Анастасия Андрианова - Чернокнижник [litres]

– Ищу сушки, – соврала Алида, обшаривая руками каждый сучок на гладких струганых досках.

– Ты уже все их уничтожила, – хмыкнул Тиль и выплюнул травинку, которую жевал уже долго. – Не боишься растолстеть?

– У меня наследственность хорошая, – огрызнулась Алида.

Тут она наткнулась на зелёный мешок, который раньше почему-то не замечала. Она издала возглас удивления и запустила в мешок обе руки. Пальцы нащупали что-то мягкое, и Алида запоздало вспомнила, что сунула в мешок носки, подаренные Симонисой. Она вытащила носки наружу, и они тут же превратились во что-то, похожее на скрученный шерстяной коврик. Алида разочарованно сморщилась.

– Валенки! Тиль, они надо мной издеваются!

– Отчего же сразу издеваются? – хохотнул Тиль, обернувшись через плечо. – Всегда мечтал натянуть на тебя валенки. У нас в деревне знаешь кто без обуви ходит? Нищенки да пацаны до десяти лет. Для девчонки в твоём возрасте вообще-то неприлично бегать босиком.

– А для парня в твоём возрасте неприлично путешествовать с девушкой, на которой не женат, – фыркнула Алида.

– Ну, вообще-то, это легко исправить, – тихо проговорил Тиль. Алида сделала вид, что ничего не услышала, но щёки её порозовели.

Валенки были сделаны из грубоватой, но очень тёплой серой шерсти и украшены вышивкой с синицами по голенищам. Алида сунула руку в один валенок и поразилась, как там уютно и тепло. Мурмяуз попытался залезть в другой, но позорно застрял, а когда хозяйка помогла ему выбраться, пристыженно уселся в дальнем углу телеги, обернув лапы хвостом.

– Вообще-то, полезная вещь, – снова подал голос Тиль. – Я слышал, в Мёртвых Землях ветрено и прохладно даже летом. А ещё там живёт Ледяной Государь вместе с Госпожой Студеницей, а за ними летят птицы-вьюжницы, бегут волки-метели и медведи-шатуны. Не самое подходящее место, чтобы разгуливать босиком.

– Птицы-вьюжницы? – недоверчиво переспросила Алида.

– Ага. Ну, это у нас такие сказки рассказывали. А там, на севере, легенды могут быть ещё страшнее. Но ты не бойся, Клари. Я с тобой.

Алида с сомнением посмотрела в его крепкую, но не самую широкую спину и остановила взгляд на футляре с гобоем.

– Да уж, только вот оружия у тебя нет, защитник.

– Зато есть у тебя, – весело заметил Тиль. – Отличный клинок, я бы с удовольствием такой носил.

– Нет! Импиор я тебе не отдам. Тебе нельзя доверять такие вещи.

– Я мог бы придраться к словам и обидеться. Но не стану этого делать, потому что мне просто нравится спорить с тобой. Ты очень милая, когда злишься, Клари.

– И ещё милее буду, когда опробую на тебе один из маленьких ножичков, которые у меня тоже с собой, – буркнула она, отворачиваясь.

– Не-а. Не опробуешь. Потому что тогда тебе придётся самой править лошадью, а тебе смерть как не хочется этого делать. Если я прав, то с тебя поцелуй.

– Ещё чего! – возмутилась Алида. – Тиль, ты меня, кажется, бесишь.

Противный холод охватил её босые ступни, поднимаясь выше, несмотря на тёплый день. В груди заклокотала тьма, и Алида сжала виски пальцами, сопротивляясь зреющей ярости.

– Я вот что хочу тебе сказать, Клари. Посёлков что-то не видать, всё перелески да поляны, а я жрать хочу похлеще этого самого волка-метели. Давай-ка привалимся, а?

Беззаботный голос Тиля вытянул её из ледяного омута, как вытягивают за шкирку тонущего котёнка из бурлящей реки. Алида несколько раз моргнула и глубоко вздохнула, с наслаждением чувствуя, как августовское тепло вновь наполняет её тело. Ей пришлось признать, что Вольфзунд был прав, когда попросил Тиля присмотреть за ней в пути.

Они распрягли Морковку и привязали её к толстому дубовому стволу, насыпав ей овса. Дорога тут сделалась совсем узкой, и по обеим сторонам от неё шумел редкий лиственный лес с просторными опушками, залитыми солнцем и усеянными ароматными цветами. Тиль с наслаждением потягивался, разминая мышцы. Мурмяуз гонялся за бабочкой-крапивницей, а Алида деловито копалась в запасах, выбирая, что и сколько они могут позволить себе съесть на обед.

Для Тиля она выделила кусок запечённого мяса из заговорённого берестяного туеска, в котором еда могла не портиться несколько месяцев, пирог с щавелем и ломоть плотного хлеба с орехами. Себе она выбрала кусочек зернового хлеба, пирожок с мясом, сдобное колечко с сыром и три шоколадных пряника. Немного подумав, Алида прихватила ещё и пару ватрушек с корицей и разложила всю снедь на траве.

Они ели молча и с аппетитом, подставляя довольные лица солнечным лучам, которые падали сквозь кружево дубовых листьев. Мурмяуз бегал от Алиды к Тилю и обратно, выпрашивая лакомые кусочки, и друзья щедро угощали кота, умиляясь его упитанным щёчкам. Морковка покорно жевала овёс, обмахиваясь серым хвостом, а лесные птицы беззаботно заливались в древесных кронах.

Алида наковыряла семечек из зернового хлеба и выставила ладонь, подзывая птиц. Несколько чечёток и щеглов спустились к ней и принялись клевать угощение. Тиль, наевшись, растянулся на земле и по привычке закусил травяной стебелёк.

– Как хорошо размяться после поездки. А то у меня уже хребет закостенел – сидеть постоянно скрючившись. И припасы твои – что надо. Отлично, должно быть, демоны в замке живут. Как думаешь, разрешат мне погостить, когда вернёмся?

– Даже не знаю, – ответила Алида. – Лучше сходи отыщи ручей и набери воды, будем пить чай. А я пока соберу трав.

Тиль нехотя поднялся, взял пустой мех для воды и углубился в рощицу. Алида вдохнула полной грудью ароматный воздух и даже порадовалась, что поблизости нет никаких городов и деревень: можно расслабиться, не укрываться заговорённым плащом и не прятать Импиор, опасаясь грабителей.

Она тоже поднялась с земли, потянулась, по-кошачьи выгнув спину, и окинула поляну взглядом опытной травницы. Уже скоро она набрала дикой мяты, душицы, чабреца и кипрея, а из сухих веточек сложила кострище и разожгла огонь с помощью огнива. Тиль вернулся быстро, и они заварили травяной чай, вскипятив воды в котелке.

– А теперь, думаю, неплохо бы развлечься, – улыбнулся Тиль, отставляя пустую керамическую миску, из которой он пил чай. – Где там мой дружок?

Он достал из футляра гобой и бережно протёр его уголком рубашки. Алида страдальчески застонала.

– Опять будешь фальшивить! Ладно, ладно, но только сыграй не балладу о несчастной любви, а что-нибудь весёлое.

Тиль подмигнул ей и заиграл простую бодрую песенку. Мелодия пришлась Алиде по вкусу: незамысловатая и привязчивая, из тех, которые остаются звучать в голове ещё долго после того, как стихнет последняя нота. Она сама не заметила, как ноги пустились в пляс, а музыка наполнила сердце радостью. Тиль играл песню за песней, и Алида кружилась по опушке, разгорячённая весёлыми мотивами, подол её платья колоколом раздувался вокруг ног, а волосы растрепались по спине, отливая на солнце цветом крепкого чая.