Анастасия Андрианова - Чернокнижник [litres]

В следующий раз он увидел Вольфзунда лишь спустя несколько недель. Сын Эллекена заколотил в дверь последним вечером зимы, и едва он вошёл, по его лицу Хьёльд понял, что что-то стряслось.

Вольфзунд проковылял на слабых ногах через комнату и рухнул на стул, закрыв лицо ладонями. С удивлением Хьёльд заметил, что плечи Вольфзунда дрожат от рыданий.

Хьёльд сполз со скамьи, на которой играл деревянной лошадкой, вырезанной отцом, и подсел к сыну повелителя, который выглядел просто-напросто жалким худым мальчишкой.

Хьёльд осторожно подёргал его за рукав. Вольфзунд вытер длинный нос и посмотрел на мальчика покрасневшими глазами. Мать вышла из кухни – её не привыкшие к работе руки были покрыты красными мозолями, которые она постоянно размачивала в отварах лечебных трав.

– Первый Волшебник, что стряслось? – воскликнула она.

– Госпожа Морриган, – шмыгнул Вольфзунд, выпрямляя спину. – Простите, что я без предупреждения. Я… Мне… Вы окажете мне огромную услугу, если позволите переночевать под вашей крышей.

Было заметно, что ему неловко просить об этом, но мать тут же заверила его:

– О чём речь, конечно, оставайся. Ты выглядишь не слишком здоровым. Тебе нужна помощь? Может, какие-то зелья, отвары…

– Пожалуй, я бы не отказался от травяного чая, – смущённо улыбнулся он. – С шалфеем.

– Что у тебя такое? – полюбопытствовал Хьёльд. Он заметил, что левый рукав рубашки Вольфзунда задрался, обнажая окровавленные символы, чернеющие на коже.

– Ничего, – быстро ответил Вольфзунд и поспешил опустить рукав, но Морриган тоже заметила знаки.

– Всевышний и Преисподняя! – воскликнула она. – Что у тебя такое, Вольфзунд? Кто это сделал?!

Он неохотно положил руку на стол и закатал рукав до локтя. Хьёльд подался вперёд, разглядывая несколько символов, вырезанных на его предплечье. Хьёльд узнал язык магии, он видел у родителей свитки, исписанные похожими рунами, но сам пока был слишком мал, чтобы начать постигать его. Морриган ахнула.

– Что тут написано? – не скрывая любопытства, спросил Хьёльд.

Вольфзунд не то хмыкнул, не то всхлипнул.

– Ренегат. Отступник. Предатель. Какое слово тебе нравится больше?

– Это… Это он? Эллекен? С родным сыном?! – ужаснулась Морриган. Она метнулась к шкафчику с травами и стала быстро крошить сухие листья в глиняную миску, что-то нашёптывая.

– Он, – подтвердил Вольфзунд. – По правде говоря, я думал, что он догадается раньше. Ломал-ломал голову, как вам удалось сбежать. Пытал стражей и всех продажников-слуг. Наконец, вспомнил, что темница открывается его кровью. Нашей кровью. Мы и раньше не слишком ладили, а сейчас он и вовсе спятил. Если бы не мать, то… – Вольфзунд на мгновение замер, глядя в печной огонь. Он сглотнул, острый мальчишеский кадык подпрыгнул вверх и снова опустился. – Ограничился только тем, что выкинул меня из замка на глазах всей прислуги и обещал убить, если вернусь раньше, чем через два дня. Думал, я буду унижаться и ползать вокруг замка на морозе, умоляя впустить.

– Мы твои должники, – сказала Морриган, ставя миску со свежей мазью на стол. От мази шёл сверкающий лиловый пар и пахло какими-то цветами. – Все мы обязаны тебе жизнью, Вольфзунд. Оставайся здесь столько, сколько нужно. И дай-ка мне свою руку.

Вольфзунд убрал волосы со лба, откинув назад, и послушно протянул Морриган руку с уродливыми запёкшимися ранами. Эллекен даже не постарался, чтобы надпись выглядела аккуратно: буквы прыгали, как напуганные зайцы, и смотрели в разные стороны, будто глаза запойного пьяницы. Хьёльд вздрогнул. Должно быть, это очень больно.

Морриган промыла раны тёплой заговорённой водой. Вольфзунд шипел, как разозлённая гадюка, и вода в миске почернела от его крови. Морриган щедро нанесла на раны травяную мазь и наложила повязку.

– Ну вот, – улыбнулась она. – Теперь всё пройдёт.

– Спасибо. – Бледный Вольфзунд закусил губу. – Только вот шрамы от магии не затягиваются, вы знаете. Я уверен, отец позаботился, чтобы эти отметины остались со мной на вечность и дольше. Ничего. – Его глаза полыхнули огнём, и маленький Хьёльд испуганно отпрянул. – Я буду прятать их под шелками и бархатом. И никто больше не увидит меня таким, каким видели сегодня вы. Я отстрою свой замок подальше от севера, где-нибудь поблизости от городов, чтобы жить среди людей Королевства. И я сделаю так, чтобы и нам, и людям жилось спокойно.

– Слова, достойные Владыки, – послышался голос Геварда. Хьёльд заглянул в прихожую и увидел, что отец принёс несколько крупных рыбин и три кроличьи тушки. Раньше он выезжал на охоту на своих прекрасных скакунах, и слуги-продажники подавали ему заговорённые стрелы, бьющие точно в цель.

– Дорогой, ты можешь себе представить? Эллекен заклеймил его! Собственного сына! – всплеснула руками Морриган.

Гевард вошёл в комнату, стряхивая липкий снег с сапог, и мрачно оглядел Вольфзунда и его повязку.

– Это скверно, – произнёс он. – Очень низкий поступок. На моей памяти такого не было. Что же будет, если мы перестанем уважать собственную кровь? Погрязнем в войнах, как люди? Впрочем, Эллекен этого и хочет.

Он вздохнул и присел на скамью. Однажды Хьёльд проезжал через деревню и видел смертных мужчин – бородатых, с красными натруженными руками и погасшими глазами. Отец сейчас был очень похож на смертного, и Хьёльду это не понравилось.

– Когда ты станешь Владыкой, ты поможешь нам вернуть дом и наших слуг? – строго спросил он Вольфзунда.

Молодой альюд рассмеялся и приобнял Хьёльда.

– Если когда-нибудь я стану Владыкой, то у тебя будет всё, что ты пожелаешь, малыш Хьёльд.

Мальчик деловито кивнул блондинистой головой.

– Хорошо. Тогда я буду за тебя.

И он остался верен своему слову.

Хьёльд поёжился от пронизывающего ветра и накинул на голову капюшон. Мёртвые Земли укрыл тонкий слой снега, воздух загустел от запаха злых чар. Когда-то давно, когда Эллекен ещё был у власти, эти места охраняла нежить. Моуры, стригои, болотники, люди-ведуны жили в тёмных лесах и на болотах, и плохо приходилось тому путнику, который случайно забредал сюда.

Тьма всегда влечёт за собой холод, а холод – тьму, вот почему Эллекен воздвиг свой замок на северных границах Королевства, где промозглые ветра кружат целыми ночами до рассвета, завывая вместе с нежитью.

Хьёльд не мог поверить, что Эллекен вернулся и правит Мёртвыми Землями, пока не увидит поверженного и воскресшего Владыку собственными глазами. Он допускал, что кто-то из альюдов, узнав об этом, захочет вернуться к Эллекену, предав Вольфзунда: и раньше были несогласные, те, кто привык, что нового Владыки быть не может, пока не доказана смерть предыдущего. Без сомнений, Эллекена победили, но он не рассыпался прахом, не погиб, оставив бездыханное тело, а просто исчез, найдя убежище в Небытии.