Екатерина Звонцова - Серебряная клятва [litres]

Он знал, что намёки ясны, и не удивился бы, если бы в ответ его ударили. Но Янгред лишь снова погладил лошадь, процедив сквозь зубы:

– Мы ничего у вас не брали. Хотите проверить?

Стоило отступиться. Порядочность союзников была уже вполне доказана, подозрения – отброшены. Строить на них оборону, отвечать ими даже на столь оскорбительные домыслы было нелепо. Но ничего другого у задетого Хельмо не было, и под ледяным взглядом из-под тяжёлых век он упрямо склонил голову.

– Хочу. У меня целая ночь впереди. – Вспомнив, он с расстановкой повторил: – Никому не стоит доверять полностью. Верно?

– Успехов, – пожелал Янгред и как ни в чём не бывало обратился к младшему командующему. – Хайранг, выстави тут караул. И вели никому ни в коем случае ничего не трогать. Если будут подходить солнечные… гоните их тоже.

– Да что вы себе позволяете? – Окончательно выведенный из себя, Хельмо снова шагнул к Янгреду, но тот уже деловито оглядывал обозы. – Я отменяю этот приказ, Хайранг. Слышите?!

Он приблизился к младшему командующему. У Хельмо не было никаких недобрых намерений, но шаг истолковали неверно. Хельмо даже не заметил движения Янгреда; лишь почувствовал предупреждающий холод вскинутого меча, на клинок которого едва не напоролся горлом. Сам Хайранг оружия не достал; будто прирос к месту. Ни слова не сорвалось с побелевших губ.

– Поумерьте, пожалуйста, пыл. – Янгред немного отступил, но не опустил меча. – Для вашего же блага. Или хотите сразиться со мной за эти гнилые тележки? Тоже можем устроить. Проигравший скармливает их крысам . В городе.

Хельмо передёрнуло от тона, от взгляда, от самого осознания происходящего, казавшегося – после вечера у костра, визита к боевым подругам и добрых шуток – ненастоящим. Нет, нет. А впрочем, да. Слишком хорошо, так не бывает, у него – не бывает. Застучало в висках. Он ощутил отвратительный жар; к щекам, видимо, приливала краска гнева. Янгред же оставался белым как полотно и стоял точно каменный.

– Вы наняты , – Хельмо казалось, он взял себя в руки, но когда он заговорил, голос предательски задрожал, – не для того, чтобы сражаться против меня.

«Мой друг …» Какой же он дурак, когда он повзрослеет? Детство закончилось; они не уличные мальчишки, играющие с деревянными палками в войну против общего врага из соседней слободы. Друзьями не становятся вот так . Не в один день. И не за звонкую монету, которой один покупает кровь другого.

– Я знаю, Хельмо. Знаю и не хочу. Мне очень жаль.

Янгред плавно убрал клинок. Хельмо сам уже готов был броситься на него, но после этого движения, поймав непонятную интонацию в голосе, – почему-то не бросился. В отрочестве он был очень вспыльчив, ныне давно и старательно учился владеть собой. Вот только пока владеть было нечем: внутри стало пусто.

– Что именно вам жаль? – выдавил он.

– Что с вами поступили так подло.

– Вы?..

Он ужалил метко. Глаза напротив буквально вспыхнули.

– Да как вы…

Янгред дёрнулся; казалось, сейчас он снова вынет меч, но рука Хайранга, закованная в перчатку, легла на золочёный наплечник. Это был мягкий, но решительный жест.

– Остановись, горячая голова. – Младший командующий заговорил на «ты» и даже попытался улыбнуться. – Не руби сплеча. И что ты вечно везде видишь врагов?

Янгред остался неподвижным. Хельмо, избегая смотреть на него, повернулся к Хайрангу. Просто удивительно… его хитрые черты, выразительные скулы, слегка даже заострённые зубы… как всё это сочеталось с таким мягкосердечием, спокойствием? Сейчас он казался голосом разума. Единственным голосом, к которому можно воззвать.

– С дарами Имшин вы вправе делать что угодно. – На этот раз Хельмо чеканил слова и сам слышал в голосе металл. – Но надеюсь, вы понимаете, что не имеете права что-либо приказывать моим солдатам, если они здесь появятся. Даже… – это резануло особенно, и он едко уточнил: – будучи, как я вижу, близким другом Его Огнейшества . Он защищает вас, но от меня не защитит, если вы забудетесь. Осторожно.

Хайранг нервно облизнул губы, но глаз не опустил.

– У меня и в мыслях нет подобного. Поверьте, мы верны вам. А недоразумение вскоре…

– Когда я вернусь, – оборвал Хельмо, – мы серьёзно поговорим. Вам придётся завтра извиниться перед вдовой наместника Карсо, иначе…

Последнее он обратил уже к Янгреду, точнее, к той маске, которая не сходила с его прежде столь живого лица. Ответ был сухим:

– Ваш конь, кажется, под дальним навесом. Счастливого пути. – Янгред наклонился и неспешно выпрямился, ещё с одним яблоком в ладони. – Кстати, угостите его на дорогу? Красивые фрукты, совершенно безобидные… правда?

Они стояли так довольно долго – и тяжело смотрели друг другу в глаза. Наконец Хельмо справился с собой: затолкал грубые ответы подальше, глубоко вздохнул и пошёл прочь. Яблоко он не взял.

– Верная мысль, – донеслось в спину.

Хельмо не стал оборачиваться.

Вдова градоправителя не понравилась ему – и за минувший вечер, возвращаясь к встрече раз за разом, Янгред в этом окончательно уверился. Он же не понравился ей: ни сам по себе, ни как довесок к Хельмо. Ещё один плохой гонец, голова которого просто не могла остаться на плечах. Вот только Янгред свою голову слишком любил и не планировал пока с ней расставаться. Поэтому когда Хайранг, убедившись, что Хельмо не вернётся, взорвался, он был готов обороняться.

– Ты сошёл с ума! – Не возглас, а шипение. Хайранг ощерился, втянул голову в плечи и впрямь напоминал сейчас рассерженную лису. – Ты трижды безумец!

– Как много. – Янгред приподнял брови и обернулся. В городе пока было тихо. – Когда это я трижды себя выдал? Я вроде бы неплохо скрываюсь.

– Когда попрал здешние законы гостеприимства, – продолжил нервным шёпотом Хайранг, загибая первый палец. – Когда решил, что мальчик меня убьёт, и поднял на него меч. – Он загнул и второй худой палец, пересечённый шрамом. – И наконец сейчас, когда дал ему уехать! – Он уже сжал кулак и смешно – это всегда выглядело для Янгреда смешно – потряс им в воздухе. – Ты…

– Он не мальчик . – Слова вырвались, прежде чем Янгред отдал себе в них отчёт, и Хайранг осёкся. – Он главнокомандующий армией. И я уже убедился, что не просто так.

Хайранг помедлил, но не решился спорить. Зато он продолжал напирать:

– Ты должен…

– Я за ним не поеду, – ровно оборвал Янгред не дослушивая. – Он проветрит голову и вернётся. Именно потому, что он не мальчик.

Он не был уверен, но хотел надеяться. Последний пойманный взгляд Хельмо на самом деле сводил его с ума: там было такое , что слишком много исподволь вспоминалось. Из глаз Хельмо будто посмотрело прошлое – один маленький бастард, которого бросил в плену отец.