Макс Мах - Голубая луна

— Высочество, а не сиятельство, и ты это должен знать. Я принцесса Эринорская, али не знал?

Это не было тайной для короля Леопольда, так что Герда ничем, в сущности, не рисковала, тем более, теперь, когда к ней наведался посол из ее прошлого.

— Знал… — признался побледневший, как полотно, мужчина, — но я думал…

— Не надо думать! — отрезала Герда. — У тебя, говнюк, все равно мозгов на это не хватит!

Второе подряд оскорбление, высказанное прямо в лицо, окончательно выбило боярина из колеи. Но Герда этого и добивалась, намеренно обостряя ситуацию до предела, одновременно воздействуя на его психику. И боярин ее не подвел, он взревел, как раненый медведь и, выхватив из ножен кинжал, бросился к Герде. Опасный человек, но неумный. Напасть на принцессу на глазах у короля… Герда хотела просто парировать атаку, но посланец задействовал амулет. И ей пришлось поставить щит. Заклинание срикошетировало и убило боярина на месте.

— Идиот! — сказала Герда, глядя на дымящееся тело в обгоревшем кафтане.

— Безумец! — согласился Леопольд, которого прикрыл от удара его собственный колдун. — Знал, принцесса, что вы сильная колдунья, но одно дело знать, и другое — увидеть.

— Прошу меня извинить, ваше величество! — покачала головой Герда. — Я и представить себе не могла, что эта мразь решится на покушение на глазах у венценосца, выступающего посредником.

— Не за что, — отмахнулся Леопольд. — Вы здесь ни при чем. Но все-таки я вас спрошу, в чем смысл этого паноптикума? За что вас преследует Великий князь Гардарики? Ведь, как я слышал, он обязан вам троном и жизнью покойной жены…

«Каламбур так себе, — тяжело вздохнула Герда, — но что-то же я ему обязана сказать?»

— Видите ли, ваше величество, — сказала она вслух, — дело в том, что в период, предшествующий попытке переворота, мы с князем Иваном состояли в любовной связи…

— Так это действительно его дети?

— Это мои дети! — Твердо ответила Герда, причем твердость ее была такого сорта, что опасность, прозвучавшую в ее голосе, почувствовал даже король.

— Ваши, ваши! — Поднял он перед собой руки. — Бог с вами, принцесса! Даже если бы вы были его законной женой, и эти дети родились бы в освященном церковью браке, я и тогда не стал бы вмешиваться. Но вы были всего лишь невестой, и никаких прав у него — без вашего слова, — нет. Я просто пытаюсь понять, что подвигло Великого князя на такой странный поступок?

— Это не он, — покачала головой Герда. — Это в очередной раз инициатива его бояр. Они один раз на меня уже покушались. А он… Если бы этого послал князь Иван, он написал бы мне письмо. Как минимум, попытался бы объясниться, и уж точно не стал бы готовить покушения на мою жизнь. Это не его стиль!

«Во всяком случае, раньше был не его…»

За обедом о делах не говорили, — вполне отдав должное, как правилам приличия, так и яствам, которыми угостили их повара Герды, — но после трапезы, оставшись наедине в ее кабинете, перешли все-таки к «предмету обсуждения», и граф ди Гравина смог наконец сформулировать то, чего не смог сказать Герде накануне, на приеме в королевском дворце:

— Буду с вами откровенен, ваше высочество, — начал он, смочив губы вином, на которое он, вопреки ожиданиям, отнюдь не налегал, — я нахожусь в отчаянном положении. Добряк Кассий изгнал меня из пределов империи, заодно лишив доходов с принадлежащих мне имений. И, как на зло, именно сейчас мне не к кому наняться. Профессия военного востребована не всегда. Полагаю, это временно, поскольку вечный мир всего лишь красивый образ, но это то, что определяет мое нынешнее положение. Разумеется, у меня осталось немного денег и драгоценностей, и, если сейчас же распустить армию, один я смогу без напряжения продержаться несколько лет, пока не найду нового покровителя или богатую невесту. Но вы, ваше высочество, должны понять вот что: я солдат. Я был солдатом всю свою жизнь, солдатом, надеюсь, и умереть. И для меня эти четыреста человек — не просто отряд наемников. Это лучшие. Это костяк любой армии. Те, кого я знаю много лет, с кем участвовал в доброй дюжине компаний. Я не хотел их терять, и поэтому мысль, предложить вам свою помощь, показалась мне хорошей идеей. Причем, неважно какую компанию я уговорил бы вас начать: против Новгорода или за трон Эринора, главное было начать. Победа не обязательна, а участие в военной компании позволило бы пополнить казну.

— Почему вы мне все это рассказываете? — Герда не обольщалась на счет маршала, верить тому, что он говорит не стоило. Опытный человек и дипломат не из последних. Умеет красиво подать и продать любую мысль.

— Потому что я передумал, — коротко и бессмысленно.

— Что изменилось?

— Я встретил вас.

— Я вам уже говорила, маршал, — улыбнулась мужчине Герда, — разговоры о любви в ваших устах звучат не слишком убедительно.

Репутация у маршала была как раз из тех, что отпугивают робких богобоязненных женщин и, напротив, притягивают «рискованных особ», то есть тех, кто знает, что именно следует ценить в настоящем кавалере. Не следует только путать мужчину, способного стать хорошим любовником, с тем, за кого можно выйти замуж.

— Тем не менее, это так, — ее слова собеседника отнюдь не смутили. — Сейчас, увидев вас воочию, я верю каждому слову в восторженных рассказах о вас тех гардарикских дворян. Такой красоты, такой внутренней силы я прежде нигде не встречал. С каким бы недоверием вы не отнеслись к моим словам, они правдивы, и я готов доказать вам силу моего чувства любым способом, какой потребуете. Скажете, распустить армию, распущу. Прикажете ждать вашей милости, буду терпелив.

«Не оригинально, — поморщилась в душе Герда. — Иван мне тоже много чего обещал, а что в итоге?»

— Что ж, маршал, откровенность за откровенность. Не знаю, насколько подробно вы осведомлены о событиях в Новгороде, но я была не просто невестой князя Ивана. Он сделал мне предложение задолго до того, как я приехала в Гардарику, и тогда он даже не знал, что я принцесса. Но в результате вышло то, что вышло. Видели вчера во дворце, чем кончается любовь?

— Понимаю ваше недоверие, — кивнул граф. — Но, увы, мне нечего добавить к сказанному.

«А почему бы, не попробовать? — задумалась вдруг Герда. — В конце концов, спрос не грех, отказ не беда…»

— Сколько стоит содержание ваших людей в течении года? — задала она простой вопрос. — Я имею в виду все расходы.

— По минимуму, пятнадцать тысяч золотых.

— Тогда, вот мое предложение, — Герда решила, что за спрос денег не берут, а идея — и стоящий за ней мужчина — стоила, как минимум, того, чтобы попробовать воплотить ее в жизнь. — Вы найдете место, но только не в Горанде, где ваши люди смогут стать биваком. В каком-нибудь городе, в сельской местности, неважно. Я оплачу. Вы же с небольшой свитой, у вас это, кажется, называют штабом, вернетесь сюда, ко мне. Я возьму с вас клятву на крови, что вы не замышляете против меня измены, не плетете интриг и не причините вреда ни мне или моим детям, ни моим интересам. После этого поселитесь здесь, в этом замке или в любом другом месте на ваше усмотрение, и начинайте ухаживать. Скажу сразу, вы мне нравитесь, но это не означает, что вам будет просто завоевать мое сердце. Ну, а позже мы, возможно, действительно затеем какую-нибудь военную компанию. Где-нибудь, когда-нибудь… Это все.