотой сжал её. – Глубокодом защитит от всех опасностей и невзгод мира, Мика. И подарит шанс быть любимым.

Мика заглянул в глубокие карие глаза пророка Килиана. В них не было ни обвинения, ни осуждения. Только одобрение. Мика почувствовал себя глупцом. Конечно, ему нужно остаться здесь, целым и невредимым, счастливым, как остальные жители Глубокодома, быть вместе с Карой. Широкая улыбка расплылась по его лицу.

– Похоже, я как тот змей, – сказал Мика.

И Килиан кивнул в ответ, не сводя с него пристального взгляда.

– Похоже, что так, – сказал пророк. – Брат Мика.

Той ночью Мика спал лучше, чем все последние недели. Проснувшись, он услышал звук рога, громкий и бодрый. Он эхом разнёсся по туннелям Глубокодома, наполняя пещеры своим призывным воем.

Кто-то ещё пришёл в долину, подумал Мика. Кто-то ещё прибыл в Глубокодом.

Мика потянулся за рубашкой и замер. Там были две стопки одежды. Одна – неаккуратная, из сброшенных прошлой ночью как попало вещей: старая рубашка, потёртые штаны и добротная куртка, которую сшил Илай. Другая же стопка была тщательно сложена: серый плащ, домотканые штаны и рубашка; поверх всего этого лежала красная соломенная шляпа. Рука Мики дрожала, когда он потянулся сначала к одной стопке одежды, затем ко второй. Снаружи снова донёсся звук рога.

Мика схватил домотканые штаны и натянул их на себя, затем новую рубашку, тяжёлый серый плащ, соломенную шляпу ярко-красного цвета… Ему было удобно, тепло и уютно – в этой одежде он чувствовал себя здесь, как дома. Мика посмотрел вниз. Рядом с кожаной курткой лежали его нож и рогатка. Сперва он не решался, но потом всё же прихватил их. Рогатку Мика сунул в задний карман штанов, а нож прицепил к поясу, прикрыв их серым плащом.

Расстаться со своим оружием он пока был не готов.

Мика подполз к краю спальной ниши и спустился по лестнице. Оттуда, из-за пределов спальных галерей, доносился шум движения, большого движения. Торопливые шаги. Громкие голоса. Нетерпеливые крики. Жители Глубокодома собирались в кладовой.

Тут из-за спины Мики раздался знакомый голос:

– Решил остаться, я смотрю.

Это был Илай.

Мика обернулся. Скалолаз спускался по лестнице из своей ниши, крепко сжав челюсти. Он бросил взгляд на одежду, которая была на Мике. В его глазах читалось разочарование.

– Это… я хочу сказать… Это было первое, что попалось под руку… – Мика запнулся.

Скалолаз спустился на пол и пристально посмотрел на него.

– А Кара? – спросил Илай. – Думаю, она сыграла не последнюю роль в твоём решении остаться.

Мика кивнул.

– Я хотел поговорить с тобой, Илай. Обсудить кое-что. Кое-что тревожившее меня. Речь о Глубокодоме. О Каре и её отце…

Мика умолк. Всё это время он так хотел рассказать Илаю обо всём, что увидел, но теперь, когда скалолаз стоял перед ним и действительно слушал, он вдруг растерялся и замолчал.

– О чём же, Мика?

– Я видел её, Кару… – Мика глубоко вдохнул, и тут вдруг слова полились потоком. – Килиан порезал ей руку. Он собрал её кровь в миску… Кровопускание, так Кара называла это. Но… Но это нормально. В смысле, это было не наказание, ничего такого. Все жители Глубокодома проходят через это. В молитве и благости… – добавил он, повторяя слова Кары. – Чтобы усмирить их беспокойный дух. Вот что сказала Кара. Но потом она попросила меня решить – решить, желаю ли я остаться. И я хотел поговорить с тобой, Илай…

– Успокоился уже, а? – спросил Илай, тихо и без эмоций. – А кровь? Что Килиан сделал с ней?

– Я… Я… – Мика сглотнул.

Он вдруг осознал, что не знает. И даже не подумал спросить.

Илай сверлил его взглядом бледно-голубых глаз.

– Но, Илай! – воскликнул Мика. – Разве это вообще важно? Теперь-то всё в порядке. С Карой всё хорошо. И… я слышал, как Килиан общается с детьми… Он хороший человек, Илай. Единственное, чего он хочет, – это заботиться о тех, кто пережил немало испытаний и невзгод здесь, в пустоши… – Мика опустил голову, смущённый оттого, что так разошёлся. – Он… Он как пастух, Илай. Как змеевод, заботящийся о своей стае змеев…

– И забирающий кровь, – в резком голосе Илая слышался гнев. – Идём, Мика, парень, – сказал он, направляясь к кладовой, – посмотрим, кого пророк принимает в свою паству.

Мика и Илай вошли в кладовую и тут же увидели пророка Килиана: он стоял посреди зала, сложив руки на груди, и оглядывал всех вокруг. Рядом с отцом стояла Кара. На ней был свежий белый капор и выглаженный серый плащ, застёгнутый у горловины.

– Жители Глубокодома, – сказал Килиан спокойным, но властным тоном, – займитесь делами. Кого бы ни привёл дозорный, не сверлите его глазами. Никаких криков, никакого шушуканья… – Его густые брови приподнялись. – Ведь мы не хотим напугать его или подавить. И, Кара, позаботься, чтобы путь в большой зал был свободен, он может нам понадобиться. Жди моего сигнала.

Кара кивнула, повернулась к выходу в туннель, но тут встретилась взглядом с Микой.

– Кара, – просто сказал он.

– Мика, – улыбнулась она, и когда заметила, во что он одет, улыбка её стала ещё шире.

Кара взяла его за руку.

– Значит, ты решил стать одним из нас, – сказала она тихо, но её голос дрожал от возбуждения, а глаза сияли. – О, хвала Создателю!

Мика почувствовал, как стоявший рядом Илай напрягся. Юноше совсем не хотелось видеть сейчас лицо скалолаза.

– Мне показалось, что неплохо будет сменить одежду, – сказал Мика.

Кара сжала его руку. Она приблизилась к нему и головой коснулась его шляпы.

– Тебе всё это очень идёт, Мика, – прошептала Кара ему на ухо. – Так идёт… Я расскажу тебе об этом сегодня ночью.